Михаил Фиреон - Детектив Марк Вентура

— Остальных собак лупить без пощады! — загремел граф Прицци.

Дальше все было быстро — строй лиловых шарфов железной лавиной прокатился по площади, черные шарфы дрогнули и, бросая оружие, с испуганными лицами кинулись прочь от наседающих на них противников. Под смех и крики зрителей, их гнали до изгороди, до телег обоза, до карет. Черных шарфы бежали что было сил, прыгали под балки ограждения в толпу, бросались на четвереньках под повозки, лезли на фургоны. Их хватали за плащи и шарфы, валили, колотили ногами и латными перчатками, шлемами, эфесами мечей, догоняли, давали пинков под зад, кололи ниже пояса и в спины, совали в ноги древки алебард и пик.

— Вильмонт, да это настоящие артисты. Таланты! Им надо выступать в цирке, денег заработают для города! — прищурившись, мстительно и весело бросил маршал Ринья герцогу Булле и потребовал у оруженосца новый фужер. На трибуне и на площади смеялись, стоя аплодировали столь быстро и феерично завершившемуся сражению.

— Это сценарий такой был? — тихо осведомился у Вильмонта Булле, показал пальцем в черной перчатке, барон Тсурба.

— Нет — сдержанно кивнул, ответил Герцог. Он не особо скрывал свои обиду и был очень недоволен тем, как глупо все вышло.

Минуту по краю отгороженного пространства, где разбитые черные шарфы пытались сбежать с поля боя, стояла шумная неразбериха. В это время граф Прицци и его свита помогли подняться на ноги четверым смельчакам, первым вступившим в битву.

— Галько, да это вы! — весело изумился Пескин, лихо закручивая свой длинный торчащий ус — вот и подрались!

— Продолжим на поединках? — отирая разбитый до крови забралом шлема рот, устало отвечал молодой рыцарь. Он еле держался на ногах. Он был контужен, его мутило и трясло от ярости и пережитого волнения.

— Да вы мне уже и так засадили… — демонстрируя промятый ударом шлем, примирительно ответил усатый кавалер.

— Галько! Таких героев как вы не пожелаешь и врагу! — стукнулся с ним локтями, кивая на разбитый вражеский строй, засмеялся граф Прицци — сегодня вечером леди Вероника устраивает торжественный банкет, поедете с нами, берите свою сестру. Мунзе, Порре, и третий, где он, не прибили? Вас касается тоже. Вы же не возражаете Вольфганг? — осведомился он тоном, не терпящим пререканий у своих клевретов.

— Подтверждаю — Фарканто и Пескин с готовностью кивнули командиру.

— Все, конец? — оглядывая поле боя и возвращающихся к ним разгоряченных погоней солдат, с картинной надменностью спросил Фарканто — можно идти пить?

— Вольно — согласился граф Прицци.

Отдал Фарканто шлем и меч и направился к трибуне, чтобы засвидетельствовать свое почтение Герцогу и принцессе.

Все пили, угощались горячими бутербродами, обсуждали представление. Герцог Булле сидел в одиночестве, тревожно оглядывал площадь. Рядом с ним остались только барон Тсурба и Ева. Ушли к веселой компании напиткам и столам в павильон герцог Ринья с Эрсином, магистр Роффе и остальные. Отдельной группой, с фужерами в руках, собрались депутаты и богатые горожане, завели какую-то свою беседу. Все также торжественно играл армейский оркестр, толпа на площади и не думала расходиться. Отдельными компаниями собирались, задирали друг друга через заборы, ряды гвардейцев и полицейских спорщики, участники предстоящих кровавых поединков. Распорядитель турнира ходил по полю, собирал среди солдат и рыцарей желающих для нового, внеочередного, потешного сражения.

— Ваше высочество? — подошла к Герцогу, сделала вежливый книксен, спросила разрешения принцесса Вероника — мы едем на рыночную площадь.

За ее спиной стояла Агнесс Булле и ее взволнованный столь сиятельным обществом прыщавый кавалер. Тут же оказалась и держащая в руках все еще окровавленный меч графа Прицци рыжая Лиза. Сам граф и его свита уже недвусмысленно ожидали внизу. Оруженосцы подводили коней, рыцари отдавали им длинные мечи и шлемы, помогали своим спутницам подняться в седла.

— Да, отдыхайте — благосклонно кивнул племяннице, разрешил Герцог.

— По плану должно было быть несколько сходок — сидя рядом ниже, важно объясняли похоже не понимающему что только что произошло, кажется сильно подвыпившему, глуховато подворачивающему ухо, столичному министру Динтре начальник тюрьмы, полковник Гутмар и комендант Южной Гирты Тиргофф. Рядом с ним в компании подруг сидела, надувшись на отца и жениха, дочь полковника, красивая и молодая девица семнадцати лет. Протирая большие очки, которые она сняла с продавленного оправой носа, все еще стараясь делать обиженный вид, одновременно с волнением и интересом глядела на поле боя, солдат в доспехах и следы крови генерала у подножья трибуны. А подле нее, с видом знатока военного дела, грозно хмурился, сжимал в руках рукоять меча, сидел как на коне лицом к спинке стула, молодой майор кавалерии Симон Вритте, на котором полковник и хотел ее женить. По всему было видно, что он очень доволен тем, что это не его рейтарский полк, показывать который он должен был завтра на конном турнире, подвергся случившемуся с первым штурмовым батальоном позору и унижению.

— Нарушенное построение и отклонение от заранее намеченного плана, каким бы плохим он ни был, на войне это всегда верная смерть — объяснил майор — но…

— Ничего, ничего — благосклонно закивал, перебил его министр — у вас тут все так самобытно, непосредственно и мило!

— Сорок семь с травмами и трое убитых — бесстрастно доложил герцогу Булле подошедший наверх армейский доктор.

— Я помогу — чуть улыбнулся барон Тсурба — протестирую пару экспериментальных сильнодействующих.

— Конечно — согласился герцог Булле и внимательно оглядел площадь. Если не считать молча ожидающей за его спиной Евы, увлеченных беседой о тактике полковника, майора, коменданта и министра, и присутствующих рядом с ними пригожих девиц, он остался совсем один.

На часах было пять вечера. По ступеням трибуны поднялась невысокая красная фигура с низко надвинутым на глаза капюшоном. Она пришла одна, без охраны и свиты, высокопоставленные чиновники и офицеры расступались, отстраненно и сдержанно приветствовали ее, не пытаясь первыми вступить в беседу. Перемолвившись несколькими словами с магистром Роффе и генеральным прокурором Гирты Максимилианом Курцо, поклонившись министру Динтре, подошла к Герцогу, встала рядом с ним.

— Хельга — не оборачиваясь к ней, сказал герцог Булле — у тебя ко мне важное донесение? Или очередной отчет о том, что твои люди работают и все под контролем?

— Пока да, мой Герцог — чуть склонив колено, кивнула она и слегка улыбнулась, как будто чтобы приободрить опечаленного градоправителя.

— Хорошо — согласился Вильмонт Булле и тоже чуть улыбнулся — фужер вина за Гирту?