Дэвид Шейфер - Пожиратели облаков [litres]

– Они что, способны все это устроить? Мне кажется, кишка тонка.

– Да нет, они уже этим занимаются, насколько им позволяют силы. Мониторят и подгоняют под себя законы, просеивают данные медицинского и имущественного страхования, проводят фейс-контроль в банкоматах, сбор видео- и аудиоданных на всех главных перекрестках. О службе безопасности в аэропортах я уж и не говорю. Отследить любого из нас им ничего не стоит – ведь этот приборчик будет у тебя и на прикроватной тумбочке, и в кармане, и в машине на приборной доске. Никуда от них не отвертишься – они будут отслеживать даже направление твоего взгляда.

– Ну а кто это – « они », ты не вычислил?

– Гм, сказать непросто. Но давай прикинем: УТБ [39] Управление транспортной безопасности США. уже располагает программой, которая именуется «Клинз» [40] Англ. «cleanse» – очищать. . Суть ее в том, что, если ты заранее проверен на благонадежность, это позволяет тебе проходить на рейс без досмотра.

– Да, наслышан. Но никогда не видел в порту стойку, где дежурят эти люди.

– Сомневаюсь, что они вообще находятся в той части аэропорта, где мурыжимся мы с тобой. «Очищение» – это, кстати, состояние, которого также пытаются достичь у себя саентологи. Название «Клинз» присвоила своей новой операционной системе и «Синеко». А теперь приглядимся к гиганту фармакологии «Бакстер-Снайдер», изготовителю небезызвестного «Синапсиквела». Он вывел на рынок партию бесплатных контактных линз – как утверждается, для исследовательских целей. Та программа у них называется «Контактные линзы: исследование нарушений зрения», то есть тоже «Клинз».

Синий сумрак палаты был тих: Джеймс впитывал в себя сказанное.

– Ладно, – вымолвил он со вздохом. – Хоть и странно, конечно. Жутковато. То есть ты считаешь, что «Синеко» вкупе с саентологами, УТБ и «Бакстером-Снайдером» состоят в сговоре?

– А также мой старый друг Марк.

Джеймс молчал.

– Понимаю, звучит бредово.

Но в свое время это обстояло иначе. Лео хотелось предостеречь мир, забить тревогу. Когда он решил, что все, передающееся электронным способом, всасывается в циклопическую базу данных теневого правительства, он попросил своего друга Джейка дать ему в пользование ручной типографский пресс, после чего на полтора дня переехал в студию Джейка, набирая там шрифт до почернения рук от краски. Наконец, когда из-под клацнувшей машины вылетел первый лист, Лео вышел с ним наружу (было пять утра) и прочел его в белесом предутреннем свете. Текст был в мазках краски, буквы нечетки. Но читая, Лео понял, что держит в руках бомбу. Он знал, что может изменить мир, расшевелить людей, поднять их на баррикады. Заголовок из полудюймовых букв набатно вещал: «ВСЕМ ВСЕМ ВСЕМ!» (среди шрифта оказалось только три полудюймовых « Е »).

– И сколько экземпляров ты хочешь напечатать? – подавая другу кружку кофе, спросил тогда Джейк.

– Тысяч пять. Или может, десять?

– Давай начнем с полусотни, – сказал Джейк.

Однако кое-какие неблаговидные детали в своей хронике разоблачения Лео утаил. В частности, умолчал о том, как бахвалился в своей газетенке о своем именитом происхождении. « Выходец из интеллектуальной элиты Америки », – значилось там. Не заикнулся и о том, что Марку в своем листке он фактически угрожал. Где-то в конце своей параноидально-злопыхательской офсетной тирады он заявлял, что располагает компроматом на « нечистого на руку рекламщика «Синеко» Марка Деверо ». Сейчас с высоты прожитого такое казалось уместным, так как Лео был убежден: каждый из тех, кто желает примкнуть к сопротивлению, должен делать все, что в его или ее силах, чтобы противостоять тому зловещему замыслу. Лично в его силах было сделать хотя бы подножку одной из подсадных уток «Синеко».

На поверку же оказывалось, что тот публичный шантаж был проявлением как минимум безрассудства. Почему он сразу, изначально не просчитал всех моральных последствий того своего поступка? Наверное, потому, что тогда он был просто необходим. Любой ценой. Но неизменной « любая цена » не бывает. Всем и всегда правит контекст.

– За выводом тут далеко ходить не надо, – подытожил после паузы Джеймс. – Изъян у тебя не в этом. Даже не в этом.

Лео это знал. И знал наперед, что Джеймс скажет дальше.

– А дело в том… Почему ты единственный , кто все это просек? Напрашивается классический вывод насчет шизы, и ты как раз в ее эпицентре.

« Центров бывает много , – устало подумал Лео. – Если не Иисус Христос, то Святой Дух ».

– Насчет саентологов ты, конечно, загнул, – продолжал Джеймс, – а вот остальное я бы исключать не стал.

И на том спасибо.

– Я вот о чем. Взять, скажем, того барабанщика, что дал отсюда деру на той неделе. Он ведь был еще и звукоинженер. И сказал: «Бля буду, ребята: эти ваши комнатухи как пить дать на прослушке».

Воскресный вечер, время после ужина. Большинство мужчин сидело на коричневых и синих диванах в глубине гостиной за просмотром ДВД «Когда Гарри встретил Салли». Лео вполглаза глядел на экран, подъедая один за другим йогурты из холодильника в комнате отдыха, что была, по сути, поднятой частью гостиной. Фильм смотрели, в сущности, все, только одни делали это открыто, а другие жеманно прикидывались, что проводят работу по «Шагам» или ведут журнальные записи. Дохнуть прохладой летнего вечера за пределами дворика в размеренном ритме выходили курильщики. Какой-то субъект в футбольном свитере пытался сделать в микроволновке попкорн, но похоже, никак не мог выставить режим дольше чем на одну секунду: получалось « джжж-бммм-дзннь », затем тихое чертыхание, возня с кнопками и снова « джжж-бммм-дзннь ».

– Эй, Ларри, – потерял терпение кто-то в гостиной, – ты там что, с разморозкой, что ли, трахаешься?

– Да блин, понять не могу, – сокрушался Ларри. – Дома-то у меня специальная кнопка для попкорна.

Лео хотел взять еще один йогурт, но засмущался: рядом и так уже скопилась стопочка порожних стаканчиков, воткнутых друг в друга. Он вгляделся в темнеющий эркер гостиной – нет ли там Джеймса. Кинозрители располагались на диванах и креслах, расставленных вокруг телика подковой. Припозднившиеся – в основном те, кто вначале делал вид, что кино им побоку, а затем соблазнился – сидели внешним полукругом на стульях, принесенных из рекреации. Несколько человек помоложе умостились прямо на полу, кинув под себя декоративные подушки. Чем-то походило на вечеринку для подростков, которых обломили своим появлением взрослые.

Джеймса здесь нигде не было, и Лео направился к выходу во внутренний двор посмотреть – может, он в курилке. Полутемная гостиная бесстрастно отразилась в стекле раздвижных дверей. В курилке на отдалении крохотным подвижным маячком тлел малиновый огонек от сигареты. Распахнутый темно-темно-зеленый мир, казалось, нашептывал Лео: « Все будет хорошо. Поди сюда, в мои объятия ».