Борис Наумов - Любовь и Разум

–Не допускать ревизию законов!

–Мы за стабильность на нашей планете!

–Позор Иллианию и его семье!

–Сослать нарушителей на необитаемую планету!

Гениания бурлила, словно проснулась после тысячелетней спячки и удивилась царившему в их жизни застою.

Комиссии одна за другой собирались на свои заседания в поисках разумного решения по выходу из создавшейся ситуации. Но, оказалось, что и среди членов комиссий не было однозначного мнения и, решения не находилось.

Противоречия в высказываниях и предложениях приводило к бурным дебатам и, даже иногда, к прямым столкновениям на площадках заседаний комиссий.

Такое поведение руководящих и контролирующих органов вносило в жизнь генианского общества ещё больший диссонанс, который мирно разрешить уже было трудно.

А внутри герметичной тюремной ячейки господствовало единогласие и уверенность. Все планетарные проблемы и бушующие страсти в генианском обществе арестантам были не известны. Они полностью изолированы от внешней среды и, только регулярная и качественная подпитка связывала их с внешним миром.

Лютый был доволен сложившейся ситуацией. Он хорошо помнил свою земную жизнь, жестокую борьбу за существование и завоевание мнимого и реального верховенства в преступном сообществе. Постоянное стремление обогатиться оборачивалось для него временной победой, потом неизменным поражением и крахом.

И здесь, в тюремной ячейке, на другой планете, он остался верен своим земным принципам существования. Довольно успешный поворот событий снова доставлял ему удовлетворённость и надежду на новый благоприятный поворот в его жизни.

Как страдал Лютый на Земле от присутствия там семьи Иллианиев! Сначала там его избегали, потом преследовали и давили. И вот она, эта самая семья – и сам Иллианий, и его жена Иллиана, и сын Иллиан – все в его «руках». Он опять главный! Он ими помыкает! Они делают то, что ему нужно!

–Я считаю, что Иллиана, или Калеония, как вы его теперь называете, надо отправить на Землю. Там его любовь. Он без любви пропадёт. Я вижу, как он здесь чахнет, тоскует, – говорил Лютый Иллиане.

–Это правда, папа. Ты же знаешь, что мы – генианцы – без семьи не можем долго существовать.

–Я это понимаю, – отвечал отец, потому я здесь и нахожусь. Ты – наш сын, и мы должны тебя поддерживать.

–Дорогой наш сынок, – соглашалась Иллиана с мужем, – хоть ты теперь имеешь свою семью, но мы тебя родили и теперь не можем оставить в беде.

–Какой же выход? Мы полностью изолированы и не можем предпринять каких-то решительных действий, – растерявшийся, слабовольный Иллиан обращался за советом и помощью ко всем присутствующим.

–Мы, действительно, находясь здесь, имеем немного вариантов, – вступил в разговор Лютый, – мне представляется, только голодовка родителей окажет решающее воздействие на ваших руководителей.

–Надо обдумать это предложение, – соглашался Иллианий.

–Только уменьшение потребления энергии из подпитывающего канала будет замечено с внешней стороны. Они поймут наш протест и не допустят голодной смерти уважаемых, заслуженных генианцев.

–Кажется, другого выхода у нас нет, – принял решение за себя и за жену Иллианий. – Мы больше не будем подходить к подпитывающему каналу.

–Папа, это может плохо для вас закончиться. Я не хочу, даже ради моей любви к Калеоне жертвовать вашим здоровьем.

–Я не думаю, что наши члены контрольной комиссии столь жестоки, чтобы допустить гибель своих соотечественников даже ради соблюдения законности.

Лютый торжествовал. Коварство и его находчивость, благодаря существующему в природе чувству любви, побеждают разум и законность.

С этого момента Иллианий и Иллиана не потребляли подпитывающей энергии. Их сын Калеоний мучился при виде угасающей энергетической мощности родителей и неоднократно предлагал закончить голодовку.

–Мама, скажи отцу, чтобы вы прекратили голодать. Я не выдержу ваших мучений,– говорил с искренним чувством жалости Калеоний.

–Нет, сынок, – отвечала мать. – Мы приняли решение, и менять его не будем.

–Я думаю, что скоро оттуда, снаружи, – поддерживал Лютый семью Иллианиев, – поступят для нас благоприятные решения. Я знаю из своего опыта, что начальство боится летального исхода на подопечной территории.

–Какого исхода, кореш? – испугался Калеоний употреблённого в отношении родителей термина. – Я даже думать об этом не хочу.

–Вот и я тоже, – подтвердил Лютый.

Он сам продолжал усиленно питаться, потребляя часть предназначенной для Иллиана и его родителей энергии. Полностью всю поступающую энергию он не забирал, чтобы по оставшейся части снаружи можно было узнать о голодовке внутри ячейки.

Несколько дней усиленной подпитки сделали энергетическую сущность Лютого настолько мощной, что он уже почти достиг величины энергетического сгустка Иллиания, который слабел с каждым днём.

Однажды перед очередным сеансом кормления вместо канала подпитки открылось входное отверстие, и внутрь ворвался мощный энергетический поток хаотического нагромождения. Перед вечно спокойной, полузабытой тюремной ячейкой собралась «толпа» возмущённых генианцев, выкрикивающих разные призывы и требования.

–Пора отпустить Иллиания и его семью! – требовали одни.

–Не допустим гибели честных генианцев! – кричали другие.

–Как же это возможно? Голодовка на нашей Гениании! Это непостижимо! Что скажут о нас на других планетах?

–Требуем! Требуем! Свободу!

Для арестантов такое событие было, с одной стороны, желанным, а с другой – неожиданным.

Лютый свою радость не скрывал.

–Вот видите, – говорил он соседям, – это то, что нам надо было. Общественность за нас. Мы победили.

Иллианий своим ослабленным воображением не мог достойно оценить происходившее действо за пределами ячейки и только загадочно смотрел на жену. Иллиана, более чувственное существо, радовалась предстоящему освобождению и только тихо говорила, не адресуя никому конкретно свои слова:

–Мы молодцы. Своей настойчивостью мы добились того, чего хотели. Теперь нас освободят. Все этого требуют!

Появились, наконец, и члены контрольной судебной комиссии. Не заходя в капсулу-ячейку, они огласили решение последнего заседания комиссии:

–Иллианий, Иллиана, и Калеоний, вы свободны. Можете покинуть пространство герметичной тюремной ячейки.

Из толпы генианцев выстрелил такой энергетический всплеск, что даже внутри ячейки было трудно выдержать его напора.

–Вместе с осуждённым Лютым, – ответил Иллианий на оглашённое решение комиссии.

–Я не могу оставить здесь своего кореша, – поддержал его Калеоний.

«Смиренный» Лютый слушал словесную перепалку генианцев и упивался своими выдумками, победой над идеальными созданиями планеты Гениании. Даже там, на Земле, где Лютый чувствовал себя, как рыба в воде, он не добивался таких успехов.