Дарья Кузнецова - Уездный город С***

Оттягивать ответственный момент Натан не стал, сразу попросил Брамса о личном разговоре. Тот, в отличие от жены, удивился, да и озвученная наедине просьба о родительском благословении стала для него полной неожиданностью. Хотя справился с собой Лев Селиванович быстро и согласился без экивоков, только уточнил придирчиво, что думает об этом потенциальная невеста. Титов заверил, что невеста не возражает, и на том ударили по рукам.

Ужин начался в тёплой, дружественной обстановке. Обсудили, конечно, свадьбу, и Людмила Викторовна всецело одобрила ответственный подход жениха к обустройству будущего семейного гнезда.

— Ну и то верно. Лёвушка, скажи, ведь дом сейчас поставить — дело недолгое?

— Как к делу подойти, — неуверенно отозвался тот. — Если задаться целью и вещевика-строителя привлечь, то и впрямь можно за несколько месяцев управиться. Но вы же, кажется, квартируете уже у какой-то вдовы? Так, может, удобнее будет обвенчаться так?

— Нет, тут Натан Ильич всё правильно говорит, у семьи свой дом должен быть, — уверенно отмахнулась Людмила Викторовна. — Уж потерпят до осени, сговорёнными походят. Опять же, может, Алечке стоит домой вернуться на это время?

— Зачем? — сразу насторожился Титов. Он-то легкомысленно расслабился, позволив себе надежду, что вечер закончится столь же мирно и благостно, как начался! Похоже, не в этой семействе и не с этой женщиной.

— Ну как же? Алечка же, как я ни старалась, очень к ведению хозяйства неприспособленная, а тут, может, хоть что-то наверстает. А то как же вы маяться, бедные, будете? — уверенно заговорила Брамс-старшая.

Вещевичка бросила на жениха напряжённый, даже испуганный взгляд, и Натан поспешил её успокоить, ответив матери:

— Людмила Викторовна, мне жена нужна, а не прислуга, и я не вижу причин, по которым Аэлита должна тратить своё время на подобные вещи.

— А чем же она днями заниматься будет? — растерялась та.

Натан предостерегающе сжал под столом ладонь сидящей рядом невесты, готовой возмутиться.

— Уж всяко не соскучится, не беспокойтесь, — продолжил он. — У Аэлиты и занятия в Федорке, и научная работа, и сыскная служба. По меньшей мере жестоко присовокуплять к этому всему еще какие-то домашние хлопоты, когда есть возможность пригласить приходящую горничную.

— Сыск?! — опешила Брамс-старшая. — Вы… всерьёз? Вы что, впрямь допустите, чтобы она…

— Мне кажется, собственное мнение по этому вопросу я уже выразил ранее. Не вижу ни малейшей причины его менять, — ровно напомнил Титов, очень старательно следя за тоном, чтобы не сорваться. А это оказалось трудно: патологическое упрямство и непрошибаемость женщины в этом вопросе нестерпимо раздражали, и с каждым разом всё сильнее. Вмиг припомнились и интриги, и упомянутые Элеонорой ознакомительные посещения Департамента, и прочие детали, и Натан уже сам кипел в той степени, что неплохо бы кому-то одёрнуть. Впрочем, внешне это пока не проявлялось.

— Но дети?! — возмутилась женщина.

— Где вы их видите? — всё же не удержался от язвительности поручик. — Вот когда появятся, тогда и будет повод для обсуждения. В любом случае, я полагаю, мы вполне сумеем решить этот вопрос самостоятельно.

— Я думала, вы тогда…

— Врал? — резко оборвал её Натан. — В доверие втирался?

Мгновение повисела тишина, в которую поручик глубоко вздохнул, справляясь со злостью, и продолжил спокойным, холодным тоном, ровно как на службе:

— Людмила Владимировна, я очень благодарен вам за такую чудесную и необыкновенную дочь, но прошу впредь воздержаться от попыток без её просьбы вмешиваться в её жизнь, вы уже довольно позабавили уголовный сыск своими инспекциями и интригами. Я полагал и по-прежнему придерживаюсь мнения, что ссориться с родителями — последнее дело, но если вы продолжите в подобном духе обижать Аэлиту, игнорируя её собственное мнение и желания, я целиком и полностью займу её сторону и больше не стану уговаривать примириться с вами.

Вновь повисла тишина — напряжённая, звонкая.

— А я-то, дура, порадовалась, что дочь отдаю хорошему, надёжному человеку, — дрогнувшим голосом проговорила госпожа Брамс, явно обиженная отповедью.

— Людушка, ну полноте, успокойся, — неожиданно уверенно, хоть и мягко по своему обыкновению, вмешался, опередив Титова, отец семейства. — Отчего же дура? Человек ведь и впрямь надёжный, вон как за неё стоит. Важно же, чтобы Алечка счастлива была, а не идеальной домохозяйкой сделалась, разве не так?

— И ты туда же! — недовольно всплеснула руками женщина. — Вечно ты её балуешь, попустительствуешь глупостям!

— Зато вон какой результат замечательный вырос, — улыбнулся Лев Селиванович, неожиданно проказливо подмигнув молодёжи. — Хватит ругаться, давайте уже чай пить, самовар стынет.

И Натан с облегчением подумал, что по крайней мере с отцом невесты общий язык уже вполне найден, и не столь Брамс-старший оказался рассеянный, как это виделось поначалу. А там, глядишь, и мать со временем услышит, поймёт свою дочь и угомонится.

Во всяком случае, вечер закончился спокойным прощанием, а не скандалом, и это давало надежду на лучшее.

Εсли бы Михельсон вправду взялась заключать тогда пари, она бы непременно его выиграла: свадьбу действительно справили по осени. Правда, уже в ноябре — несмотря на все усилия, раньше управиться со строительством не удалось.

Соблазн плюнуть и обвенчаться раньше был велик, но Титов с этими мыслями стоически боролся, ответственно подходя к началу новой, семейной жизни. Гораздо сложнее было выстоять против иного искушения, подзуживающего позволить себе с невестой чего-нибудь лишнего, но чрезвычайно приятного, тем более та и не возражала совсем: влюблённым наедине нередко случалось слишком увлекаться поцелуями. Однако и здесь живник проявил выдержку и терпение, невзирая на подначки служащих уголовного сыска.

Дом вышел ладный, не стыдно гостей позвать. Небольшой, пока достаточно скудно обставленный, но зато каменный и со всеми удобствами — и с водопроводом, и с просторной ванной, и даже с новеньким веще-электрическим нагревателем.

Дом был новый, однако располагался по известному адресу — на том самом углу, где прежде стояла заколоченная хибара покойного историка. Поручик — а, вернее, к моменту женитьбы уже штабс-капитан (после поимки топителя и, главное, устранения шпиона его восстановили в звании) — рассудил, что общаться с навьями придётся много, зачастую в подземельях, а здесь место было со всех сторон подходящее. За лето Натан с помощью всё той же мелкой нечисти уже разведал часть катакомб, расположенную под городом, неплохо в ней ориентировался и знал массу выходов, что оказалось отличным подспорьем в полицейской службе.