Петр Ингвин - Ольф. Книга первая [publisher: SelfPub.ru]

– Откройся! Прошу! Умоляю!

Чудо свершилось. В воздухе образовался знакомый проем.

– Закройся! Сделай невидимым и неслышимым, не дай им на нас наткнуться! Открой панораму! – выпалил я, мешком валясь внутрь.

Грудь вздувалась, ноги подкашивались, я практически рухнул в настенную выемку, игравшую для меня роль кровати.

Взобравшиеся на берег преследователи пронеслись мимо. Лица удивленно оглядывались, выражение соответствовало эмоциям любой мебели, обнаружившей, что мир не так прост, как до сих пор представлялось.

Я впал в транс. Взгляд остановился, рот открылся, дыхание напоминало землетрясение. Несколько проведенных на полу бесконечных секунд частично вернули к жизни, но первый же новый шорох заставил тело подскочить. С луком в руках я забился в самый угол кровати и прислонился к теплой стене, ласково огладившей меня благожелательной волной.

И тогда я почувствовал себя в безопасности.

Гнусавый Кирилл Кириллович с бригадой еще дважды возвращались на поляну. Вновь и вновь они прочесывали каждый кустик, даже пробовали каблуком землю на прочность – вдруг откроется подземный ход? Тщетно. Я взирал чуть сверху, куда волшебная Хижина по моему приказу приподнялась, чтобы преследователи спокойно бродили снизу. Через час операцию в данном районе свернули, поиски переместились куда-то дальше.

Я ожил. Неподвластное уму чудо вновь признало меня хозяином. Жизнь опять стала прекрасна.

Сначала я попил, затем попросил поесть и рискнул откусить от появившихся щупалец. Одно напомнило докторскую колбасу, другое – клецки из супа, то есть вареное тесто. Третье, сочное до невозможности, оказалось заменителем овощей. Превосходно, от голода не умру, даже если придется выдерживать долгую осаду. А если умру, то не от голода, это точно. Хорошо бы не нажать какую-нибудь красную кнопку, ведь никто не знает, как выглядит ее инопланетный заменитель. Режим самоуничтожения обязан существовать у любой техники, что хотя бы теоретически может попасть в руки противника. Или в руки несмышленого дитя. Обидно, но мне больше подходило последнее. Впрочем, для таких случаев техника обычно имеет «защиту от дурака».

Странно, что в моем случае она не сработала, раз уж пустила внутрь и командовать позволяет. Что же получается: обманул хитрые настройки или в чужой градации даже до дурака не дотягиваю?

Позволю себе подольше оставаться в блаженном неведении.

Я провел более полный осмотр помещений. Судя по высоте скругленного потолка, что без углов переходил в стены, здесь имелся чердак.

– Открой вход на чердак! – раздался мой довольный приказ Хижине.

Она не открыла.

– А в подпол?

Аналогично. Итак, чердак с подполом заперты. Предположим, там находится автономная система питания, типа дизель-генератора у человеческих сооружений. Тогда какое здесь топливо? Атомная батарейка? Сколько эта хреновина (прости, Хижина, за нехорошее слово, беру обратно) это достижение неведомой цивилизации здесь висит? Год? Сто? Тысячелетие? Чем подпитывалось все это время?

От заоблачных сроков заурчало в животе.

– А как насчет туалета? – взволновался я.

В таком маленьком помещении даже с учетом огромных запасов еды и питья… нет, именно с учетом огромных припасов еды и питья, я не выдержу и двухдневной блокады.

В маленькой кладовке, еще мной никак не задействованной, из пола выросло нечто вроде большого ночного горшка.

– Спасибо, – сказал я, подходя ближе. – Ты не обидишься, если сюда…

Эксперимент показал, что не обидится. Все, что попало в горшок, мгновенно всосалось внутрь. Включая запах.

– Надеюсь, клецки и колбаса у тебя делаются…

Я не договорил, решив для себя, что там просто обязана быть другая технология. Думать так было спокойнее. И неважно, что на космических кораблях замкнутые системы жизнеобеспечения давно считаются нормой.

Стало понятно, как я попал сюда впервые. Кувыркаясь по косогору после падения с дерева, организм посылал в мир единственное желание – спастись любым способом. Меня и приняло на борт. Все просто.

Теперь нужно понять, какие желания выполняются и как, а какие нет и почему.

Помимо сказанного в отношении еды и наоборот, за несколько часов выяснилось следующее. Хижина умеет следующие фокусы. По приказу хозяина пропустить внутрь. Сделать невидимым в одну сторону. Причем, в любую. Сделать неслышимым, отсекая происходящее внутри от ушей посторонних, или специально сделать слышимым, чтоб как через усилитель общаться с теми, кто снаружи. Я пообщался с двумя сороками, которые зачем-то прилетели на поляну. Их как ветром сдуло. Если у сорок раньше не было собственной религии, теперь будет.

Еще можно закрыться от мира, создав абсолютную тишину, а внутри включить свет. Откуда он берется, я так и не понял. Светились сами стены. И потолок. И пол. И кровать. Даже горшок. Включая его дно. Брр.

Кстати, горшок оказался с возникающим в нужный момент фонтаном, то мыльным, то кристально-чистым. По требованию. Этакое инопланетное биде. Неплохо, если честно. И это явный намек на гуманоидность владельцев. Или правильно – гуманоидство? Не силен в научных терминах. К тому же, Хижина, как мне кажется, создавала необходимое под конкретные запросы. Либо учитывала предыдущий опыт. Или влезла в интернет, откуда черпала знания о людских потребностях. Допускаю, она хотела сделать мне приятно. И как бы я ни удивлялся неведомым возможностям, а благодарить не забывал.

Чтобы проще ориентироваться, я дал каждому помещению название. Выемка в стене с площадкой-кроватью стала будуаром. Кладовка с моим барахлом осталась кладовкой, причем я сумел закрыть ее дверцей, чью роль выполнило стянувшееся вещество стен. По приказу открыться оно тут же рассасывалось. Туалет, понятно, остался туалетом, а центральное помещение с возможным панорамным обзором, когда остальные внутренности Хижины становились невидимыми, я нарек рубкой. Вроде капитанской, как на корабле или в самолете. Даже капитанское кресло имелось – в виде креслоподобного пенька посредине, на который я садился в самом начале. В общем, Хижина напоминала кабину воздушного судна, поэтому рубка – приемлемое название для того, что исполняет роль рубки.

Пропуская преследователей, Хижина по моему приказу поднялась на пару человеческих ростов. Когда мне захотелось попасть наружу, она вновь опустилась на удобную для входа-выхода высоту. Любопытно, а сможет ли она так же по горизонтали?

Приказ, прозвучавший с разных расстояний, ничего дал, на зов снаружи моя высокотехнологичная прелесть не реагировала, щеночка не изображала, чтоб прибежать, виляя хвостиком: «Вот она я, хозяин, чего изволите?!»