Джеймс Роллинс - Пекло [litres]

Ноги онемели и ничего не чувствовали. Сейхан снова углубилась в лес, надеясь найти хоть какое-то укрытие.

Впереди показался холм.

Она начала подниматься на его вершину – без особой цели, просто потому, что конкретная задача «взобраться на холм» позволяла сосредоточиться на чем-то, кроме холода и дрожи.

Может быть, оттуда удастся разглядеть человеческое жилье?

Чтобы взобраться на вершину, ей пришлось спустить с рук Харриет. Кутаясь в одеяло, малышка плелась по глубокому снегу. Пару раз Сейхан останавливалась перевести дух и прижимала ладонь к животу, страстно желая ощутить ободряющий пинок своего ребенка.

Но не ощущала ничего.

И ей становилось все страшнее.

Вот они с Харриет уже почти на вершине. Вокруг – только леса и снег, снег и леса. Никаких признаков жилья. Впрочем, в такую погоду сложно было бы разглядеть и город, будь он в миле от них.

Единственной наградой за трудный подъем стала нависающая скала – какое-никакое укрытие от снега. Сейхан спряталась под ней, втащила за собой Харриет, и они прижались друг к другу.

Сейхан стянула ботинки и мокрые носки, полезла в карман за сухой парой… Пусто! Запасы кончились. Без сил откинулась на холодный камень, затуманенными глазами глядя на свои измученные, обмороженные ноги.

Хотелось как следует вдарить по чему-нибудь кулаком. Или просто разреветься.

Она потянулась к Харриет, чтобы обнять ее.

Малышка заерзала в одеяле, что-то пробормотала.

– Что?

Харриет вывернулась из рук Сейхан, и ее вырвало прямо на снег. Когда она подняла голову, на детском личике читалось душераздирающее выражение вины и стыда.

– Ничего, солнышко! Все хорошо!

Мокрым носком Сейхан вытерла ей лицо, потом укутала своим пальто, чтобы согреть. Она видела, что силы Харриет на исходе. Стресс, истощение, страх, холод – испытания оказались для малышки непосильны, и теперь она быстро впадала в шоковое состояние.

Похоже, для них все кончено.

Словно подтверждая это, от подножия холма донесся крик – крик, в котором Сейхан ясно различила победные нотки.

Охотники нашли их след.

Вот и настали последние минуты. Непослушными, онемевшими пальцами Сейхан расстегнула серебряную цепочку у себя на шее – цепочку с медальоном в виде дракона. Надела на шею Харриет. Подняла дракончика, показывая его девочке – а другой рукой подняла пистолет. Поцеловала девочку в макушку.

– С Рождеством, Харриет!

И приставила ствол пистолета к детской голове.

14 часов 34 минуты

– Мы бьемся уже больше двух часов, а результатов нет! – заметил Джулиан.

Лиза нетерпеливо мерила шагами палату Кэт: от компьютера доктора Темплтон, на мониторе которого виднелся серый мозг, покрытый россыпью красных точек, – до компьютера нейролога, на экране которого не было ничего, кроме статических помех.

Снова и снова ученые пытались извлечь из мозга Кэт хоть какую-нибудь информацию. Настраивали и перенастраивали свои инструменты. И снова и снова терпели неудачу.

Лиза предложила впрыснуть в спинномозговую жидкость Кэт новую порцию нейронной пыли. Обещала даже, что «Сигма» покроет все расходы.

Почему бы не попробовать? Это же ничему не повредит!

Во время процедуры она позвонила Пейнтеру – хотела спросить его согласия на дополнительные расходы и узнать, как продвигается исследование планшета Вали. Как выяснилось, команда компьютерщиков «Сигмы» успешно взломала планшет и определила, что сигнал на него подавался из Западной Вирджинии. Это позволяло сузить ареал поисков – но не слишком сильно.

Харриет и Сейхан могли находиться где угодно на площади в восемьсот квадратных миль.

Восемьсот квадратных миль горной и лесистой местности, частично захватывающей территорию Национального парка Мононгахила. Глухие, непроходимые леса. Пейнтер уже отправил туда спасательную команду: и прочесывать местность, и просто быть рядом на случай, если появится новая информация.

Поэтому Лиза не отставала от Джулиана и доктора Темплтон.

– Готовы попробовать еще раз?

– Мы хватаемся за соломинку, – предостерег ее Джулиан. – Не слишком ли много надежд вы возлагаете на эту короткую вспышку на ЭЭГ?

Не слишком. На это – вся моя надежда .

При первой попытке монитор Джулиана показал некоторые признаки мозговой активности: глубокая нейронная сеть уловила слабую ритмичную пульсацию, по всей видимости, что-то означающую. Да и ЭЭГ, до того плоская, зарегистрировала всплеск активности продолжительностью в сорок три секунды. Как будто энергетической пыли, запорошившей мозг Кэт, почти удалось что-то из него вытянуть.

Наверное, просто активировались воспоминания, запертые в мертвом мозгу. Однако Лиза, вопреки всему, надеялась, что Кэт все еще здесь. Что на несколько секунд сознание к ней вернулось.

Медицинское образование твердило ей, что это невозможно. Но иногда надежда бывает сильнее знания. Сильнее всего.

Доктор Темплтон кивнула Джулиану.

– Распределение новой порции нейронной пыли закончено.

– Спасибо, Сьюзен. – Джулиан повернулся к своему монитору. – Я готов. Жду команды.

Лиза подошла к постели Кэт и склонилась над шлемом, оборудованным ультразвуковыми передатчиками.

– Включаем, – объявила Сьюзен.

– Не тяните! Включайте сразу на полную мощность! – потребовала Лиза.

Ультразвуковой шлем загудел, словно рой разъяренных пчел, и затрясся у Кэт на голове. Лиза старалась смотреть одновременно на ЭЭГ и на монитор Джулиана. Быть может, сильный ток и множество пьезоэлектрических частиц сумеют сотворить чудо?

Ей представилось, как остановившееся сердце запускают дефибриллятором. Не так ли и они сейчас пытаются запустить остановившийся мозг?

– Энергия на максимуме, – сообщила Сьюзен.

На экране все красные точки зажглись теплым зеленым светом.

– Лиза, попробуйте теперь! – предложил Джулиан, кивнув на неподвижное тело Кэт.

Лиза склонилась над подругой.

– Кэт, сейчас или никогда! Харриет в беде! Помоги!

И бросила взгляд на Джулиана.

Ну как?

Он покачал головой; однако уголком глаза Лиза заметила какое-то движение на мониторе с другой стороны. Плоские линии ЭЭГ превратились в волны.

Джулиан выпрямился: он тоже это заметил.

– Не прекращайте! Подумайте, что ей сказать. Что-нибудь такое, что пробудит память.

Лиза повернулась к Кэт.

Какое слово отомкнет запертую дверь?

14 часов 36 минут

Кэт снова проснулась во тьме.

Она смутно помнила свет, помнила, как тянулась к нему… И вот опять оказалась здесь, в вязкой смоляной яме. Словно муха в клеевой ловушке.

Отпустите меня.

Она больше не боролась с этой вязкой тьмой. На борьбу не было сил. Просто тонула, погружалась все глубже и глубже, последним краешком угасающего сознания ища источник того теплого света… И вдруг в сознание ворвался крик: