Петр Ингвин - Ольф. Книга первая [publisher: SelfPub.ru]

– Хотел?! – Дрожа в непредсказуемой смеси гнева и отчаяния, мужчина обернулся. – Этого?!

– Ну да. Именно этого. Что бы я с другими…

– Никогда!!! – Его кулаки чуть не порвались на выступивших костяшках. Лицо побагровело, напоминая серый асфальт, залитый кровью. – Как раз изо всех сил противился! Поэтому!

Нина безвольно опустилась на бортик ванны – ноги ей не подчинялись. Я лихорадочно оделся и выглянул. Владлен Олегович заряжал двустволку.

Я пронесся мимо и выскочил за дверь.

За полосой неудач, как известно, начинается территория кладбища. Если жив, значит еще не все потеряно. Напяливая на ходу свитер, я дико вертел головой, пытаясь решить нерешаемую задачку.

Куда? Чердак и подъезд перекрыты. Выход один – быстро вниз, к Рае. Только б была дома!

– Ты?! – Она открыла довольно быстро. – Каким чудом?

– Тем же, что в анекдоте: «Штирлиц выпал из окна и чудом зацепился за водосток». А вообще, ты просила зайти. Я обещал и, вот, зашел.

Рая отвела взгляд.

Ясно. После вчерашних откровений надобность в моем соблазнении отпала.

– Можешь дать мне адрес или телефон Анюты? – попросил я.

Рая вздохнула:

– Ох, Олег, не везет тебе на хороших девушек.

– А они существуют, хорошие?

– Существуют. Но им не везет на хороших парней.

Она долго рылась в сумочке, листала меню телефона, копалась в памяти.

– Адреса не скажу, не знаю. – Ее взгляд, наконец, поднялся на меня. – Вот номер телефона. Можешь просто набрать в поиске, она во всех соцсетях обитает. Рышкина Анна. А лучше просто езжай в первую городскую больницу, в хирургическое, она сейчас там.

Окатило холодом:

– Что с ней?

– С матерью. Какой-то поддонок сбил и уехал.

– Ясно. Спасибо. Рыжикина, ты сказала? Или Рыжикова? Рыжкова?

– Рышкина, через «ша».

Вспомнилось, что в старину аристократы давали внебрачным детям свою фамилию в усеченном виде. Не от Нарышкиных ли досталось? Впрочем, что мне до того. Зато фамилия теперь не забудется, память получила якорь.

– Можно пройти через квартиру?

– Пока да.

– Пока?

– Жду гостей. Успокойся, не прежних. И нескоро.

Я пронесся через все проходное, а затем по пожарной лестнице бегом на последний этаж, не глядя вниз, где мгновенно закопошились ребята в черных автомобилях. Мимо окна Владлена. Внутрь я даже не заглянул, заметит – застрелит. И – упс. Люк на крышу оказался заперт на висячий замок.

Снова бегом вниз. С первого этажа навстречу уже лезут по решетке, отпихивая друг дружку, громилы из конкурирующих организаций.

– Рая! – крикнул я, толкая недавно закрытую за собой дверь. – Где ключ от крыши?

– В квартире на последнем этаже. Только там сейчас никто не живет.

– Ни фига себе защита от пожара. Тогда, ломик, пожалуйста.

– Есть гвоздодер. Держи. А что тебе на крыше? Думаешь, другие подъезды не обложили?

– Спасибо за заботу, не думай об этом, береги ум для более насущных проблем. Счастливо оставаться!

Я вновь помчался по этажам вверх. Если придумали человека-паука, то мой образ напоминал боровшегося за жизнь человека-таракана, которого преследуют черные тапки. Или человека-зайца, скачущего от всего, что пугает, а пугает его все.

Меня едва не хватали за пятки. На этаже Владлена и Нины из квартиры донесся женский крик, одновременно – грохот выстрела. Смотреть было некогда, я едва успел выскочить на крышу.

– Откройся!

«И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали…»

– Ти о аспеттато дуэ джорни! О сете! О фамэ!*

*( Я ждала тебя два дня! Я хочу пить! Есть !)

Если бы Челеста могла двигаться, она бы искусала меня на месте, а возможно и сожрала с потрохами. Если бы. Но нет. Она лежала на полу полностью обездвиженная. Взгляд готовился разорвать и одновременно облизывал, покрывая невыносимым слоем радости – необъяснимой, почти животной. Одежду бедняжки составлял растрепанный халат, прихваченный узлом на поясе, его верх и низ выглядели, будто девушку долго пинали, валяли и крутили в стиральной машинке. Но поза брошенной куклы с прямыми линиями конечностей свидетельствовала, что нечто уложило девушку с максимальным для нее удобством, ничего важного при этом не повредив.

В глаза бросился валявшийся у стены нож. Наверное, она пыталась вскрыть стены. Корабль защитился. А так же без моей команды не кормил и не поил.

– Отпусти ее, – разрешил я.

И будто встретился с разъяренной тигрицей. Меня едва не задушило в объятиях. Попутно Челеста высказала много скорее всего нехороших слов в мой адрес. Здорово, что не понимаю итальянского.

Нужно ее срочно выгулять, иначе съест, как сейчас набросилась на осточертевшие мне корабельные еду-питье.

– Шшшшш. Душ? – поинтересовался я, исполняя уже знакомую обоим композицию с поливанием себя воображаемыми струями. – Форели доча?

– Ва бе! Оттимо!*

*( Да. Отлично )

Корабль отправился за город, на знакомую поляну в дебрях-топях. Девушка осталась заниматься собой в гордом одиночестве, а я вышел, чтоб, как всегда, наблюдать за окрестностями, а заодно (ну, только иногда, честное слово) полюбоваться симпатичной напарницей снаружи. Но вышло не как всегда. На этот раз в наслаждении журчащим потоком Челеста предоставила свободу инстинктам, и зрелище оказалось откровеннее обычного. Кажется, за время обездвиженности девушка успела основательно настропалить себя на чувственный лад, теперь эмоции требовали выхода. Выражение ее лица ежесекундно менялось, глаза то зажмуривались, то закатывались, то глядели, не мигая, словно жизнь поставили на «паузу». В них что-то вспыхивало, а затем умирало, они взрывались салютом, то освещаясь изнутри, то погружаясь в глубины себя, а то косясь по сторонам. То, наоборот, напрягались и выплескивались энергией, что легко переместила бы корабль на другой материк.

Мне стало не по себе. Лоб покрылся испариной. Я спешно отвернулся… и не зря. Метрах в тридцати, не замечая открывшего рот меня, из леса глядели двое. Тоже с отвисшими челюстями. И с оружием.

Мужчины обалдело застыли перед нереальным зрелищем чувственно двигавшейся нагой прелестницы. У одного стандартный Калаш, у второго укороченный, а разгрузки увешаны, как елка игрушками, магазинами и прочими военными приблудами типа ножей и средств связи. Про последнее оба пока забыли, рты разинулись, лица остекленели. Форма на них… Нет, не форма, просто смесь войсковой и гражданской одежды. Головы в банданах из камуфляжа, на ногах кроссовки.

Первое, что пришло на ум – террористы, как их показывают в новостях. Но откуда им взяться в наших глухих местах?