Борис Наумов - Любовь и Разум

–Но, ведь, ты, Миша, поддался его воздействию и весьма успешно.

–Я же говорю, не всё и не все. Вот сокамерники мои все поголовно стали другими людьми или, по крайней мере, по-другому стали смотреть на жизнь. И майор Дронов со своей командой тоже легко поддались обработке или перевоспитанию, не знаю, как лучше назвать, и все они стали совершенно другими, положительно настроенными членам общества.

–Да, я это вижу. Здесь ты, Миша, добился поразительных результатов. Наверно, есть смысл продолжать начатую работу. Надо с Анастасом серьёзно обсудить эту тему. Вот только бы с мамой ничего не случилось. Надо её поскорее найти. Ума не приложу, куда она могла подеваться.

–Милиция подключилась к поискам?

–Думаю, да. Вова подал заявление о пропаже.

–И что?

–Пока не знаю. Сейчас я вызову на контакт брата, спрошу у него. Володя, это Серёжа, ты меня слышишь?

–Да, Серёжа. Я тебя хорошо слышу. Что там у отца?

–С ним всё в порядке. Идёт на поправку. О подробностях потом расскажу. Какие новости у тебя по поводу мамы?

–Вот здесь я не могу чем-нибудь вас порадовать. Ходил я в милицию по их вызову. Они завели дело и приступили к поискам. Но, пока никаких новостей нет.

–Что с мыслетроном у Анастаса?

–Кажется, его дела по усовершенствованию подходят к концу. Он должен мне сообщить об этом. У него дома тоже не совсем спокойная обстановка. Дети его постоянно отрывают от работы и, как он говорит, строят за его спиной коварные планы.

–Что ещё за планы у этих младенцев?

–Он не объяснил мне, но, судя по его озабоченности и даже растерянности, они хотят сделать нечто непредвиденное.

–Одно – не легче другого. Вова, я сейчас выезжаю домой. Если что-то появится новое в отношении мамы, сразу сообщай мне.

–Конечно, брат, немедленно это сделаю.

Договорившись с Михаилом о продолжении задуманной ими тюремной деятельности, Серёжа попросил его не оставлять отца без внимания и сообщать обо всех новостях.

–Хорошо, Серёжа, всё будет в лучшем виде. И ты тоже держи меня в курсе дел по поводу вашей матери.

Они попрощались, и Серёжа выехал в обратный путь.

Поздно вечером он был уже дома и с порога задал брату первый вопрос:

–Что с мамой?

–Час тому назад Одинцов сообщил мне, что мыслетрон в новом режиме работает, и Анасатас уже получил более чёткий сигнал от мамы. Среди шумов прослушивается конкретный ответ на его вызов. Но, только без слов. Сигнал в виде всплеска энергии. Да ты сам поговори с ним.

Не раздеваясь с дороги, Сергей тут же обратился к Одинцову:

–Анастас, это Серёжа, слышишь меня?

–Да, Серёжа, я тебя хорошо слышу.

–Что нового знаешь о маме? Ты пробовал обнаружить её с помощью доработанного, или переделанного, мыслетрона?

–Я уже объяснял Володе, что на неоднократные мои обращения к ней сразу же получал конкретные ответные сигналы. Но, слов не было. Только однократные и двукратные всплески энергии. Они чётко появляются вслед за моими вызовами. Значит, это её мозг выдаёт энергетические пики. Не слишком великие и бессловесные, но они выделяются на фоне стабильного шума.

–Что это может означать, Стас?

–Мне трудно что-либо конкретно сказать по этому поводу. Но, повторяю ещё раз, она жива и мозг её принимает мои вызовы.

–Направление и расстояние ты уже можешь определить?

–Да, с направлением всё ясно, оно совпадает с расположением тюремного заведения, в котором находится твой отец. А вот с расстоянием – дело обстоит сложнее.

–Почему?

–Далеко источник сигнала, скорее всего, за пределами нашего города.

–Значит, она выехала к папе и в дороге куда-то пропала. Что могло случиться? Надо в милицию сообщить об этом.

–Серёжа, они не поверят нашим словам и показаниям и, вряд ли, примут такие доказательства.

–И всё-таки, надо сообщить им эту информацию, – настаивал Сергей.

–Давай до завтра ещё подождём. Всё равно уже вечер на улице. Утром решим, что нам делать.

–Я был у отца, он идёт на поправку. Но, в наших задумках, Анастас, относительно всеобщей перестройки человеческого общества, мне кажется, есть серьёзные недоработки. Позже поговорим на эту тему.

–Обсудим этот вопрос, когда наладится всё остальное. До встречи.

21.

На Гениании, не без помощи землян, разворачивались не менее удивительные, бурные события. Покой и размеренность генианской жизни были нарушены впервые за последние тысячи лет. В генианском обществе мгновенно распространилось известие о решении комиссии изолировать в герметичной тюремной ячейке потомственных и уважаемых генианцев Иллиания и Иллиану. Как и положено, в свободном обществе, высказывались самые разные мнения по этому поводу. Одни говорили, что комиссия поступила совершенно справедливо, что никому не позволено нарушать генианские демократические законы, а другие были сторонниками гуманизма и мягкой, разумной трактовки законов, связанных с наказанием и перевоспитанием.

–Иллианий и Иллиана – почётные граждане нашего общества. Они всегда были достойными делегатами от Гениании на других планетах. Сколько успешных экспедиций они провели на Земле! – высказывали свои доводы гуманисты в пользу семьи Илианиев. – Мы должны это учитывать, и дать возможность им самим разобраться в семейных делах. Только не в ячейке, а на свободе.

–Нельзя позволять кому-либо нарушать законы. На этом всегда держалась наша планета, – твёрдо стояли на стороне комиссии адепты законности и правопорядка. – Позволишь один раз кому-нибудь нарушить наш образ жизни, захочется и другому сделать так же. Предки наши поняли это тысячи лет тому назад, благодаря такому пониманию, были выработаны и проверены жизнью правила существования Гениании.

–Но, сейчас у нас произошёл совсем не ординарный случай. Всех нюансов жизни нельзя учесть в законах, – не сдавались сторонники лояльного отношения к заключённым, – поэтому следует внимательно разобраться в причинах такого поведения семьи Иллианиев, и дать возможность им на свободе ещё раз обдумать и осознать ошибочность своего поведения.

–Вот в ячейке им никто мешать не будет, пусть спокойно всё обдумают.

–Там они ещё более озлобятся и могут дальше пойти в своих противоречиях.

Много было всяких мнений среди генианцев, но компромисса так и не получилось. В конце концов, стали организовываться целые движения и общества в поддержку Иллианиев и его семьи. Такие же коллективы возникали в стане их противников.

–Свободу семье Иллианиев!

–Не позволим губить наших лучших соотечественников!

–Да здравствует справедливость!

–Требуем корректировки законов!

С такими лозунгами выходили на свои собрания сторонники бунтовщиков Иллианиев.

Другая сторона не отставала от них и провозглашала не менее радикальные требования.