Александр Шатаев - В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая [СИ]

"Обидчивым, однако, оказался!.." - подумалось о нем.

После было около десятков двух моих усиленных гребков, и я, оставив за кормой бурлящую дугу пузырчатого шлейфа, ушел-умчался поскорее за паром. В немалом раздражении нелепым случаем с Митяем из какой-то там деревни Мануиловки обернулся, чтоб стрельнуть-прикинуть направление на нужную мне точку тони, при этом "лишний раз" взглянуть-удостовериться, что на моем пути нет никаких помех.

О-о!.. Виктор с Машей (мои дорогие, любезные!) наконец-то (легки на помине!..), столь же шустро работая веслами, спешили-мчались вниз, по направлению ко мне!

- И-и-и?.. как грибки-орехи? - окликнул их первым, притормозивши лодку. - Тоже что-то долго собирали?!

- Считай, в карманах да немного в сумке. Погрызть, пожарить на сегодня хватит.

- Чего столь хило?

- Решили малость полежать на травке, - отозвался Виктор.

- Сморило неожиданно обоих! - взглянув внимательно в мои глаза, с лукаво-томною улыбкой сообщила Маша.

- В лесу "с устатку" подобное бывает часто, - немедля согласился с ними, прикинувшись непосвященным. - Так и тянет прикорнуть под кустиком! К тому же - на реке, на свежем воздухе, спится крепче, чем на диване дома.

- Но кто визжал-то здесь на всю Оку, как хрюшка перед убоем? - спросил-воскликнул Виктор. - Ведь мы бежали, плыли, думали необходима помощь!

Я поспешил прижать указательный палец к губам, "чтоб замолчали". Знаками дал им понять: "владелец голоса" находится совсем неподалеку, за паромом. Что "человек" весьма не прост, не столь наивен!.. Что своенравен и обидчив. Что, вне сомнения, он слышит весь наш разговор!.. А впрочем, "ну его"!..

Мы сблизились-сошлись плотнее лодками и принялись совместно с Виктором, не сильно подгребать "в обратную", чтоб оставаться за паромом на одной и той же точке.

Я вкратце рассказал обоим им историю "субъекта". Что он "предпринимает" с матушкой. Что в Мануиловке у них свой магазинчик. Что подцепил на спиннинг, держит, видимо, довольно крупного сома. Что, оказалось, не умеет плавать, до истеричности боится лодки. Заметил им, что сом, возможно, не такой уж крупный. Быть может, килограммов десять, двадцать!.. Что леской-плетенкой 0,16 с лодки можно было бы его попробовать поднять. Что "субъект" весьма жаден. Рассчитывал продать мне кончик лески и блесну, что засекла сома, аж за три сотни. Что сказал, чтоб тот по глупости не намотал ту леску себе на руку да не стоял при этом около воды, когда ему ее придется обрывать.

- Действительно, история! Пойдем к машине, нужно будет глянуть на "приятеля", - сказал мне Виктор и спросил-полюбопытствовал, "как у меня улов за время их отсутствия в лесу?"

Сказал, что - ни поклевки!.. Хоть сматывайся-уезжай домой! При этом известил, что рыбы в лодке нет. Что выудить-поймать хотя бы на уху да на жарешку! Что полтора часа назад случайно продал свой улов за тысячу "целковых" одной довольно симпатичной девушке-"моржихе"... с личной, как оказалось, ее охраной в лице двух крепышей лет тридцати пяти.

- За тысячу!.. - подивилась-позавидовала Маша. - Вот так у вас, дядя Саша, "улов"!..

- Просто денег не было для сдачи! - успокоил несколько обоих. - А то бы пятую часть суммы обязательно бы возвратил. - И добавил: - Дурная, давняя привычка!.. Не беру с собою деньги на рыбалку, чтоб "не пищали", не мешались, чтоб не потерять.

- И сколько было в килограммах? - допытывалась та.

- Пожалуй, ближе к девяти.

- А судаков?

- Пожалуй, около шести.

- Самый крупный сколько потянул?

- Особо крупных нет. Так, килышка под полтора... попались четыре штучки. С тех пор - ни поклевки. Как сглазил кто!.. Даже плавал-дергал подле "Острова", почти напротив вашей лодки. И там по нулям!.. Домой-то пустому ехать слишком уж непривычно! Хоть парочку бы умудриться-изловить для подтверждения того, что был на самом деле на рыбалке!

Все! Можно было теперь вздохнуть спокойно. Более помех не представлялось.

Виктор с Машей сразу же настроились домой. На радостях я даже вознамерился их на прощанье проводить до берега, вслух размышляя-думая о том, "куда ж теперь податься-сплавать? Где поискать?.."

Я даже вышел-выбрался из лодки, чтоб якобы размять немного ноги, пройдясь-погуляв по берегу. Я даже не поленился с ними взойти на насыпь, откуда нам (всей нашей троице) можно было незаметно последить, понаблюдать, что делает на берегу Митяй.

Тот, оказалось, восседал на корточках довольно далеко от линии воды, свой спиннинг, похоже, крепко сжимал в руках.

Я подождал, пока машина Виктора и Маши укатила-взобралась по косогору, скрылась за бугром... и, спустя не более минуты, уже стоял на якоре вблизи участка стада с крупняком.

А спустя еще минут примерно через двадцать, двадцать пять эйфория от предчувствия незамедлительных "заглоточных" поклевок редкостных по весу рыбин начала все больше, больше угасать. Жутковатым холодком к груди все чаще, чаще подбиралось чувство небывалого провала, затяжного величайшего уныния. Аж не в меру крепко стало колотиться сердце, к горлу подступило непривычное волнение сродни почти неощутимой, но весьма пугающей, назойливой одышке. Поклевок на спиннинг не было вовсе!.. Ни на поппер, ни на воблер, ни на виброхвост, ни на блесну, ни на живца! Ни при проводках "напрямую", ни "ступенями" с остановками вращения катушки; ни с подачею приманки по течению "назад", ни "с игрой удилищем по сторонам "... И самое нелепое, самое прескверное, самое обидное при этом заключалось в том, что я теперь не знал, не мог себе вообразить-представить, "в чем было дело? Что нужно было пробовать еще?"

Не поленился, проплыл по участку со своей "тяжелой" удочкой. И как не оказалось то ни удивительным, ни презабавным, рыба стояла-паслась по-прежнему на той же самой линии, она была все так же голодна! Прихват живца мной наблюдался снова! А однажды - вне сомнения! - приманку вновь хватал-удерживал громадина-судак с намереньем заполучить бесплатный ужин. Но умудрился при моей его подсечке оторвать лишь пару мелких "перышек" с ее хвоста да разодрал немного шкурку около брюшка.

В унылом, тягостном раздумье я сплыл-спустился за паром и поначалу даже не сообразил, что прозвучало обращение ко мне.

- Дядь, дядь, не приезжай, пожалуйста, к нам в Мануиловку! Не говори о случае отцу!

- Вот теперь я слышу речь достойного, умудренного жизнью парня, с которым можно было бы принять разумное для данной ситуации решение! - отозвался я с немалой радостью и благосклонностью ему в ответ. И повернув, направившись к мыску, прибавил: - Возможно, в нем всего-то килограммов десять либо двадцать! Такого было бы грешно не попытаться взять "на спиннинг" леской-плетенкой сечением 0,16! Разумеется, если она не поддельная, не подпольная! - И, подплыв скорее к берегу кормой, сказал: - В рюкзаке возьми-надень спасательный жилет; в нем, если ненароком доведется, будешь плавать словно поплавок. Скорей садись-располагайся на решетке и, если будет слишком жутковато, держись за бортовые стойки, за шпангоуты. Главное - леске не дай пойти внатяг, покамест не окажемся над ямой с нашим "хвостатым дружком". После этого - спиннинг... сразу же мне.