Петр Ингвин - Ольф. Книга первая [publisher: SelfPub.ru]

– Пусть ляжет! – приказал я, четко продублировав команду яркой картинкой в голове.

Зря. Думал, что повернется, как настоящая, а зеленое горе луковое перетекло из одного состояния в другое, как жидкий киборг. Где был затылок, проявилось лицо, ляжки стали разведенными коленями.

Теперь э т о лежало рядом, немигающие глаза таращились в потолок. На том, что у живого человека зовется лицом, застыла развязная приглашающая улыбочка. Меня передернуло.

– Убери это, пожалуйста! – взмолился я. – И никогда больше не предлагай!

Не знаю, как насчет второй фразы, а с первой все получилось. Я облегченно вздохнул, но еще долго ворочался, и ладони со страхом ощупывали кровать, если чудилась какая-то выпуклость или впуклость.

Под вечер я поохотился в окрестностях Хижины. Результат – ноль. После погони и последующих поисков земля в округе вытоптана на километры в каждую сторону. Человеческим духом здесь так пропахло, что ни одно уважающее себя животное по доброй воле не сунется.

Вернувшись не солоно хлебавши, я скинул одежду, и мысли выплеснули недавнее, начав перебирать по косточкам. Эх, Игореха, товарищ сержант. Почему?..

Засыпающему, мне вспомнилось о Задольском. Посмотреть бы на его гнусную рожу теперь, когда у меня есть таааако-ое…

Конечно же, вслед за папашей перед глазами всплыла Сусанна. Живая. Не зеленое чудище с остановившимся взглядом, а взбалмошная подружка-веселушка, кудесница-шалунья, искушающая дьяволица. Воображулистая, буферистая, с приподнятым неохватным багажником, полным лакомых сюрпризов, которые доступны лишь знающим и умелым. Не умеющая быть одна, зато как умеющая скрасить два одиночества при их нежданной встрече! Пусть подлая и коварная, пусть обманщица, пусть стерва и сволочь, которая подставила меня и сломала судьбу… но как же я сейчас хотел оказаться рядом…

Что-то напрягло. Некие неправильные ощущения. Когда нагло располагаешься в чужом доме, а хозяин может вернуться в любую минуту, все рецепторы организма настороже, даже те, о которых не подозреваешь. Вместо сна вышел кратковременный провал, из которого меня вынесло беспокойством. Продрав глаза, велел дать панораму. Веки мелко моргнули, по кровеносным сосудам пробежал жидкий азот. Моя Хижина – в городе! И висит не где-нибудь, а перед знакомыми окнами у дома на набережной, известного каждому жителю. Уж мне-то – более чем.

Понадобившийся для строительства нового завода город построили в чистом поле, деревень на этом месте не было, поэтому частный сектор отсутствовал как понятие. Пару лет назад в лесу, подальше от посторонних глаз, начали возводиться коттеджи тех, кого нервирует соседство с малоимущими. Однако, дело замерло на этапе подвода коммуникаций. Электричество пробросили быстро, вода и канализация – местные, и с вводом газовой подстанции можно будет въезжать, а пока все жили в квартирах – неважно, богатый ты человек или наоборот. Коттедж Задольских тоже ждал своего часа. В ожидании семья обитала во временном жилище площадью под двести квадратов. Квартира, где, напомню, даже бильярд имел собственную комнату (не всегда, впрочем, применявшуюся по назначению), со временем должна была стать подарком на свадьбу кому-то из детей, а пока использовалась как основное жилище. Около окон этой элитной квартиры и висела моя разлюбезная Хижина.

Нужно учиться себя контролировать. О чем я думал перед сном? Вот. Такие новости. Мы, оказывается, и летать умеем.

Я привел себя в подобие порядка и прильнул лицом к теплой прозрачности Хижины-корабля. Или просто корабля, так теперь точнее.

Шторами Задольские не пользовались, постороннему, как они думали, заглянуть к ним неоткуда, но окно отсвечивало, плюс мешала разница в освещении – снаружи ярко, внутри темно. Разглядеть ничего не удалось.

Что-то отвлекло, и среагировавший на движение взгляд прыгнул вниз: к дому подъезжала кавалькада черных стальных мастодонтов, возглавляемая… ну кто бы сомневался.

На всякий случай я решил взглянуть на номера.

– Корабль, миленький, можно поближе вот к этой штуковине внизу?

И корабль снизился! Ура! Это действительно корабль, и по команде он перемещается в любом направлении. Дух захватило от перспектив, вытекавших из этого открытия…

В отношении номеров я не ошибся: тот самый черный «Рэндж» Задольского с комбинацией цифр и букв, за которую любой карьерист почку отдаст. Не свою, конечно, а своей матери. Под прикрытием телохранителей САМ выполз из открытой дверцы (точнее – выпал, учитывая высоту стольного жеребца английской конюшни).

– И вы только сейчас мне об этом сообщаете?! – донесся знакомый гулкий бас. – Я должен узнавать такое немедленно! Слышите? Не-мед-лен-но, фазер вашу мутер!

Матеря кого-то по сотовому, обширная фигура остановилась, губы выплюнули в трубку что-то совсем уж словесно нехорошее, и ни в чем не повинный телефон едва не почил в экстазе саморазрушения при свидании со стенкой.

– Отменяется. Едем в контору.

Охрана, получившая новый приказ, который, видимо, шел вразрез с прежним, засуетилась. Задольский полез обратно в машину. За ним бесшумно закрылась дверца, и стадо лоснящихся динозавров отбыло восвояси, по пути крякнув вахтеру, что заведовал шлагбаумом жилого комплекса.

Хм. Задольский уехал. Супруга его, насколько мне известно, давно живет в Ницце, где семейство еще в бурные девяностые прикупило особнячок, ранее принадлежавший кому-то из особ царской семьи. Теперь жена сторожит собственность, живя в свое удовольствие, пока муженек живет в свое удовольствие здесь. Выходит, Сусанна, если дома, то – одна? И, видимо, тоже использует обстоятельства на полную катушку, по семейной традиции живя в свое удовольствие. Яблоко от яблони и т.д. Бывают исключения, но известная мне особа лишь подтверждала правило.

Недолго проследив за удалившимся караваном, я отдал приказ разворачиваться.

Распоряжение о невидимости, установленное с вечера, продолжало действовать. Иначе меня засекли бы раньше, чем проснулся. И я уже знал бы, как пули из разных видов оружия сказываются на жизнедеятельности корабля и его пассажиров – думаю, что крепкие ребята из кортежа мечтали бы не о лаврах первых людей-контактеров с иным разумом, а дрессированно изрешетили бы неизвестное нечто, висящее напротив охраняемого объекта.

Корабль вновь припарковался у роскошного знакомого балкона на третьем этаже. До мурашек на коже знакомого. Сусанна была такой фантазеркой.

Несмотря на охрану огороженной территории комплекса, третий этаж Задольский выбрал исходя из тех же соображений безопасности. Случайные воры не влезут, лифт поднимает быстро, а если вдруг сломается (такое даже с элитными лифтами бывает) – подниматься недалеко. Не зря нижние этажи, за исключением первого, всегда дороже прочих.