Светлана Казакова - Чайная магия

– И не найдёте. Мы составили вензель из первых букв наших имён, сложив их вместе. Неплохо получилось, правда?

– Правда, – признал Альберран. – Значит, трое друзей. Так?

– Не просто друзей. Лучших друзей. Я и понятия не имел тогда, что мой дядя выберет Финна в мужья Летиции.

– Если вы знали, что он не был достойным человеком, то почему промолчали? Ведь помолвка состоялась ещё при жизни родителей альды Мортон. Значит, вы могли бы сказать её отцу, что Финнеас Броктонвуд – не тот, кому можно отдать руку молодой девушки с хорошим приданым.

– Не мог! – огрызнулся Саймирен. – Такие мысли приходили, конечно. Но Финн догадался, что я могу им наговорить, и начал угрожать мне. Сказал, что у меня и своих грешков хватает. Что мы все крепко повязаны.

– Повязаны чем? – насторожился Стефан.

Кузен Летиции молчал. Казалось, его взгляд – мутный, расфокусированный – был устремлён куда-то вдаль. Может быть, в прошлое, когда он дерзил воспитателям и вырезал на деревянной скамье знак, который они с друзьями придумали?

– Почему вы трое сделали одинаковые татуировки?

– Чтобы напоминала.

– О каком-то событии?

– Нет, – быстро ответил Саймирен Мортон. – Не о чём-то определённом. Просто о нашей давней дружбе.

– Вы чего-то недоговариваете.

– Почему я должен рассказывать вам всё о делах давно минувших дней?

– Потому что они, как я имею веские основания полагать, имеют самое прямое отношение к дню сегодняшнему. К моему расследованию. К двум убийствам.

– К убийствам тех, о ком никто не заплачет.

– Неважно. Я всё равно должен найти истину. А вы, альд Мортон, можете мне в этом помочь, но отчего-то не хотите.

– Что теперь со мной будет? Узнав о том, что вы меня арестовали, Летиция даст окончательный отказ. Всё кончено.

– Расскажите ей правду. Попросите ссудить вам деньги, которые со временем вернёте. Устройтесь на работу.

– Но моё положение в обществе…

– Вам сейчас нужно думать о том, чем кормить пожилых родителей, а не о своём положении в обществе!

– Отец виноват не меньше меня!

– Вопрос, кто больше повинен в вашем разорении, будете обсуждать с ним. Меня интересует другое. Двое ваших школьных товарищей мертвы. Вы знаете, кого и как изводил Финнеас Броктонвуд в те времена. Кто из них кажется вам наиболее подходящей кандидатурой на роль мстителя?

– Вы думаете, я всех помню?! – изумился Саймирен. – Я о них и думать забыл. Учеников было много, обиженных Финном тоже немало, а с тех пор немало воды утекло.

– Придётся вспомнить. В камере у вас будет время. Не самое уютное место, конечно. Мягких диванов не предусмотрено. А я, пожалуй, ещё раз загляну в Эрроу и посмотрю архив с данными об учениках.

– Так вам его и покажут!

– Сейчас у меня есть основания считать, что убийства напрямую связаны со школьными годами Броктонвуда и Эрделлина, а в том, чтобы разыскать преступника, заинтересована сама королева. Я поговорю с моим начальником. Думаю, он сумеет найти возможность получить бумагу, с которой меня пропустят в святая святых школы Эрроу.

С этими словами Стефан Альберран поднялся, несколько раз прошёлся туда-сюда, разминая затёкшие мышцы, и направился в кабинет альда Кирхилда, по дороге отдав распоряжение отвести арестованного в камеру предварительного заключения.

Новый рассвет застал Летицию сидящей в кресле у окна. Она не сомкнула глаз всю ночь, вернувшись с приёма, откуда сбежала подобно сказочной замарашке с бала. Разве что хрустальную туфельку не обронила, убегая от князя Чаудхари.

Нет. Не от князя. От самой себя.

На его вопрос, любила ли она когда-нибудь, Летиция так и не ответила. Но её тело, глаза, губы всё сказали за неё. Он не мог не почувствовать её неопытности, как не мог не заметить и того, как сильно её влечёт к нему. Вопреки здравому смыслу. Вопреки всему.

Летиция Энн Мортон привыкла быть сильной. Привыкла быть одинокой. Смирилась с мыслью, что после смерти родителей ей не на кого положиться. Не на родственников же, которые хотели от неё только денег. Заботу и поддержку не купишь.

Привыкла, старательно отгоняя тоску о том, чего не имела. О шумной толпе братьев и сестёр, племянников и племянниц, которая оживила бы загородный особняк, слишком большой для неё одной. О человеке, которому можно было бы рассказать о том, как прошёл день, возвращаясь вечерами из «Чая и сладостей».

Но произошедшее на приёме всколыхнуло всё, подняло на поверхность желание разделить с кем-то своё одиночество, заставило мечты ожить и завладеть её мыслями.

А ведь она хотела приглядеться на приёме к другим гостям! Особенно, разумеется, к тем, которые знали Финнеаса Броктонвуда и могли быть причастны к его смерти. Но выступление Шанталь, танец с князем и то, что случилось в библиотеке, привели к тому, что Летти совсем забыла о своих планах.

Она коснулась кончиками пальцев губ, которые всё ещё казались припухшими от страстных поцелуев. Дурманящих и круживших голову, как напоённое жарким солнцем вино. Когда князь Чаудхари целовал её, Летиция не думала даже о том, что кто-то может войти в библиотеку и увидеть их. Но на улице вдруг взорвался фейерверк, и громкий звук заставил опомниться, отшатнуться, разрывая объятия. Она подошла к окну и почувствовала, как последовавший за ней мужчина встал позади, и его руки легли на её плечи.

В небе словно распускались огненные цветы. Всех цветов радуги, огромные и яркие, они поражали воображение. Летти затаила дыхание, ощущая, как дыхание Рохана Чаудхари ерошит волосы на её макушке.

– Красиво? – спросил он негромко. – Это я устроил. Для тебя.

– Гости, наверное, вас уже потеряли, – отозвалась она. – А мне пора. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел меня… в таком виде, – добавила, вспомнив о том, во что превратилась её тщательно уложенная прическа.

– Останься, прошу…

– Нет, пожалуйста! – Летиция обернулась и упёрлась ладонями ему в грудь. Когда он стоял так близко, её мысли путались, а тело слабело и тянулось к нему, как вьюнок к опоре. – Отпустите меня… сегодня. Мы поговорим с вами позже.

– Обещаешь?

– Да. А теперь возвращайтесь к гостям. Только покажите, как мне уйти, чтобы никто не заметил.

Князь не стал настаивать, и вскоре она уже сидела в карете, которая по тёмным улицам увозила её домой в Грантэм. В небе догорали фейерверки. А на губах всё ещё чувствовался сладко-пряный вкус поцелуев.

Заснуть нынешней ночью не получилось.

Утром Летти, собираясь на работу, вспомнила о стишках, которые всплыли в голове, когда она думала о словах Доркас. Маленькие человечки… Чтобы не откладывать, пришлось позвать горничных – совместными усилиями они отыскали книжку, которую ей читали в детстве, и стихи, как выяснилось, запомнились верно.