Джеймс Роллинс - Пекло [litres]

Без приключений они переступили порог и попали в просторный полутемный холл. В огромном камине горел огонь – и, словно его отражение, пылали с другой стороны книжные полки. Огонь прокладывал себе путь в библиотеку, пробирался по обшитым деревом стенам, пожирал полотна старых мастеров. Между стропилами клубился густой дым.

– Сюда! – позвал кто-то из спецназовцев. – Мы кое-что нашли.

И торопливо повел всех прочь из объятого пожаром холла вниз по холодным каменным ступеням.

Спустились в подвал: здесь еще двое солдат стояли на страже у выбитой взрывом двери.

Откуда-то слева раздались новые выстрелы.

Пройдя вместе с остальными во взорванную дверь, Грей оказался в компьютерной лаборатории. Однако нечто иное властно приковало его внимание и заставило сердце забиться где-то в горле – то, что он увидел в соседней комнате.

– А вот это дурная новость, – негромко произнес рядом с ним отец Бейли.

Мягко сказано, падре!

Через окно виднелись ряды и ряды сфер «Генезиса», мерцающих во тьме, – и каждая несла в себе смертельную угрозу.

– Они сделали множество копий! – В приглушенном голосе отца Бейли явственно звучал ужас.

– И скопировали не только устройство, – добавил Грей.

Он указал на пучок кабелей, ведущих к темному монитору. На экране неподвижно застыл знакомый образ – тот, что они уже видели в катакомбах: темный сад под черным солнцем, и посреди сада – пылающая фигура, исполненная ярости.

Злой двойник Евы.

– Они скопировали испорченную программу, – сказал Грей.

Положил ладонь на пустой стол, на котором, судя по всему, несколько минут назад лежал похищенный «Генезис».

Грей повернулся к спецназовцу, приведшему их сюда.

– Когда вы взорвали дверь, здесь кто-нибудь был?

Тот покачал головой.

Ковальски переместился поближе к окну и вздернул винтовку.

– Что ж, давайте разнесем к чертям соба… – Тут он покосился на монахиню и устало вздохнул. – Я хотел сказать, одна граната, и нет проблемы, верно?

– Неверно, – ответил Грей.

– Почему? – поинтересовался Бейли; очевидно, его тоже охватило подобное искушение.

– Будь все так просто, они не сбежали бы, бросив устройства здесь. – Грей бросил взгляд на дверь. – Через десять минут прибудет Монк. Пока давайте ничего здесь не трогать. Пусть разбираются Мара и Ева.

– А нам что делать? – проворчал Ковальски, явно недовольный, что ему не дали пострелять.

– Хозяева дома где-то прячутся, – заметил Грей, бросив значительный взгляд на отца Бейли.

– В Святейшей из Святых Палат, – пробормотал в ответ священник.

– Либо из крепости есть потайной выход, либо они где-то здесь. – Грей кивнул в сторону холла, откуда минуту назад доносились выстрелы. – Чем скорее мы их найдем, тем лучше. Пока не успели укрепиться.

– Или пустить в ход то, что унесли с собой, – произнес Бейли, не сводя глаз с ангела смерти, застывшего на мониторе.

– Мои люди уже обшаривают лабиринт внизу, – вступил в разговор Сабала. – Скоро…

Каменные стены подвала сотряс мощный взрыв, с потолка посыпалась пыль и каменная крошка.

– Ждите здесь! – приказал Сабала и вместе с двумя своими солдатами бросился на звук.

Осматриваясь по сторонам, Грей заметил, что один из кабелей, прежде подключенных к «Генезису», ведет к серверу.

Что-то они делали здесь с этой штукой…

Задуматься он не успел: в дверном проеме возник один из спецназовцев.

– За мной, – приказал он. – Сестре лучше остаться здесь. Не стоит ей такое видеть.

Грей кивнул, а затем повернулся к Ковальски.

– Ты остаешься здесь с сестрой Беатрисой. Следи, чтобы никто ничего не трогал. – И добавил, значительно нахмурив брови: – И чтобы никто никуда не стрелял!

Ковальски хотел что-то ответить, но бросил хмурый взгляд на монахиню и промолчал, а Грей вместе с отцом Бейли, направился прочь.

Несколько минут солдат вел их по лабиринту подземных коридоров и проходов к боковому тоннелю, где присел Сабала вместе с двумя своими людьми. Из тоннеля в коридор тянулся дым.

– Осторожнее! – предупредил спецназовец.

Подойдя ближе, Грей разглядел, что за предмет, окутанный клубами дыма, лежит посреди коридора. Труп – страшно обгоревший, без рук и без ног.

Один из людей Сабалы.

– Проход заминирован. – Агент НСБ махнул рукой, требуя пригнуться, и указал на подчиненного, который пытался разглядеть проход при помощи зеркальца на штативе. – Там повсюду растяжки. И, видимо, кое-где под плиткой пола мины. Эти ублюдки зашли туда, заперлись и активировали все ловушки.

По тоннелю прокатился треск винтовочного выстрела, и зеркальце, выставленное на штативе, вдребезги разлетелось.

Сабала мрачно кивнул.

– А еще там снайперы. Двое. Засели в огневых точках у стен по обе стороны тоннеля. Ближе к концу.

Прежде чем зеркало разбилось, Грей успел разглядеть тоннель и понять, что там так надежно охраняется. Через пятьдесят ярдов коридор перекрывала массивная стальная дверь. Видимо, это и был вход в Святая Святых Инквизиции.

– Похоже, зря мы надеялись, что они не успеют укрепиться, – заметил отец Бейли.

Грей думал о другом. Он вспоминал испорченную версию Евы на экране.

Неужели мы опоздали?

19 часов 03 минуты

Тодор вошел в Святейшую Палату «Тигля». Здесь, в толще гор, таился целый город: жилые помещения, склады, генераторы, кухни, залы собраний… А сердцем этого места был подземный собор.

Как всегда, Тодор замер в благоговении перед его размерами.

Природа, столетиями трудившаяся над необъятной пещерой, придала ей форму креста. Четыре крыла с высоко вздымающимися каменными сводами простирались в четырех направлениях. По бокам их сияли ряды высоких витражных окон – отчасти новых, отчасти перевезенных сюда из старинных церквей; подсвеченные натриевыми светильниками, они мерцали и переливались, словно солнце вечно простирало к этому святому месту свои благодатные лучи.

Но величественнее всего был центр креста. Над ним возвышался купол, способный поспорить с собором Святого Петра. Его внутренняя поверхность была украшена фресками с изображениями святых, терпящих за веру неисчислимые муки; роспись освещали сотни свечей в золотых канделябрах.

Горячий воск капал со свечей вниз, огненным дождем проливался на алтарь. Верные со всех концов света – самые доверенные, самые надежные сторонники «Тигля» – простирались ниц на гладком каменном полу, облаченные лишь в набедренные повязки.

Скамей в соборе не было. Кто хотел здесь молиться – молился на коленях на твердом камне, долгими часами, смиренно терпя боль в знак уважения к крестным мукам Христа.

Как завидовал Тодор их благочестивым страданиям! Как жалел о том, что сам такой возможности лишен!