Фёдор Быханов - Взорванная судьба

О потомстве же простых шахтеров и речи не шло. Более того — неукоснительно соблюдался секретный приказ верховного владетеля Ламара о сплошной стерилизации глубинных рабочих. У тех же, кому удавалось ее каким-либо образом избежать, дети умертвлялись сразу по рождению.

И все это, якобы, из самых, что ни есть, гуманных соображений:

— Ради предотвращения появления мутантов.

Главное — цель стоит благая.

— Тогда как за ее достижение можно и пострадать, считает господин Ламар. — Такова и государственная политика Сетелены.

Страшная участь рудокопов хорошо известна Садиву:

— Бывали в прошлом случаи подобные сегодняшнему мятежу.

Успел он наглядеться на их страшные последствия прежде, когда доводилось выполнять нечто подобное.

И еще от того, что видит он рудник воочию далеко не впервые, то вполне наслышан о порядках, царящих на глубине:

— Уж очень много ходит об этом разговоров.

Они-то и дополняли то, что уже хорошо знает капрал отборных лученосцев.

Не раз уже участвовал он в подавлении подобных вот этому мятежей. И хотя, как и все лученосцы, капрал полностью разделяет политику своего правителя Великого Ламара, все же никак не может понять:

— Тупости рудокопов!

Безропотно верят они в один и тот же страшный диагноз медиков, когда им выносят труп очередного младенца:

— Ребенок у вас родился мертвым.

— Я бы вот им показал, убей они моего сына! — вспыхнул было капрал Садив, в разговоре с подвыпившими, как и он сам, приятелями.

Но вовремя прикусил язык. Потому и уцелел в своем нынешнем статусе. Не стал одним из тех, кто гниет заживо на глубине рудных урановых выработок.

С тех пор, на трезвую голову оценив допущенную оплошность, уже не позволяет себе ни какой крамолы. Более того, едва появляется у него в мозгу какое сомнение, тут же отгоняет от себя саму, столь кощунственную, мысль:

— Критиковать режим без оглядки на возможность самому оказаться в среде обреченных.

Вот и теперь наблюдая за местом предстоящего сражения, он старается представлять себе врага не затравленным и униженным непосильным трудом, а как достойного соперника — дерзкого, хитрого и тоже способного на любую жестокость.

Так он прижимает к лицу окуляры оптического прибора, что появились, наверное, круги под глазами. Благо, что разглядывать внешность Садива сейчас некому. Не считая подчиненных. Число кого, судя по всему, вот-вот будет значительно сокращена бунтовщиками.

А тут окончательно стало не до размышлений на отвлеченные темы о жизни на планете и собственном благополучии.

Пора было приниматься за дело.

…Сигнал о начале штурма мятежного рудника поступил сразу после того, как советник господин Берлуг собрал исчерпывающие данные о численности восставших, их планах и возможностях вести оборону.

Сделать это оказалось делом не очень-то хитрым.

Ведь тайные телевизионные камеры, микрофоны подслушивающей сети пронизывали все и вся:

— Как в забоях, так и в подземных казармах рабочих.

Кроме того — и в жилых помещениях администрации рудника нельзя было скрыться от всевидящего ока и, не менее внимательных ушей. Причем, вся эта мудреная аппаратура имела и свою автономную систему питания. Потому могла служить при любых ситуациях:

— Нужно было только использовать соответствующие программы, чтобы получить доступ к кабельным линиям.

Вот почему, подключившись к ним, уже через несколько часов руководившей операцией подавления советник Берлуг имел точную карту возможных очагов сопротивления.

Знал он даже имена вожаков.

Потому был озабочен лишь одним и тем же вопросом, озвучивал который перед всяким, с кем сейчас общался:

— Какую бы лютую казнь придумать для зачинщиков мятежа?!

…Первыми на штурм пошли, со своим тяжелым вооружением, самые подготовленные к карательным акциям воины из всего их корпуса лученосцев, совершенно безжалостные в своих действиях к любому противнику.

Их бронированные латы, от которых как горох, без вреда для самих солдат, отскакивали пули восставших, позволяли наступавшим на рудник воинам не бояться рудокопов. Каратели сомкнутым строем вплотную подошли к забаррикадированным воротам, и когда раздалась команда:

«Пли!»

Из стволов их смертоносного оружия, огненными стрелами, вырывались разящие струи раскаленной плазмы. Даже легкое касание этого, чудовищного по силе, огня выжигало все и вся на своем пути.

Идя следом со своими, разгоряченными боем, подчиненными, капрал Садив, как обычно, выполнял совсем уж прозаическую задачу.

Он — добивал раненых и изувеченных. Не оставлял в живых никого из тех, кто остались лежать на поле боя после прохода первых рядов атакующих.

Для того, чтобы все его служаки, нисколько не боялись того, что найдутся свидетели такой работы:

— Ведь, сзади «подчищает» их работу строгий командир.

Так что капрал Садив исполняет, доведенный ему, приказ командования без зазрения совести.

Полагает твердо и в том не желает отступать от главного своего принципа. А заключался он в одной, но емкой фразе:

— Лученосцы вправе не сомневаться, как в правоте своих действий, так и в том, что в живых здесь не останется больше никого.

Судьба рудника тоже не волновала капрала и его людей.

Спроси господина Садива на этот счет, брякнет своей лужёной глоткой без запинки:

— На замену покойникам, новых рабочих завезут.

К подобной развязке, и теперь все шло своим чередом. Не оставляя никому из бунтарей ни малейшего шанса на спасение. Так как, подобный штурм одновременно велся в десятках других мест, где тоже имелись колодцы, ведущие вглубь восставшего ада.

— Ну что, выжгли эту заразу на вашем участке? — требовательно и без намека на возможность отрицательного ответа, раздалось в наушниках радиотелефона Садива, когда все уже было практически покончено.

Прежде, чем рапортовать, он огляделся вокруг себя.

И остался весьма довольным всем увиденным. Повсюду смрадно чадили догорающие трупы, зияли обугленными оскалами двери комнат, вдоль коридоров тянулись полосы запекшейся крови.

— Так точно! — потому уверенно последовало в ответ долгожданное начальством заявление подчинённого.

А для пущей убедительности полетело по проводам и дополнение к решительному и бесповоротному отчету.

— Остались только пленные, — четко отрапортовал капрал. — Ждут приказа по свою мерзкую душу!

Он был искренне доволен делом рук своих подчиненных. И для заполнения ведомостей на получение наград и денежного довольствия, успел приготовить серьезные цифры, способные ужаснуть кого угодно, но только не чинов из их карательного армейского подразделения.

Вдобавок к ним, имелись и вполне конкретные, наглядные результаты. На участке, где прорывались его бойцы, победители успели даже убрать за собой покоренную территорию.