Дэвид Шейфер - Пожиратели облаков [litres]

– Спасибо.

– Да брось ты. В общем, нам от тебя нужно следующее. Помнишь того парня, что клеился к тебе в вип-зоне Хитроу? Ты его тогда не признала, а ведь он типа знаменитость. Зовут его Марк Деверо, специалист по методикам самопомощи. Автор книги, которая пленила очень многих.

– Тот карточный фокусник, что ли? – подивилась Лейла.

Бубнового валета она обнаружила, когда укладывала свой чемоданчик на багажную полку. Хорош фокус, ничего не скажешь.

– А вы как о том прознали?

– Бармен в вип-зале наш брат. К тому же дублинец. Комитет, Лола, это, в сущности, закрытое предприятие. И люди в нем как за стеной. Один – южнокореец, никогда не покидающий своего бронированного небоскреба. Затем еще белорус – по профессии дегустатор, зашифрован так, что у нас нет даже его фотоснимков; двое близнецов из Германии – на восьмом десятке, производители семидесяти процентов всей фармацевтики за пределами Азии. Ну а в Штатах Комитет представлен по большей части «Синеко» – конторой, крышующей все их операции. А бессменный глава ее – Джек Строу – в отличие от остальных, изолирован не так сильно; вот ему и нужно уделить кое-какое внимание. У него есть баскетбольная команда, подшефные бизнес-школы, всякая такая мура. И весь этот флирт с социальной полезностью делает «Синеко» одним из наиболее открытых флангов Комитета. Кроме того, Строу сейчас очарован этим самым Деверо; можно сказать, подпал под его влияние. Так что к Деверо нам и нужно подобраться.

– Понятно. Но только из-за того, что он в подпитии показал мне карточный фокус…

– Нет, не из-за этого, – мотнула головой Сара. – И отправляешься ты не к Марку Деверо. А в Портленд, штат Орегон, с целью найти там парня по имени Лео Крэйн. В свое время Лео Крэйн учился с этим Деверо в колледже. А около месяца назад издал газетку – что-то вроде бюллетеня, – где в общих чертах описывается то, что творится вокруг. Там же заявляется и то, что у него на Деверо есть компромат.

Сара протянула Лейле измятый, сложенный вчетверо лист бумаги.

– Прочитай это перед тем, как туда ехать. Нам нужно, чтобы ты выяснила ход его мыслей.

– Но почему бы вам не расспросить его самим, напрямую? Он ведь, наверное, даже обрадуется, если ему отрекомендуетесь именно вы.

– Ты – это и есть мы, Лола. Между прочим, вербовать Лео Крэйна по полной мы не хотим. Может статься, у него просто душевный разлад или хрупкая психика. Деяния Комитета в его подаче выглядят несколько приукрашенно, а местами и вовсе глуповато. Сговор с саентологами, всякое такое. Людей с нестойкой психикой мы проверке не подвергаем.

На сегодня количество наших людей, пытающихся нащупать в «Синеко» какие-нибудь контакты, исчисляется сотнями. Однако хвастаться особо нечем: в Комитете все ходят по струнке. А вот Деверо для нас фигура многообещающая. Крэйном мы занялись лишь после того, как кто-то передал нам его листок. Но сейчас дело не терпит отлагательств. Свою слежку за Крэйном Комитет резко усилил; в данный момент он находится под наблюдением в некоем подконтрольном Комитету учреждении, что усложняет задачу вызволить его оттуда. И мы посылаем к нему тебя – просто для разговора; выяснить, действительно ли у него есть на Деверо что-то сто́ящее, или же он так, просто обиженный жизнью наркоша с раздутым воображением. Для тебя это фактически по пути домой. Так что, попробуешь?

Через сорок восемь часов она будет дома. Сделать одну попутную остановку, поговорить с каким-то чудиком? Лейла кивнула.

– Вот и хорошо. Тогда слушай. Ты летишь через аэропорт Кеннеди. Билет у тебя сквозной, так что никаких казусов и фокусов по пути не будет, это я обещаю. Значишься ты Лолой Монтес. Когда прибудешь в Портленд, наш телефон, который у тебя, укажет дорогу к Лео Крэйну. Обычные звонки мы тоже попытаемся переадресовывать на эту трубку. Все твои устройства – ноутбук, смартфон – в этой сумке. Но до твоего возврата в Лос-Анджелес они работать не будут.

Лейлу донимало невнятное беспокойство.

– Если всеми этими гнусностями – шпионажем, слежкой, шантажом – занимается Комитет, то откуда такая информированность у нас?

– Вот видишь, ты сама сказала « у нас », – с улыбкой подметила Сара. – Но вопрос принципиально верный. И я отвечу: у нас паритет. Комитет за всем и вся шпионит. А мы сидим у них на линиях. Получается, тоже шпионим. Но уже поверх их шпионажа. А когда выйдем на поверхность, то положим этому конец. Но чтобы выйти, нам нужно сорганизоваться; а для этого, в свою очередь, нам необходимы собранные ими данные. Во всяком случае, пока не выйдет на мощность наша собственная передаточная сеть. Но на сегодня мы неуклонно теряем к их данным доступ. Ощущение такое, что они меняют свои пункты дислокации – может, потому, что их секретные объекты попадают на глаза людям вроде тебя, и это заставляет их заглубляться куда-нибудь под землю, в бункеры, или, наоборот, уходить вверх, на орбиту. Во всяком случае, наземных линий для привязки у них становится все меньше и меньше. Потому-то нам нужен кто-нибудь на самом верху «Синеко», в месте, которое они именуют Новой Александрией. Чтобы поставить нас в известность, где они хранят свою информацию.

У Сары зажужжал мобильник.

– Вот черт, – заторопилась она, глянув на дисплей. – Всё, мне пора. Лола, и на будущее: при пользовании компьютером, айфоном или что там у тебя еще, обязательно залепливай веб-камеру черной изолентой.

Лейла подняла бровь: дескать, ты серьезно ?

Мобильник Сары зазвонил снова; теперь она уже встала.

– Серьезно. Да, и еще: не глядись ни в какие линзы, поняла? Естественные, неестественные. Аналогом проверки зрения Комитет не располагает; сомневаюсь, что они вообще догадываются о принципах действия нумератора. Но мы боимся, что у них есть что-нибудь другое, не менее эффективное. Поэтому просто не гляди прямиком туда, где есть какой-нибудь объектив или глазок. Ar eagla na heagla.

– Айр оггла на хоггла?

– Это на ирландском. «Из страха перед страхом». Типа «на всякий случай». – Сара сейчас выбиралась из бутафорской квартирки. – Дай мне знать, когда твой отец окажется на воле и в безопасности, ладно?

– Ладно. Только как?

Сара на ходу приподняла свою трубку:

– У тебя есть мой номер.

– Разве?

– А разве нет?

Лейла взглянула на Сару пристально и поняла: номер она знает . А поняв это, узнала о Саре еще кое-что. Симпатией к ней она прониклась не зря. Сара была хорошей: доброй, справедливой, юморной. Хотя слегка запальчивой – и быстро теряла терпение с детьми. Все это Лейла сознавала теперь так, будто знала Сару не первый год.

– Если телефон не даст прозвониться, ищи меня через домашнюю страницу «Дневника», – напутствовала Сара, уже удаляясь.