Александр Громов - Крылья черепахи

Когда без стука вошел Феликс, я уже порядком осатанел и больше всех крыл Мишку Зимогорова, болтуна и провокатора. Вернусь – уничтожу! «Классное местечко», нечего сказать! Сукин кот.

— Что? — нелюбезно спросил я, поворачиваясь с правого бока на левый. — Уже приехали?

— За двадцать-то минут? — Феликс посмотрел на часы и едва заметно улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Хотя я и не думал шутить. — Не спешите. Строго между нами, Виталий: я не думаю, что они появятся в ближайшие часы. А может, и дни. Знаете, я очень удивлюсь, если до нас доберутся завтра к утру.

Я сел на постели и начал нашаривать ботинки.

— Мост?

— Не только. Еще разлив на шоссе, вы о нем забыли? Автобус больше не ходит. Легковая машина не пройдет тем более. Амфибий и вертолетов у здешнего УВД, разумеется, нет. Спуститься по Радожке на катере рыбнадзора можно только после ледохода, а он, как сами слышите, продолжается. Что отсюда следует, подумайте сами. Я подумал.

— Это что же… Борис Семе… то есть труп будет сидеть в холле до самого утра?!

— Если не больше, — заверил Феликс. — Хреново. Но это не главное. Прислушайтесь.

— Только что прислушивался.

— Потише… Что делают соседи?

Феликс демонстративно умолк. Кажется, даже дышать перестал. Действительно, в промежутках между треском сталкивающихся на реке льдин я явственно услышал голоса. И сбоку, из девятого номера, и еще откуда-то. Кажется, снизу, из четвертого.

— Обмениваются впечатлениями, — сказал я.

— Вот именно, пока впечатлениями. — Феликс был очень серьезен. — Смерть, кровь, какой ужас, кто бы мог подумать и все такое. Нормальная человеческая реакция. Я вам скажу, что будет дальше. Скоро они начнут строить гипотезы о причинах смерти, и это будут очень нехорошие гипотезы, уверяю вас,

Я поднял на него взгляд.

— Убийство?

— Скорее всего. То есть я не исключаю и самоубийство, и несчастный случай, но, по-моему, это убийство. Вы мне поверьте, Виталий, я, наверное, на своем веку повидал покойников немного больше, чем вы… вы только не обижайтесь…

— Я не обижаюсь, — буркнул я. — А дальше что?

Он вздохнул. Кажется, моя тупость начинала действовать ему на нервы.

— Только то, что убийца в настоящий момент находится в этом здании. Или по крайней мере на одном с нами острове. Вы согласны с этим тезисом?

— Только в том случае, если это действительно убийство, — сказал я. — Что не факт.

— Не факт, — согласился Феликс. — Но к такому выводу очень скоро и совершенно неизбежно придут все наши соседи. Вы представляете, что тут начнется? Хорошо представляете?

Я попытался представить. Мне не понравилось. Очень не понравилось.

— До утра, положим, перетерпим… — пробурчал я.

— А если дня три-четыре? Я ведь, по правде говоря, насчет завтрашнего утра погорячился. Не верю я в это. Ну, допустим, пробьются местные сыскари в «Бодрость», а дальше? Переправочных средств в санатории наверняка нет. Собственной строительной бригады, насколько я понимаю, тоже. Одна надежда на то, что протоку как следует забьет льдом и можно будет перебраться сюда по затору. А нам – отсюда. Но я на случайности не надеюсь и вам не советую. Я молчал. Ждал, что он скажет дальше.

— Поэтому я предлагаю вам поддержать меня в одном полезном деле, — продолжал Феликс медлительно и веско, — и даже, пожалуй, сыграть в этом деле главную роль. Согласитесь ли вы – вот в чем вопрос…

— Поддерживать версию о самоубийстве? — спросил я.

— Нет, — Феликс отрицательно качнул головой. — Попытаться расследовать это дело самостоятельно, так сказать, в частном порядке. Вы и я. Но главным образом, конечно, вы.

С минуту я молча пялился на него, потом меня одолел безудержный истерический смех. Феликс, заведомо готовый к такой реакции, терпеливо ждал.

— А почему не Матвеич? — спросил я, вытирая глаза. — Почему я? Не все ли равно кто?

Ответ был явно заготовлен заранее:

— Потому что не Матвеич в настоящее время пишет детективы, а в прошлом работал в органах МВД.

— А разве я работал в органах МВД? — спросил я, все еще посмеиваясь.

— Так-таки и нет? Никогда?

— Вот именно: никогда. Ни сном ни духом.

— Хм… — Феликс был озадачен. — А простите, как же вы тогда пишете? Ведь ваши книги на современном материале?

— Как, как, — сварливо сказал я. — Стучу по клавишам двумя пальцами. А когда текст хорошо летит, то и четырьмя.

— А… — Феликс на секунду затруднился с подбором слова, — фактуру откуда берете? Из головы?

— Эйнштейн сказал, что из ноги было бы труднее.

Феликс ненадолго задумался. Истукан истуканом. Затем в глазах истукана появился блеск.

— Ну хорошо… Допустим, я теперь знаю, что вы не служили. Но ведь остальные-то этого не знают. А мы им не скажем, правда?

Я покачал головой:

— Не согласен.

— С чем?

— Ни с чем. Вообще не согласен. С какой стати нам брать на себя чужую работу? Нас за это по головке не погладят Кто мы такие, чтобы вести следствие?

— Ну-ну, — сказал Феликс. — Допустим, это можно назвать не следствием, а предварительным дознанием… Нет желания? Тогда оставим все как есть, — он развел руками. — Будем торчать каждый в своем номере и подозревать друг друга. К утру подъедим съестное, у кого оно вообще есть, и начнем голодать. Может, с берега в нас кинут банкой тушенки. От трупа уже завтра пойдет запах. В холле довольно тепло. А главное – всеобщая подозрительность и мысль, что убийца рядом. Вы в детстве пауков в банку никогда не сажали?

— Не сажал.

— А я раз проделал такой эксперимент. Знаете, пауки в банке – это не метафора. Это страшно.

— Вы же сами натолкнете их на мысль об убийстве своим самопальным расследованием, — возразил я.

— Почему? — Феликс пожал плечами. — Мы просто хотим разобраться в трагическом происшествии до прибытия официальных лиц и представить им отчет. Ваше прежнее звание, Виталий, просто обязывает вас этим заняться.

— Какое еще звание, — зарычал я. — Я же сказал, что…

— Звание лейтенанта милиции, — глазом не сморгнул Феликс. — По-моему, этого достаточно. Вы работали участковым, правда, давно и недолго. Потом увлеклись сочинительством и вышли в отставку. Подходит? А я буду при вас за эксперта. В свое время я как-никак сдавал зачет по судебной медицине.

— Бред, — устало сказал я. — Нет, я не участвую. А вам советую вернуться в свой номер и лечь спать.

— На моей кровати спит Матвеич, — возразил Феликс. — Я скормил ему две таблетки димедрола. Пусть оклемается, ему сегодня досталось.

— Тогда мы можем водки выпить, — предложил я. — Тоже занятие.

Вместо того чтобы принять предложение и расслабиться, Феликс весь подобрался и как-то заледенел.

— А я с подозрительными людьми не пью. Почем я знаю, может, вы и убили.