Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Наклонившись к воде, Блох почувствовал, что от нее идет пар, она почти закипела.

Женщина отпрянула от бассейна и крикнула:

– Бежим!

Водитель запрыгнул в кабину и надавил на газ.

Только два человека остались у кромки воды. Мистер Райтли потянул Блоха за рукав.

– Сынок, нам нужно куда-нибудь спрятаться.

– Куда? – спросил Блох.

Учитель мрачно усмехнулся и ответил:

– Не знаю. Может быть, на Марс. Подойдет?

Длительный застой всегда приводит к повреждениям. Со временем система разбалтывается выше допустимой нормы, однако частичная дозаправка дает шанс привести все в порядок.

Система проснулась и проанализировала ситуацию. Наметились кое-какие благоприятные возможности, но в целом положение было удручающим. Законы Вселенной не отрицают чудес, но даже чудеса имеют свои ограничения, а враги многочисленны, и им посчастливилось получить тысячи преимуществ еще до начала сражения.

Ужасные внешние условия требуют решительных действий – таков был первый вывод из анализа ситуации.

Когда на кону стоит безопасность целого мира, ничто не может считаться достаточным.

– Ты ничего не почувствовал?

Блох растянулся на кровати. Он помнил, как закрыл глаза, слушая хрипы своего старенького бумбокса [90] Бумбокс – тип переносного аудиоцентра. Изначально так назывался переносной двухкассетный стереомагнитофон с радиоприемником и большими динамиками. – Прим. ред. . Но теперь радио молчало, а говорила мама, и, открыв глаза, он решил, что прошло не больше двух-трех минут.

– Нет, а что?

– Земля. – Мама стояла в темной комнате и отчаянно пыталась подобрать слова. – Похоже на землетрясение… только не по-настоящему… ладно, не важно…

Земля под домом снова вздрогнула. Не очень сильный толчок, не из тех, что могли разрушить дом. Плавное движение, словно весь мир был водяным матрасом и кто-то огромный плюхнулся на дальний его конец.

– Саймон, – позвала мама.

Никто больше не называл его Саймоном. Даже папа обычно пользовался тем прозвищем, которым его дразнил брат. Так, по крайней мере, рассказывали Блоху. Сам он отца совсем не помнил.

– Как ты себя чувствуешь, Саймон?

Блох сел на кровати. В доме было холодно и темно, как обычно, когда отключают электричество.

Она потрогала его лоб.

– Да все в порядке, мам.

– Тебя не тошнит?

– Нет.

– Лучевая болезнь, – вздохнула мама. – Она не сразу дает о себе знать.

– Мам, говорю ж тебе, все в порядке. Который час?

– Скоро шесть. – Она посмотрела на часы, проверяя, не ошиблась ли. – И утром мы с тобой пойдем к врачу, если не прямо в госпиталь.

– Хорошо, только ведь ничего страшного не случилось, – повторил Блох уже, наверное, двадцатый раз за ночь. – Когда оно начало светиться, мы сразу отошли подальше. Потом приехала полиция и этот чел из «безопасности», а мистер Райтли нашел мне старую толстовку…

– Я так испугалась, – перебила его мама, обращаясь, вероятно, к стенке. – Прихожу домой, а тебя нет. Ты давно уже должен был вернуться. А телефон не работает, и свет везде погас.

– Я шел пешком от самого зоопарка, – объяснил юноша. – Мистер Райтли обязательно подвез бы меня, но он оставил машину по другую сторону от места крушения.

– От места крушения, – словно эхо, проговорила мама.

Он и сам знал, что не стоило об этом вспоминать.

– Тебе там вообще нечего было делать, – сказала она. – Что-то свалилось с неба, и ты тут же побежал смотреть.

И Блох не сомневался: это была самая большая удача в его жизни.

– Саймон, почему ты всегда ищешь неприятности? – спросила мама.

Она рано овдовела, и старший ее сын сейчас служил в армии, во враждебно настроенной стране, и даже в обычные дни ей хватало причин для волнения. А теперь еще эти инопланетяне свалились как снег на голову, и не слышно ни слова о том, что происходит в остальном мире. Она снова коснулась лба сына, который пока еще был рядом с ней.

– Не нравится мне все это, Саймон.

– Я понимаю, мам.

– Я не люблю приключения, – продолжила она. – Вот дождемся, когда включат свет, и пойдем к врачу.

На самом деле оба они догадывались, что это случится не скоро. Поэтому Саймон заговорил о другом:

– Мам, я есть хочу.

– Еще бы ты не хотел. – Обрадовавшись наконец-то появившемуся делу, она метнулась на кухню. – Будешь хлопья, пока молоко не скисло?

Блох поднялся, натянул вчерашние брюки и толстовку Корнеллского универа, которую он выудил из ящика для потеряшек в зоопарке.

– Хлопья? – переспросил он. – Звучит неплохо.

– Какие тебе? – отозвалась мать из-за открытой двери обесточенного холодильника.

– Пусть это будет сюрприз.

Он всунул ноги в ботинки и выскользнул через заднюю дверь.

Мистер Райтли словно бы и не двигался с места все эти двенадцать часов. Он стоял посреди класса в том же самом месте, где Блох попрощался с ним, и наверняка не спал. Глаза под мутными очками были красные и встревоженные. Голос напоминал шкрябанье наждачной бумаги.

– Так быстро.

– Что быстро? не понял Блох.

– Они пару минут назад послали за тобой машину. Я сказал, что ты, скорее всего, дома.

– Нет, я сам пришел, пешком, – ответил парень.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся мистер Райтли, но как-то вяло. – В общем, они собирают всех свидетелей, хотят узнать, кто что запомнил.

За окном все еще было темно. Класс освещали лампы, работающие от аккумуляторов. «Они» – люди из Министерства безопасности в строгих костюмах, ученые, одетые в хаки, и горстка солдат – расположились в дальнем углу. Класс превратился в штаб-квартиру всей операции. Заметив Блоха, несколько человек подошли, протянули руки и представились. Парень сделал вид, что внимательно их слушает. Затем какой-то коротышка с индейской внешностью утащил его в угол и с ходу начал расспрашивать:

– Ты разговаривал с этим существом?

– Я слышал, как оно разговаривало.

– Ты его трогал?

Блох чуть было не сказал «да», но вовремя одумался.

– А кто вы такой? – спросил он.

– Я тебе уже сказал. Я декан физического факультета в университете. Меня вызвало сюда Министерство безопасности.

– Это был термояд?

– Извини, что?

– Это существо или устройство, – попытался объяснить Блох. – Оно засветилось голубым огнем, и вода в бассейне нагрелась. Мы решили, что какой-то реактор вырабатывает энергию.

Физик отмахнулся от этой идеи:

– Термоядерная реакция – не такая уж простая штука, молодой человек. Реактор работает по-другому.

– Но оно просило воды, а вода – это в основном водород, – возразил Блох. – А водород – это то, что горит на Солнце.

– Ага, – сказал коротышка. – Значит, ты и твой учитель – эксперты в термоядерных технологиях?