Татьяна Абиссин - Академия «Ангелы дорог». Книга первая [СИ]

— Запретных отношений, — Астильба произнесла это вслух, взяв в руку бокал и задумчиво глядя, как он наполняется вином. Внезапная мысль больно обожгла её, — хочешь сказать, отношения с вампиром запретны? Как я заметила, в Академии далеко не все придерживаются строгих нравов. Многие вовсю используют шанс на новую жизнь и развлекаются, как могут. Так с чего бы запрещать встречи с тобой?

Люсьен поставил пустой бокал на стол. Подхватил пальцами с блюда виноградинку и вдруг потянулся той же рукой к губам Астильбы. От удивления она приоткрыла рот, и он с лёгкостью вложил в него ягодку:

— Ангелика, ты любопытная, а в Академии это небезопасно. Хочешь знать, почему отношения со мной запретны? Или почему братья Ли подчиняются мне? Что ж, открою секрет. Мы с ними, и ещё несколько учеников а Академии, принадлежим к категории «Неспасенных». Как появились «Неспасенные» ты можешь узнать у Джаспера. Такие вещи я не рассказываю на первом свидании. Я не скрываю только одного: отношения с нами под запретом. Тем интереснее и притягательнее мы в глазах любовниц. Понимаешь?

— Но ты же — один из сильнейших Ангелов дорог… — засомневалась Астильба.

— Неправильный Ангел. Нестабильный Ангел. Нарушаю баланс Света, — ехидно закончил за неё Люсьен, — впрочем, братья Ли гораздо слабее меня. То есть, в некотором роде я уникум, оригинал. Ты же уже очарована, правда?

— Я просто смертельно голодна, — Астильба тряхнула волосами, скидывая наваждение и усилием воли опуская взгляд к тарелке. Отчаянно ковыряясь в ней вилкой, она добавила, — и не приставай ко мне с глупостями, я ем рыбу! Не хочу подавиться. Или случайно плюнуть в тебя костью.

Люсьен закатил глаза:

— Милашка!

— А ты отврашшш…тительный бабник. И развратник. Сандер прав! — Эсти быстро пережевала рыбу, глотнула ещё вина для храбрости.

— А, значит, ты уже познакомилась с нашим драчуном. Ну, он просто мне завидует. Он популярен, но не у тех, у кого ему хотелось бы, милая, — Люсьен вдруг поднялся с песка и по-кошачьи мягко перебрался за её спину. Склонился над ней, будто разглядывая её сверху, и вдруг прошептал, — ты же не променяешь меня на него, верно? Ты не можешь сбежать, едва я выбрал тебя…

— Сандер симпатичный. Он, конечно, грубый. Но думаю, сейчас он мне нравится больше, а ты…

Она не успела договорить. Раздался звон тарелок, упавших со стола. Блюдо с виноградом покатилось по маленьким плоским камням, следом за ним тарелки с яблоками, персиками и остатками рыбы. Осколки разбитого стекла печально прозвенели, но Астильбе не было до этого дела. Она смотрела на вампира, зажатая в тиски его крепкими руками. Снова этот сумасшедший взгляд с алыми всполохами. И она, Астильба, на столе вместо закуски.

Поцелуй оказался терпким. Губы Люсьена пахли вином. Один поцелуй, и у неё закружилась голова. Возможно, именно эти губы она всегда искала. Мягкие, безумные и настойчивые. Он требовательно надавил языком на маленький рот и, раскрывая его, как неведомый тайник, быстро втянул её безучастный язычок в страстный поединок. Тем временем его пальцы рисовали узоры на плечах, волосах, очерчивая круг, заманивая, заставляя трепетать от желания.

Всего один лёгкий укус вампира, и щекочущее азартом чувство беспомощности и острого наслаждения бьётся в каждой клеточке её тела.

Он лёг на неё сверху, и Эсти почувствовала напряжение его, там, внизу. И отчаянные попытки расстегнуть ей юбку. Гладя ее полусогнутое колено, он шептал какие-то непристойности. Что-то о том, что его королева будет довольна этой ночью. Что ни один Сандер не сможет посмотреть на неё утром, ведь она не в силах будет подняться с кровати после его, Люсьена, ласк:

— Хочу услышать, как ты стонешь, Ангелика! Только сегодня и для меня, — мурлыкал он, сминая юбку девушки и запуская ладонь под ткань ее бридж, — позволь почувствовать твой вкус.

Тут Астильба ощутила отвращение к самой себе. Несмотря на огонь желания, бегущий по венам, она увидела себя со стороны… жалкой. Люсьен, видимо ни разу не испытывал отказа. Его ласки опьяняли, как сладчайшие восточные благовония. Но какая роль ей доводится сейчас? Он её совсем не знает, а она готова сдаться, подарить себя, как дешевую побрякушку.

Что думали женщины, которых Люсьен соблазнял до неё? Что станут для него богинями, опутают любовью его холодное сердце?

«Простушка! Он быстро с ней наиграется!» — промелькнули в её голове слова кого-то из учеников.

— Осторожнее! Или эти перья тебя порежут. Дыханием Ангела можно искромсать на кусочки любую вещь. Или плоть. Верно?

Люсьен замер, больше не удерживая ее руки. Он то и дело бросал косой взгляд на три слабо светящихся белых пера, острые концы которых коснулись его шеи.

— Брось, нам хорошо вдвоём. Ты тоже это чувствуешь! Мы подходим друг другу, — Люсьен сделал слабое движение руками, словно очерчивая в воздухе её грудь, спину и бедра. Астильба вновь почувствовала, что жаждет прикосновения этих рук и краснеет под его возбуждённым взглядом. — Никогда не обнимал никого, прекраснее тебя. Почему ты останавливаешь меня?

— Мне не нравится чувствовать себя в ловушке, — отрезала Астильба, — и перестань водить ладонями в воздухе. Мне не нужны сюрпризы. Верни меня в Академию немедленно. Или я добавлю шрамов на твоей красивой шее. И мне наплевать, насколько у тебя мощная сила.

— Ангелика, я никогда не стану принуждать тебя. Ты захочешь меня сама. Я точно знаю, что ты придёшь ко мне. Пусть не сегодня, но я подожду. Я сохраню воспоминания об этой ночи, милая, — он отошёл от нее, и даже подал руку, помогая подняться. В его взгляде читалось что-то новое. Интерес и раздражение.

Астильба же ненавидела себя за слабость. Первый мужчина, которого ей захотелось подпустить к себе так близко, оказался вампиром со своими тайными планами.

Она не обманывалась. Люсьен что-то задумал, и она — лишь пешка в его загадочной игре.

Эсти проснулась от перезвона старых часов, которые обнаружились в тёмном углу, среди скудной обстановки её комнаты. Очевидно, часы зачарованы так, чтобы учащиеся Академии не просыпали занятия.

«Удивительно, что Ангелам нужен сон», — лениво размышляла Астильба, по пути в душ. Холодная вода, щедро окатившая её с головы до пят, прогнала не только сон, но и пустоту из мыслей. Она вспомнила ночное приключение с Люсьеном, где и как он дотрагивался до неё, и мгновенно почувствовала прилив возбуждения.

Новая порция холодной воды принесла с собой неприятные воспоминания. Мысли о другом мужчине, человеке из не столь отдалённого прошлого, заставили Эсти задрожать всем телом, ощутив ужас и отвращение. Зеркала вокруг отразили гримасу боли на лице девушки, и та поспешно вышла из душа, по пути схватив полотенце и закутываясь в него.