Ларри Нивен - Защитник. Рука закона

Мне подумалось, что это преувеличение. Протонные бури в основном влияют на горные разработки среди астероидов.

— А почему вы не переехали жить в Пояс? — спросил я. — Вас бы вознаградили по достоинству. И там нет Закона о деторождении.

— Вне Земли я заболеваю. Дело в биоритмах; к диабету это не имеет отношения. От нарушений биоритмов страдает половина человечества.

Мне стало его жаль.

— Вы все еще можете получить разрешение. За работу над безынерциальным приводом. Не вернет ли это вам жену?

— Не знаю… Сомневаюсь. Два года миновало. И вообще, никогда не угадаешь, на чью сторону склонится Коллегия. В тот раз я тоже полагал, что получу разрешение.

— Вы не будете против того, чтобы я осмотрел ваши руки?

Он уставился на меня:

— Что-что?

— Я хотел бы осмотреть ваши руки.

— Очень странная просьба. Зачем?

— Весьма вероятно, что убийца Синклера вчера повредил себе руку. Я хотел бы напомнить вам, что действую в качестве сотрудника полиции ООН. Если вы пострадали от косвенных эффектов межзвездного двигателя, который мог использоваться для колонизации планет, и скрываете улики в деле… — Я умолк, потому что Петерфи встал и начал стягивать рубашку.

Выглядел он невесело, но хорошо держался. Руки на вид были в полном порядке. Я провел по ним ладонями, согнул в локтях и запястьях, ощупал суставы. А воображаемыми пальцами провел по костям под плотью.

В трех дюймах ниже плечевого сустава кость выглядела узловатой. Я прощупал мышцы и сухожилия…

— Ваша правая рука трансплантирована, — сказал я. — Это произошло, должно быть, полгода назад.

Он раздраженно мотнул головой.

— Знаете ли, такие же шрамы появились бы оттого, что мне пришили мою же собственную руку.

— Так вот что произошло?

Гнев сделал его речь более четкой.

— Да. Я проводил эксперимент. Произошел взрыв. Руку почти оторвало. Я наложил жгут и забрался в автоврач, прежде чем потерял сознание.

— Можете доказать?

— Сомневаюсь. Я никому не рассказывал об этом происшествии, а записей автоврач не ведет. Полагаю, это вы должны что-то доказывать.

— Угу.

Петерфи натянул рубашку:

— С этим вопросом все? Я глубоко сожалею о смерти Рэя Синклера, но не вижу ее взаимосвязи с моей собственной глупостью шестимесячной давности.

Я тоже не видел. Мы ушли.

И снова в машину. Было семнадцать двадцать; на пути к местожительству Полины Уртиель мы успели бы подзакусить.

— Думаю, это трансплантат, — сказал я Вальпредо. — И Петерфи не хочет в этом признаваться. Должно быть, он обращался к органлеггеру.

— Зачем бы ему так поступать? Получить из общественных банков органов руку несложно.

Я обмозговал это:

— Вы правы. Но при нормальной пересадке останется запись. Что ж, это могло произойти и так, как он сказал.

— Н-да.

— А как вам такая идея? Он проводил какой-то неразрешенный эксперимент. Что-то могущее нанести вред городу. Или даже какие-то опыты с излучением. Он получил радиационный ожог руки. Если бы обратился в общественные банки органов, его бы арестовали.

— Тоже подходит. А мы сможем это доказать?

— Не знаю. Хотелось бы. Он вывел бы нас на тех, с кем имел дело. Покопаемся. Глядишь, и выясним, чем он занимался полгода назад.

Полина Уртиель открыла дверь в ту же секунду, как мы позвонили.

— Привет! Я сама только что вошла. Хотите что-нибудь выпить?

Мы отказались. Она провела нас в небольшую квартирку, где немалая часть мебели складывалась и уходила в потолок. В настоящий момент имелись диван и кофейный столик; прочее существовало в виде контуров на потолке. От вида за пейзажным окном кружилась голова. Уртиель жила у верхушки Иглы Линдстеттера, на триста этажей выше мужа.

Она обладала высокой и изящной фигурой. Черты ее лица для мужчины выглядели бы женственными; женщина же сочла бы их мужественными. Высокая грудь — то ли из плоти, то ли из пластика — в любом случае была пересажена хирургически.

Закончив смешивать для себя изрядную порцию коктейля, Уртиель присоединилась к нам на диване. Начались вопросы.

Представляет ли она, кто мог желать смерти Рэймонду Синклеру?

— Не очень. А как он умер?

— Кто-то проломил ему череп кочергой, — ответил Вальпредо.

Раз он решил не упоминать генератор, я тоже не буду.

— Как оригинально. — Ее контральто приобрело едкий тон. — И полагаю, его собственной кочергой. Из его собственного каминного набора. Вам надо поискать приверженца традиций. — Она пристально разглядывала нас поверх своего стакана. Веки больших глаз украшала полупостоянная татуировка в виде пары вьющихся флагов ООН. — Но от этого будет мало толку, не так ли? Поищите, кто работал с ним над его последним проектом, что бы это собой ни представляло.

Примерно это же предлагал Петерфи, подумал я. Вальпредо спросил:

— А у него обязательно должен быть соавтор?

— Вначале он обычно работал один. Но по ходу дела привлекал людей, способных изготовить аппаратуру. Он никогда не делал что-то вещественное сам, лишь строил модель в компьютерной памяти. Для воплощения был нужен кто-то еще. И Рэй никогда не делился авторством.

Выходит, его гипотетический соавтор мог обнаружить, сколь мало будет оценена его работа, и тогда… Но Уртиель покачала головой:

— Я имею в виду какого-нибудь психа, а не реально обманутого человека. Синклер в любой своей затее не предлагал дележа и сразу же вносил ясность. Создавая для него модель огнеподавителя, я знала, на что иду. Все это принадлежало ему. Он использовал мои навыки, а не таланты. Я же всегда хотела сделать что-то оригинальное, что-то свое.

Имеет ли она представление, чему был посвящен последний проект Синклера?

— Мой муж будет знать. Ларри Экс, живет в этом же здании. Он все делал какие-то загадочные намеки, а когда я попросила рассказать подробнее, он изобразил этакую улыбку… — Неожиданно она и сама усмехнулась. — Нетрудно сообразить, что я заинтересовалась. Но он не говорил больше.

Пора мне брать инициативу, иначе некоторые вопросы так и останутся незаданными.

— Я сотрудник АРМ. Я собираюсь сообщить вам секретную информацию, — сказал я.

И изложил ей то, что мы знали о синклеровском генераторе. Вальпредо, кажется, смотрел на меня с неодобрением. А может, и нет.

— Нам известно, что поле способно за несколько секунд повредить руку человека. И мы хотим выяснить, не бродит ли сейчас убийца с полуразрушенной кистью или рукой… или даже ногой…

Уртиель встала и опустила до пояса верхнюю часть своего облегающего костюма.

Она выглядела очень похожей на нормальную женщину. Если бы я не знал… Да и какая разница? В нынешние времена операции по изменению пола делаются изощренно и безупречно. Ну их к дьяволу, я нахожусь при исполнении. Вальпредо с равнодушным видом ждал, пока я закончу.