Мер Лафферти - Шесть пробуждений [litres]

– Не волнуйся, ты в безопасности. Это всего лишь я, – сказала Мария. – Скоро поднимем тебя наверх.

Взгляд Вольфганга плыл, он смотрел мимо нее.

– Здесь, внизу, очень давит, – сказал он. – Вы его взяли?

– Да.

Его глаза закрылись.

– Как капитан?

– Пострадала, но думаю, все обойдется.

Она не знала, слышал ли он ее, потому что он не открывал глаз. Она закончила очищать и перевязывать его раны.

Теперь ей оставалось только сидеть у бассейна со светящейся «Жизнью» и ждать.

Скоро вернулись Джоанна и Поль; Поль был бледнее обычного, а Джоанна бросилась осматривать других двух пациентов.

– Да, у Вольфганга сотрясение мозга, довольно серьезное, но тяжелых ран нет. Как глаз капитана?

Мария покачала головой.

– Не думаю, что его можно спасти. Но повреждений мозга нет: рана недостаточно глубока.

Поль и Джоанна унесли капитана и вернулись за Вольфгангом. Мария ухитрилась втиснуться с ними в лифт, не желая оставаться внизу одна.

Вольфганг был в сознании, но его немного лихорадило.

– Надо вернуться и забрать оружие, – сказал он.

– Мы поставим это в список дел, Вольфганг, – сказала Джоанна. – Сразу после «поймать убийцу» и «очистить секцию клонирования».

– О чем ты говоришь? – спросил Вольфганг, когда лифт содрогнулся и остановился. – Мы поймали убийцу.

– Возможно, – ответила Джоанна, и тут его одолела слабость, не давая спорить дальше. Все с облегчением вздохнули, вновь ощутив привычное тяготение.

– Пока мы с Полем будем размещать раненых в медицинском отсеке, от тебя мне понадобятся еда и вода для нас троих. Боюсь, ночь будет долгая, – сказала Джоанна.

– Все будет, – ответила Мария. – Помогу, чем смогу.

– Класс. Мне понадобится и медицинская помощь. Не знаю, насколько способен справляться Поль.

– Знаешь, я тебя слышу, – раздался в медицинском отсеке язвительный голос. – А Вольфганг велел попросить тебя поторопиться.

Джоанна помолчала и глубоко вздохнула.

– Да, долгая ночь, – сказала Мария.

– Так, теперь ничто не угрожает? – спросил Поль у Джоанны, когда они разместили пациентов. Хиро уложили на свободную больничную кровать, а Вольфгангу и Катрине достались койки, которые Поль принес со склада. Джоанна вколола Хиро и Катрине успокоительное.

Снимая повязку с лица Катрины, Джоанна нахмурилась.

– Хиро привязан, если ты об этом.

– Я хотел спросить: мы поймали убийцу? Можно наконец расслабиться? – сказал Поль, отводя взгляд от изуродованного лица. – Сейчас мы в безопасности?

– Похоже на то, но, пока нет достаточной информации, я предпочитаю не торопиться с выводами, – сказала Джоанна.

– Но ведь он опять пытался всех нас убить. Это же ясно.

– Ясно, что он пытался убить нас на этот раз. Но не в прошлый. Давай ни в кого пока не тыкать пальцем, и попытаемся подштопать половину экипажа.

Поля явно тошнило, когда он наблюдал, как Джоанна обследует изуродованное лицо капитана.

– Ради бога, займись чем-нибудь полезным, если не можешь на это смотреть! – рявкнула Джоанна. – Проверь, хорошо ли привязан Хиро, но его повязки не трогай.

– Не думаю, чтобы он вскоре смог встать, – с сомнением сказал Поль, глядя на невысокого человека, который нанес такой урон.

– Привяжи его прочнее, – сказал Вольфганг. – Не хочу оставлять его одного; приставим к нему круглосуточную охрану. Допросим здесь, а потом переместим в карцер и решим, что с ним делать.

– Он прежде всего мой пациент, а потом уже твой заключенный! – фыркнула Джоанна. – Хватит делать за меня мою работу, ложись. Поль, синтезируй кровь для Хиро – вторую отрицательную. Проверь, сколько у нас морфия: возможно, его тоже придется синтезировать.

Поль кивнул и пошел к медицинскому принтеру, гораздо меньшему, чем тот, что на кухне. Он запрограммировал его и отвернулся, когда кровь начала синтезироваться.

– Что ты собираешься делать с Хиро? – спросил он Вольфганга, чья койка стояла ближе всего к нему.

– О чем ты? Я уже сказал.

– Я имею в виду потом. Когда найдешь убийцу. Ясно, что это его работа. Ты его казнишь? РИН – пилот ничуть не хуже. Не знаю, зачем нам вообще понадобился Хиро.

– Мне нужно будет обсудить положение дел с Катриной, когда нам станет лучше. Уверен, у нее есть план на случай таких чрезвычайных обстоятельств.

Поль невольно нахмурился.

– Но…

– Мистер Сёра, пожалуйста, займитесь работой, – сказала Джоанна.

Он оглянулся. Она зашивала раны на лице Катрины. У Поля закружилась голова.

Резкая боль привела его в себя, и он отдернул руку. Вольфганг дотянулся и сильно ущипнул его запястье.

– Ты бесполезен, – сказал Вольфганг. – Не выдерживаешь здесь, так займись восстановлением записей. Если ты тут свалишься в обморок, добавишь хлопот доктору.

Поль выбежал из медотсека, шея у него горела.

– Как, черт дери, мог тот, кто не выносит вида крови, попасть на корабль? – спросил Вольфганг, когда он вышел.

Поль стоял в своей каюте, сгорая от стыда. Душ не смыл ощущение амниогрязи, крови под ногтями, новой кожи и липкой ненависти остальных, и его кожа порозовела, так он ее скреб. Он никогда не чувствовал себя таким грязным.

Пробуждение среди трупов… ничего ужаснее он никогда не испытывал. Тяготение исчезло, он плавает в жиже, совершенно нагой, а вокруг парят телá и кровь.

Что бы ни случилось, его не должны были клонировать, был уверен он. Это стояло в договоре.

Экипаж заподозрит его. Уже подозревает. Все их проблемы связаны с компьютером; его работа – поддерживать компьютер в рабочем состоянии. Все члены экипажа повязаны этим кризисом, а Поль хотел всего-навсего исправить РИН. Даже у безумного убийцы Хиро больше друзей, чем у Поля. Вольфганг и капитан его явно ненавидят. Странно, что его до сих пор не выбросили в космос.

Наблюдал ли сейчас за ним РИН? Работали ли камеры в его каюте?

Паранойя не лучший способ решения проблем. Настоящая трудность в том, что он не знает, чем сейчас заняться. Не знает, что произошло. И почему. Он так же слеп, как остальные, но ведь и этого не должно было случиться. Он знал, что полет не подразумевал убийств и возрождения. Ужасное, сбивающее с толку ощущение… но остальных это как будто не тревожит. Во всяком случае, не так, как его.

И все равно он чувствует себя иным.

Поль растерся полотенцем; кожу жгло от жестокого обращения с новым телом. Вытираясь, он остановился и посмотрел на себя. В двадцать пять лет он уже начал полнеть; насколько он помнил последние годы, живот мешал ему видеть ноги. За годы сидячей работы его мышцы одрябли. Но это тело было другим.

Мышцы крепкие, жира очень мало. Очевидно, он не так силен, как Вольфганг, но тело определенно подтянутое. Раньше он часто негодовал из-за способности клонов стирать ошибки, допущенные в прошлой жизни, жизнью новой, но впервые понял привлекательность такой возможности. Он никогда не выглядел таким спортивным.