Артур Василевский - Земля чужих созвездий

И потом мысли мягко сплелись, спутались и обратились в странную картину. Пространство перед Вивиан словно сжалось и вытянулось в тоннель, и она побежала по этому тоннелю, а куда – не знала. Но знала, что бежать надо, и она мчалась, мчалась, напрягая все силы и все-таки ускоряясь, где-то находя резерв для бега.

Быстрей! Быстрей! Быстрей!

Она мчалась, и сердце ее болезненно сжималось от предчувствия того, что будет впереди. Что будет? Она не знала. Но почему-то не отпускала мысль о том буйном пожарище, вцепилась, жгла, и ясно было, что это не просто так, этот огонь еще будет, еще сделает свое дело…

Вивиан вздрогнула и проснулась.

Несколько секунд она лежала, приходя в себя, боясь хоть чем-то выдать только что пережитое… а затем услышала приглушенные сердитые голоса.

Чуть приподняв голову, она увидела, что двое часовых, Фогель и Кейруш, со злыми лицами в чем-то упрекают друг друга – это было видно, но вот слышать Вивиан не услышала ничего, вернее, не разобрала, до спорщиков было шагов двадцать.

«Что случилось? И на каком языке они общаются?..» – подумала она еще спросонья, стряхнула с себя сон окончательно, приподнялась.

Оба горе-наблюдателя, заметив, что американская миллионерша проснулась и глазеет, дружно заткнулись. Но лица у них все еще были злые.

Вивиан это немного задело. Она решительно встала, зашагала к часовым.

– Мсье Кейруш, – строгим тоном произнесла она по-французски, – что здесь происходит? Вы ссоритесь?

– Да нет, мадам, – с ужасным акцентом пробурчал португалец. – Пустяки. Это вон, – он кивнул на немца, – бестолковый! Я ему говорю-говорю, ни черта не понимает. Простите.

Фогель молчал, но смотрел на португальца с сумрачной враждебностью. Вивиан уловила, что не все так просто здесь, и решила докопаться до сути.

– Нет, это вы простите…

Ужасный вопль рванул пространство так, что мужчины подпрыгнули, схватясь за оружие, а Вивиан, наоборот, присела с перепугу. Кейруш крикнул что-то, а немец без слов бросился вперед.

Вивиан резко развернулась. Все, обалделые со сна, вскакивали, в чьих-то руках лязгнул затвор винтовки. А трое негров – те уже вскочили. Двое стояли на коленях, скованные ужасом, третий несся прочь отсюда со страшной скоростью. И орал. Он-то и орал на всю округу:

– А-а-а! А-а-а-а!.. – И еще что-то дикое и отчаянное.

А Фогель, мчась вслед, орал тоже:

– Halt! Ih werde schiessen! – И, вскинув автомат, саданул вверх дуплетом.

Здесь уже завопили прочие немцы – должно быть, что-то вроде: не стреляй, дурак! Не стреляй, осел ты эдакий!..

Поздно! Фогель вдруг оборвал бег, вскинул «машиненпистоле», прицелился – и короткой очередью сразил бегущего.

Тот с разбегу полетел в заросли, с треском ломая их.

Еще через миг орали уже все, точно помрачение затмило мозги. Потом никто не смог толком вспомнить эти секунды – или минуты?.. – сколько прошло, прежде чем как-то пришли в себя, шут его знает.

– …Зачем?! Зачем вы это сделали?.. – в горячке надрывался по-английски Гатлинг, а за ним по-немецки драл горло Бродманн. Стрелок отвечал зло, отрывисто, точно лаял, Бродманн взялся ругаться с ним уже сам, но тут его самого угрюмо облаял Ветцлих, и молодой биолог запнулся и притих.

Реджинальд понял, что лучше обратиться к пожилому – через того же Бродманна, естественно.

– Ханс, переведите, пожалуйста… – И сказал, что он хотел бы знать, как все произошло.

Ветцлих смотрел недружелюбно – вообще, Реджинальд чувствовал подспудную антипатию к этому типу, – но все же стал нехотя расспрашивать стрелка.

Фогель принялся рассказывать. По его словам, они с Кейрушем вели наблюдение, все было спокойно. Потом попытались объясниться, получилось плохо, горячий португалец вспылил… тут проснулась миссис Гатлинг, встала…

– Дальше, дальше! – нетерпеливо прервал Симпкинс.

А дальше было то, что один туземец вскочил, как подброшенный, завопил, вскочили и двое других, но от вопля первого их скрючило в смертельном страхе…

– Стоп, – вновь перебил Симпкинс. – Он просто орал или там слова какие-то были? Эмиль?

Ванденберг пожал плечами:

– Вроде были. Да я не разобрал…

– Ну так разбери! – воинственно напыжился Симпкинс.

Он был настроен решительно.

Подступили к полуживым от страха неграм. Оказалось, что уцелели Поль и Пьер, а пал смертью труса Марк. Ага… Белые переглянулись. Неприятно.

Но что делать! Взялись допрашивать Пьера с Полем, что оказалось делом непростым, так как оба пребывали в шоке. Поль из него так и не вышел, а вот Пьера худо-бедно удалось расшевелить, но и от него узнали немногое.

По его словам, Марк орал: «Идет! ОН идет! Страх! Страх! Скорей!..» – из чего и Пьер и, видимо, Поль осознали, что дело плохо. ОН идет, и спасения от НЕГО нет.

– Кто он?! – выходил из себя Симпкинс. – Пусть скажут, болваны, дьявол их возьми!..

Но ни Пьер, ни тем более Поль так и не смогли ничего внятно объяснить. Второй лишь трясся, бессмысленно вылупив глаза, а первый сказал, что не знает, но, наверное, какой-то особенно мощный демон. Зато Пьер совершенно уверенно мог сказать, где ОН обитает – и ткнул пальцем именно в ту сторону, куда двигалась экспедиция. Так, дескать, орал покойный Марк.

Вивиан слушала все это, сравнивала со своим сном, с тоннелем, ведущим неведомо куда, с дурным предчувствием, со стихией огня… и сознавала, что не может связать это воедино, но все это плюс страхи негров, плюс таинственный ОН – все это, конечно, как-то связано между собой.

От нее не укрылось, как немцы переглядываются, кратко перебрасываются неясными словами. Похоже было на то, что они не очень-то удивлены произошедшим и лишь досадуют на дурака Фогеля, лишившего их возможности расспросить негра.

В общем, вся эта возня, включая допрос Пьера, длилась около четверти часа, по истечении чего Реджинальд поморщился и сказал:

– Ну, давайте делать выводы. Прошу высказываться.

Вывод оказался в целом один на всех: во сне к Марку пришел кошмар, идентифицированный им, вероятно, как главный демон, обитающий в этих землях. Неизвестно, успел ли несчастный понять, что не спасло его ни второе имя, ни колдовство белых; или же, обожженный ужасом, не успел ничего, просто мчался с воплем, пока не был убит. Теперь уже и не узнать, каков был этот демон, как выглядел… А хотя, кстати!

– Послушайте, – Реджинальд обвел взглядом всех. – А у кого-то еще были какие-то видения?..

Он был почти уверен, что откликнется жена – с ее-то тонкой душевной организацией, – однако у нее и мускул на лице не дрогнул. У прочих лица были странно сумрачные, словно и есть что сказать, и как-то неловко. После небольшой паузы неуверенно откликнулся Эйленс:

– Ну… что-то такое…

Красноречие не было достоинством бельгийца. Кое-как из него вытянули несвязный рассказ: ему приснилось, что он находится в каком-то темном помещении, где ничего не видно, но при этом абсолютно безошибочно он чувствовал, что рядом с ним находится какое-то странное существо…