Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Розали отрицательно покачала головой.

– Я не повезу. Сама только что приплыла, и так рано назад не годится. Вало, может, ты?

Юноша склонил голову набок, и выражение лица тотчас сделалось отсутствующим, словно он прислушивался к чему-то далекому, почти неуловимому. Затем отказался:

– Нет, не сегодня.

– Может, все-таки договоримся? Я готов оплатить весь рейс. Мне надо встретиться с Дженнером Элларом, я, собственно, ради этого и приехал.

В глазах Вало мелькнул интерес, но парень снова сказал «нет», правда, глядя теперь на Розали, и та спросила:

– И чем же эта встреча так важна, что нельзя несколько дней подождать?

«Какой смысл утаивать?» – подумал Кит и ответил:

– Я теперь вместо Тениант Планировщицы главный архитектор и производитель работ, моя задача – мост через туман. Начну строительство, как только все осмотрю. Ну и с Дженнером пообщаться, само собой…

Говоря, он следил за лицами собеседников. Ответила ему Розали:

– Вот уж год как умерла Тениант. Я и ждать перестала. Думала, забыла про нас империя начисто, и запасенное железо так и сгниет.

– Разве не к Дженнеру Эллару перешла должность? – насупился Вало.

– При мне приказ от дорожного ведомства, – ответил Кит. – И в этом приказе мое имя. Но надеюсь, что Дженнер останется, согласится на должность помощника. Теперь понимаете, почему мне нужно с ним срочно увидеться? Он введет меня в…

– У Дженнера отбирают его дело?! – резко перебил Вало. – Дело, которому он отдал столько сил? А как же мы? Как же наша работа? – У него залились краской щеки.

– Вало! – с предостерегающей ноткой обратилась к племяннику Розали.

Тот, багровея еще пуще, повернулся и зашагал прочь. Розали фыркнула, но, тотчас успокоившись, сказала Киту:

– Ох уж эта молодежь. Вало дружит с Дженнером, да и к мосту у него свое отношение.

«А вот это не мешало бы прояснить. – подумал Кит, но тут же решил: – Позже».

– Итак, Розали из Правобережного, вернемся к вопросу о переправе через туман. Дорожное ведомство заплатит твою цену – конечно, если она будет разумной.

– Не могу, – ответила она. – Ни сегодня, ни завтра. Придется подождать.

– Почему? – задал Кит, как ему казалось, уместный вопрос.

Женщина вглядывалась в архитектора довольно долго – похоже, не знала, стоит ли сердиться на невежду.

– Случалось когда-нибудь пересекать туман? – спросила она.

– Разумеется.

– Но не речной?

– Не речной, – подтвердил Кит. – Здесь, как я слышал, четверть мили до того берега?

– Да, вся четверть. – Она вдруг улыбнулась, показав ровные белые зубы, а во взоре появилось тепло сродни солнечному. – Вот что, давай-ка пройдем к реке. Может, там будет проще объяснить.

Она мощным прыжком преодолела забор и, приземлившись рядом с гостем, насмешливо отвесила глубокий поклон под одобрительные хлопки и выкрики завсегдатаев трактирного дворика. После чего жестом велела Киту следовать за собой.

«Здесь эту женщину любят, – отметил он. – Значит, ее слово имеет вес».

Лодочная мастерская лежала в густой тени раскидистых дубов и орешника. Под навесом на краю участка виднелись штабеля бочек и деловой древесины. Розали помахала третьему мастеру – женщине, которая прибиралась на рабочем месте и прятала инструменты.

– Тилиск Лодочница из Левобережного, жена моего брата. Помогает нам с Вало делать лодки, а перевозками не занимается – не для такой работы рождена.

– А где твой брат? – поинтересовался Кит.

– Погиб, – коротко ответила Розали и прибавила шагу.

Они прошли по нескольким улицам, а затем взобрались на длинный, с ровным, но крутым склоном холм. Судя по слишком правильным очертаниям, он не мог образоваться естественным путем.

«Насыпь», – смекнул Кит.

Взбираться на кручу было жутковато, и он, чтобы отвлечься, прикинул, сколько земли и человеческого труда потребовалось для создания вала. А времени? Десятки лет, наверное. И какая, интересно, у насыпи протяженность? Деревья на ней не растут, стоит лишь увешанная флагами башня из тонких бревен. Должно быть, для обмена сигналами через туман – вряд ли столь хлипкое сооружение может служить другим целям. Кит знал, что здесь бывают грозы, сам попал в такую под утро, и дороги еще не просохли, под ногами чавкает глина. Наверное, частенько в башню бьют молнии…

– Пришли. – Розали остановилась.

Кит, при восхождении внимательно смотревший под ноги, поднял глаза – и по ним больно ударил свет. Он оступился, съехал немного вниз, а утвердившись, прикрыл слезящиеся глаза рукой. Громадная лента белого тумана, отражающая утреннее солнце, слепила.

Никогда еще Кит не видел воочию туманной реки, хоть и построил два простеньких моста через ущелья близ столицы. Работая в Атиаре, он узнал все, что на сегодняшний день известно о тумане. Это не вода – с ней вообще ничего общего. Туман образуется где-то здесь, в глубине речной долины. Он пробирается на север, на сотни миль, по руслам множества ручьев и речек, и там наконец иссякает, распадается на клочья сохнущей пены, от которых остаются лишь голые холмики принесенной земли. Туман тянется и к лежащему в двух тысячах миль южнее устью реки и стелется дальше по соленой морской глади. В реке и притоках где-то под ним или сквозь него течет вода, но как это проверить?

И ведь за пределами этой реки и ближайшего моря нет больше нигде тумана, но он разрезает империю пополам.

Через несколько секунд Киту удалось разомкнуть веки. Перед архитектором протянулась огромная впадина, полная сияния. Поначалу взгляд скользил, будто по поверхности сливок или отбеленному шелку. Но вот глаза чуть попривыкли, и проявились бугорки и впадинки: туман хотя и медленно, едва уловимо, но смещался.

Розали шагнула вперед, и Кит спохватился.

– Ну, надо же! – хохотнул он. – И долго я простоял, заглядевшись? Это просто… Мне и слов-то не подобрать.

– Не тебе одному. – Ее глаза, встретившие взгляд Кита, улыбались.

Противоположная, западная насыпь ничем не отличалась от восточной: тоже ни деревца, лишь окустья, да маячит сигнальная башня. На левом берегу склон сбегал к плоскому голому пляжу шириной в полдюжины ярдов. Там виднелись небольшой причал и аппарель для лодок, к ним вела петля неровной дороги. На берегу лежали две лодки. В сотне ярдов выше по течению была другая пристань, поменьше, с россыпью лодок, навесами и какими-то бесформенными грудами, прикрытыми сверху просмоленной парусиной.

– Давай спустимся. – Розали пошла впереди; теперь она объясняла Киту через плечо: – Вало водит меньший паром «Искатель жемчуга», а мой называется «Спокойная переправа». – Ее голос потеплел, произнося последние два слова. – Восемнадцать футов в длину, восемь в ширину. В основном сосна, хотя киль из грушевого дерева, а носовое украшение из пельтогине. Днище покрыто сушеной кожей синей рыбы, но отсюда этого не видать. Я могу разом перевезти трех коней, или пятнадцать пассажиров, или полторы тонны любого груза. Возможны, конечно, и сочетания. Однажды переправляла даже две дюжины борзых с двумя выжлятниками.