Сергей Че - На закат от Мангазеи [СИ]

Макарин повалился рядом, чувствуя смертельную усталость. Воевода посмотрел на них, покачал головой и достал свою фляжку.

Иринья приоткрыла глаза, увидела Макарина, пробормотала «О, дьяк-спаситель», и снова заснула.

— Рассвет скоро, — сказал Кокарев. — Надо бы убираться отсюда быстрее.

Сидящий на берегу Хадри часто покивал головой.

— Скоро, да, скоро.

Когда на реку опустился предрассветный туман, а черная мгла сменилась серой взвесью, прибрежные кусты наконец затряслись и появился Шубин. Он с трудом протиснулся сквозь заросли, подтащил к лодке что-то громоздкое и длинное, взгромоздил на борт.

Воевода присвистнул.

На дне лодки среди весел и мешков со снаряжением лежал связанный Хоэр. Его лицо представляло собой сплошное кровавое месиво и узнать его можно было только по комплекции, острой бородке и шубе из человеческих волос. Он был живой, но без сознания.

— Вот теперь можем отплывать, — прохрипел Шубин и стал отвязывать канаты.

Когда скрылся за поворотом пылающий город, Шубин с Хадри убрали весла, быстро установили мачту и подняли парус.

Лодка шла вверх по реке, против течения, все дальше от моря и обжитых мест. Солнце уже пробивалось сквозь деревья, попутный ветер разогнал утренний туман, и теперь было видно, как близко подступают к восточному берегу темные отроги Чернолесья.

— Поморец, мне сдается, ты не в ту сторону лодку правишь, — сказал воевода, когда Шубин пробирался мимо, перешагивая через гребные банки. — Нам бы в обратную надо. К разбойной крепости и моим казачкам.

— Нельзя туда, — покачал головой Шубин. — По всей реке дикарские заставы. Не пройдем.

— Но вы же как-то прошли? — воевода становился все более подозрительным. Он достал ручницу из кожаного мешка с вооружением и теперь старательно ее осматривал.

— Мы прошли, — ответил Шубин. — Иногда лодьей. Но чаще — берегом. Пешком. Даже ползком. С вами мы так не пройдем. Дикари только по одному твоему пыхтенью нас засекут. Не волнуйся, воевода. Есть другой путь. Он дольше, но, скорее всего, безопаснее.

— Только не говори мне, что этот твой безопасный путь пролегает по Чернолесью.

Шубин пожал плечами.

— Другого пути тут все равно нет. Будем надеяться, что Чернолесье не так страшно, как о нем рассказывают. В любом случае, нам его не миновать.

— И что о нем рассказывают? — спросил Макарин.

— Разное, — уклончиво ответил Шубин. — В основном всякие дикарские сказки о мстительных духах, великанах-людоедах и прочее в таком же стиле. Но в любом случае, если судить по болтовне немца, там есть то, что нам надо.

— Какой еще болтовне?

Шубин оглядел лежавшего на дне лодки немца, уселся на носу, разложив перед собой пару ножей, топор, саблю и точильный камень.

— Мы на ярган еще вчерашним утром натолкнулись, — сказал он. — Весь день шли за ними, благо леса густые, да и Хадри может пройти так, что и комар не потревожится. Разговоры слушали. Немца с ярганским вождем, вождя со своей кодлой, кодлы между собой. Немец болтать любит. Громко, чтобы все слышали. И о нападении на своих союзничков, и о дележе богатства, и о том, как выбивать сведения об идоле, когда до самоедов доберутся. И как в этом деле канасгетов обставить.

— Им и в самом деле так нужен этот дурацкий идол? — спросил Макарин.

— Сам идол может им и не очень нужен. Идол — это только символ. Знак того, что они выше соседних племен, а значит могут объединять и вести их на войну с другими дикарями и с чужеземцами, то есть с нами. И получать б о льшую часть добычи. Власть и богатство, ничего нового. Поэтому и нападение на городок произошло. В таком деле нет постоянных союзников. Рано или поздно все равно бы перегрызлись. Тут каждый сам за себя, и когда с юга подтянутся остальные взбудораженные племена, здесь начнется война всех против всех. Так вот, в одном из таких разговоров Хоэр и проболтался, зачем ему нужна Иринья и круглый камень и почему его псы-ярганы все это время нас преследовали. Рассказал, что где-то в глубине Чернолесья есть полузаброшенное капище. А на том капище живет старый колдун, способный выходить на дорогу демонов. Таких колдунов почти и не осталось, все обмельчали, пыль в глаза пускают да траволечением балуются. А этот — может видеть то, что не видят другие. И может находить все, что потеряно. И чтобы найти идол ему нужна только часть идола и тот, чья кровь на него попала. Помнишь, дьяк, Иринья тебе рассказывала, как Варза пустил ножом кровь из ее ладони да заставил опустить руку в ящик? Вот то-то и оно. То ли Варза уже тогда знал, что Иринья отстанет от каравана и принял меры, чтобы она его нашла. То ли еще что.

— И ты вслед за полоумным немцем веришь во всю эту ахинею? — спросил воевода.

— Ахинея это или нет, лучше воочию убедиться. Все равно других вариантов не видно. Да и в силе колдунов я уже имел случай неоднократно убедиться. Раз занесла судьба в эти земли, лучше жить по их законам. Хоэр почти год убил на то, чтобы достать этому колдуну то, что ему надо.

— И все-таки непонятно мне, поморец, — прищурившись, сказал воевода. — Тебя-то что занесло в эти земли? Нет, за спасение конечно спасибо, за это я в долгу не останусь…

— Я только ее спасал, — Шубин дернул головой в сторону кормы с навесом. — Вы просто рядом подвернулись. Так что не нужна мне твоя благодарность. Мог бы конечно о вас забыть, да и возвращаться. Жили бы с ней спокойно на заимке. Только вот чую, пока мы со всей этой бедой не разберемся, мне спокойно все равно не жить. Не одни, так другие доберутся, сожгут все и живьем не оставят. А разбираться надо вместе. Иначе никак.

— Если хотите знать мое мнение, — сказал воевода, закончив чистить ручной самопал, — этого вашего Хоэра надо пустить на корм рыбам. Допросить, перерезать глотку. И скинуть за борт. Это самое мудрое, что мы можем сделать. — Он щелчком загнал кремневый замок под ствол, смахнул с приклада оставшуюся ржавую пыль. — Такая тварь жить не должна. К тому же опасно. Как бы мы его не связывали, с этим мордоворотом еще в Мангазее никто справиться не мог.

— Пока он не опасен, — проговорил Шубин. — То есть, опасен конечно. Но не сильно.

— Поясни, — глянул на него Макарин.

Шубин дотянулся до безвольно висящей руки Хоэра, отдернул рукав шубы. От запястья почти до локтевого сгиба зияла кривая глубокая рана.

— Я этому трюку еще у зырян научился, — сказал Шубин. — Подрезал ему обе руки, так чтобы ничего тяжелее ложки держать не смог. И обе ноги также. Идти сможет, сбежать — нет. Рано или поздно зарастет конечно. Но он нам надолго и не нужен.

— Он нам вообще не нужен, — буркнул воевода.

— Нужен, — возразил Макарин. — Если он единственный знает, что делать с камнем, где это капище и как до него добраться…