Фёдор Быханов - Волны времени

Популярно пояснил некоторые спорные моменты из того, чему только что стал свидетелем экипаж яхты «Зеро»:

— Препарат, что так здорово очистил нас от радионуклеидов, принадлежит военному ведомству и находился в спасательном комплекте.

Остальное было произнесено им уже безрадостным тоном. И тем самым пришелец доказав свои Алику артистические способности, не желая, пока, открываться во всем перед неизвестными моряками.

— Что стало с остальными членами нашего, потерпевшего бедствие, экипажа, мы, к сожалению, не знаем, — произнес Бьенол. — Потому их судьбой должно будет заняться все тоже военно-морское ведомство.

На яхте, впрочем, имели уже, на сей счет собственное мнение.

— Надо бы все равно известить штаб флота! — предложил педантичный во всем Говард Эйкен, услышав столь живописный рассказ спасенных. — Вдруг там их уже разыскивают почем зря, а мы, пусть и невольно, саботируем спасательные работы.

Только и его предложение было встречено в штыки.

Астронавт с изрядной долей скепсиса предложил:

— Давай, радируй.

И не только он один был на яхте «Зеро» того же мнения по поводу срочной связи со штабом флота.

— Сообщи, заодно и координаты находки, — не без иронии согласился Джонсон. — Тогда нас же и заставят эту чертову бочку караулить.

Он протянул уже совсем ехидным тоном:

— Проторчим здесь всю полную неделю, а то и много дольше, вместо того, чтобы искать упавший самолет.

Радист виновато согласился с этими вескими доводами, и напоследок оставил единственную лазейку сохранить в неприкосновенности свое чувство исполненного гражданского долга:

— Что же делать?

Ответ он получил, как говорится, не отходя от кассы.

— Вот нырнем к «Стелтсу», достанем с него «черный ящик», потом уже сообщим все как есть, — как будто давно продуманное изрек майор Питер Келли. — Потом эту свою ржавую железяку военные с воздуха сами в два счета разыщут.

Предложение было дельным, и заставило заколебаться душу радиста.

Он неуверенно произнёс:

— Но по правилам о таких вещах нужно сообщать тот же час, едва будет сделана подобная находка.

Для убедительности хозяин радиорубки даже призвал себе в союзники капитана:

— Ведь это так?

Тому, согласно долгу основной службы, проходящей в военном ведомстве, ничего не оставалось делать, кроме как принять сторону радиста.

— Как можно скорее! — заколебался в выборе дальнейших поступков, Крис Джонсон. — Иначе могут применить санкции, вплоть до лишения капитанской лицензии.

И вот тут спасла чисто женская логика, способная точность доводить до абсурда, а любому нарушению «приделать ноги» правоты.

— Так будем считать, что рация «скисла», — вмешалась в разговор, увлеченная желанием обязательно довести столь увлекательное приключение до логического конца, Паола Конрой.

— И вообще, мало ли что могло произойти здесь, в «Бермудском треугольнике», где вот уже и подводные лодки тонуть стали! — в том же ключе подсказал, вполне приемлемое объяснение астронавт.

Вот этот, действительно, на сегодня самый последний довод Питера убедил всех.

В том числе и яхтенного капитана.

Сверившись с точной их местонахождения в океане, Джонсон уверенно сделал прокладку курса до места гибели в океане бомбардировщика из авиакрыла «Летучая мышь»:

— По всему выходило, сто из-за неожиданной спасательной операции потерян лишь день, и уже на завтра «Зеро» будет у цели.

…Спутниковая связь — вещь надежная!

Однако, даже обладая, выданными через нее точными координатами местонахождения объекта, не так-то просто оказалось отыскать эту «иголку в стоге сена» — место падения сбитой «Летучей мыши» полковника Сэма Донована.

Тут капитану яхты «Зеро» Крису Джонсону пришлось проявить все свои опыт и знания. Пока, наконец-то, после очередного планового сеанса со спутником, радист Говард Эйкен не вынес на рулевой мостик очередную распечатку с компьютера.

— Вот то самое место, что нам нужно! — заявил он. — Мы сейчас находимся, как раз, над ним!

Начались сборы к подводному погружению.

Однако перед этим необходимо было уточнить, на какой же точно глубине покоится погибший бомбардировщик.

Предварительный показатель эхолота позволял надеяться, что расстояние незначительное — вполне доступное для водолаза. Однако дополнительная проверка никогда еще никому не мешала.

— Приготовиться к выброске ручного лота, — не стал медлить с началом поисковых работ капитан.

Паола Конрой, которой дядя поручил присмотр за ходовым оборудованием, нырнула в кубрик, где, ее дожидаясь, в ящике лежал этот, самый простейший, но так необходимый теперь, прибор для измерения глубины.

— Нужна помощь? — без особого на то напоминания, спросил окружающих Бьенол.

Он, хотя и в теории, всё же отлично разбирался в подобного рода измерениях. Потому, не дожидаясь ответа на своё предложение, поступил так, как считал нужным. Сразу проследовал за журналисткой и обратно на палубу он уже вернулся не с пустыми руками, а с, выданной ему, тяжеленной бухтой белого, очень тонкого капронового троса.

И не удержался, чтобы не просветить своего воспитанника по поводу предстоящего измерения глубины:

— Это, Алик, так называемый, лотлинь, каждый десяток метров которого разбит на деления.

Тут и сам Альберт Колен, прикоснувшись к бухте тонкого троса.

Вскоре он лично убедился:

— На месте находится каждое из таких делений — тонкая марка из кожи, вырезанная в виде зубцов.

Все они обозначали расстояние, на которое брошенный лот уйдет под воду.

Следом Паола уже сама вынесла на палубу и самую главную часть ручного лота — свинцовую гирю в виде продолговатого конуса.

Остальной процесс приготовления к предстоящему измерению глубины Крис Джонсон взял на себя.

Свободный конец лотлиня он накрепко привязал морским узлом к простейшей стропе из стальной проволоки. Обшитая кожей, она проходила через ушко наверху гири. Дно тяжелого свинцового конуса имело выемку в виде чашечки. Ее, опытный моряк, заполнил особым составом — смесью сала с толченым мелом.

— При касании гирей дна к этой массе пристанут частицы грунта, — Бьенол вполголоса пояснил Алику действия капитана яхты.

Тот же, в свою очередь, уже приступил к главному пункту намеченного мероприятия.

Подойдя к краю наветренного борта, чтобы лотлинь не попал под корпус яхты, Джонсон набрал в одну руку небольшую бухту лотлиня ровными кольцами — шлагами, наблюдая при этом, чтобы они не перепутались и лотлинь мог свободно вытравливаться.

Затем, раскачав груз, Крис, после нескольких круговых размахов бросил его на добрый десяток метров от себя.