Роман Кузьма - Духи Ориша

— В чём дело, молодой человек? Вас смущает моё присутствие? Или мой облик — вернее, моя раса?

— Нет, можете мне поверить, — Эрнест говорил с плохо скрываемым сарказмом.

— Мой друг страдает от редкого расстройства психики — вмешался Хосе, положив свои широкие, загорелые ладони на стол. — Он рассчитывает, что вы, с вашим знанием мира духов, смогли бы ему помочь.

Эрнест, на чью ногу под столом неделикатно надавила чья-то крупноразмерная туфля, подыграл своему приятелю:

— Да, в какой-то степени. Однако же сами обычаи кандомбле интересуют меня в гораздо большей степени…

— Вера — единственный путь к духам Ориша! — сурово отрезала сеньора Паула.

Эрнест, соглашаясь, беспомощно развёл руками, и уже взялся было за пиво, однако Хосе решил продолжить разговор. Видимо, он хотел отомстить за давешнее и теперь пользовался представившейся возможностью, чтобы ещё более унизить венгра.

— Эрнест говорил мне, что заключил некий договор с одной, весьма уважаемой в определённых кругах личностью…

— С дьяволом. Буду откровенен: так всё и произошло.

Алиса Тарсила откашлялась, скрывая смех.

— Но сейчас по каким-то причинам сей потусторонний покровитель бессилен оказать помощь моему другу. Правильно я говорю, Эрнест? Дело в каких-то местных созвездиях — или?..

Эрнест неожиданно грубо хохотнул:

— По-твоему, у здешнего дьявола другой цвет кожи? Едва ли.

— А в чём же тогда дело? — Алиса Тарсила, задавшая этот вопрос, покрылась смертельной бледностью, когда с улицы донёсся протяжный, леденящий кровь вой. Остальные умолкли, словно нечаянными речами привлекли внимание того, кого столь легкомысленно упомянули.

— Уверен, это всего лишь собака, — улыбнулся Эрнест. — Что до вашего вопроса, сеньора Алиса, то всё объясняется просто: Сатана выступает на стороне противника.

— О! — Хосе вскинул брови, о чём-то намекая присутствующим. — И кто же он?

— Вы его слышали, Хосе, он только что напомнил о себе. Более того, я с минуты на минуты ожидаю его появления.

Ортега покачал головой и поднял бокал в честь хозяйки.

— Надеюсь, вы это не всерьёз. Даже силам зла было бы совестно испортить столь чудесный ужин.

Мигель, до этого набивавший желудок с жадностью голодного волка, схватил бокал и отхлебнул кашасы.

— Беатриче! Беатриче Эстрана 8 8 Estranho (порт.) — странный. — моя возлюбленная!

Алиса Тарсила вымученно улыбнулась.

— Мигель — мой брат, и я рассказала ему однажды о платонической любви Данте к его Беатриче…

— О, любопытное совпадение: ведь мы говорим о человеке, оставившем весьма поэтическое и образное описание Ада. — Весёлая улыбка заплясала на губах Эрнеста. — Но вы зря называете Мигеля братом, ведь нам обоим доподлинно известно, что он приходится вам отцом.

— Отцом? Да вы совершенно полоумный!

Эрнест широко улыбнулся.

— Пусть так! Тогда извольте сделать скидку и позвольте мне поделиться результатами своего маленького расследования.

— Алиса! — Ортега жестом попросил хозяйку, уже было вставшую из-за стола, сесть. — Пусть говорит, я всё равно не позволю ему остаться на ночь.

Алиса Тарсила опустилась на стул и метнула в Эрнеста уничижительный взгляд.

— Я хотела вызвать полицию.

— Полиция! — оживился Мигель. — Полиция зачитает вам права! Я знаю свои права! Я — юрист!..

Сеньора Паула успокоила его, ласково похлопав по запястью, и Мигель умолк.

— Я, как уже, должно быть, известно моему другу, потратил сегодняшний день на посещение городских архивов. Знаете, тут за взятку можно получить доступ куда угодно, и я имел возможность изучить историю вашего происхождения…

Эрнест достал сигарету и задумчиво покрутил в руках; вспомнив, видимо, что находится за столом, он упрятал её обратно в пачку.

— Не всё было просто: фамилии менялись, люди исчезали, вместо них возникали новые — и я понял, что кто-то давал взятки и, вероятно, немалые, чтобы получить возможность внести путаницу в записи — таким же образом, как я пытался выяснить правду. Однако же нет никакой тайны или головоломки, созданной одним человеком, чтобы другой человек не смог её разгадать.

— Сейчас он меня обвинит, по меньшей мере, в убийстве. — Голос Алисы Тарсилы дрожал от еле скрываемого остервенения. — Хосе, да сделай же что-нибудь, не сиди, как последний дурак!

Ортега прочистил горло.

— Не кричи на меня, женщина. — Он кивком пригласил Эрнеста продолжать. — Рассказывай, что там ещё. Но потом, клянусь, я выбью тебе все зубы!

Венгр улыбнулся до ушей, позволив всем лицезреть свои жевательные принадлежности, предмет скорой заботы дантиста.

— Обмер по Бертильону, которому регулярно подвергались многие жители Лапы в начале прошлого века, дал мне необходимые сведения, ведь, самое главное, я знал, где искать. Меня интересовал владелец этого дома и его наследники.

— Да Роха! — воскликнул Ортега. — Ты знал о нём с самого начала!

— Конечно, знал — ведь сперва я прочёл рукопись де Соуза, а уж затем поселился в дом, о котором шла речь. Фотографии я сделал позже, исключительно для тебя, причём адрес в кадр не брал.

— И то был адрес этого дома, — Алиса Тарсила сделала красноречивый жест, постучав себя пальцем по виску. — Ты ему веришь?

— Я сделал ещё одну фотографию. Пожалуйста! — Эрнест широким жестом достал из кармана крупную фотокарточку.

Все, не исключая Мигеля, склонились над столом.

— Хорошо, — согласился Ортега через минуту. — Адрес совпадает. Но что это доказывает?

— Ровным счётом ничего! — Эрнест сиял, как новенькая монетка. — Но! Нашлись отчёты блюстителей порядка об этом строении, вернее, заведении. В них-то и упоминалось о роде да Роха, который постигло загадочное вырождение — все мужчины в этой семье появлялись на свет с симптомами умственной отсталости и душевных болезней. Неясные слухи и смутные упоминания о каком-то проклятии просачивались даже в полицейские рапорта.

И вот я поселился в квартире, пользующейся дурной славой даже среди преступного элемента, наполняющего здешние кварталы. Алиса Тарсила Эстрана-Сегалл не зря именуется сеньорой, несмотря на то, что не замужем и, очевидно, молода. На самом деле ей уже более пятидесяти лет, она дочь сеньора Мигеля — сейчас он сидит напротив меня — и Гелены Гардловской, действительно, уроженки Польши. Та была замешана в каких-то нацистских преступлениях и бежала после войны в Бразилию; не исключено, что имя вымышленное… Впрочем, важнее то, что она вышла за сеньора Эстрана, внука да Роха — и родила Алису Тарсилу.

— Бесподобно! — Алиса Тарсила извлекла сотовый. — Я не могу более выслушивать эти оскорбления в моём собственном доме и вызываю полицию.

— Готов поспорить, она этого не сделает, — быстро проговорил Эрнест. — А вот фраза «в собственном доме» говорит о многом. Действительно, дом некогда принадлежал да Роха, но с тех пор утекло много воды, и род его обеднел… Полиция! Хм, там, наверняка, хотели бы услышать, где вы были этой ночью сеньора!