Питер Джеймс - Искушение [litres]

Он сделал паузу на несколько секунд, обводя глазами всю аудиторию, проверяя впечатление от сказанного на всех пяти выбранных в зале лицах перед следующей фразой. Человек с козлиной бородкой одобрительно кивнул.

– Возможно, мы играем с огнем, создавая копии человеческих умов задолго до того, как научимся хотя бы отдаленно понимать их.

Он заметил, что в аудитории многие нахмурились, и ощутил порыв евангелического трепета. Это было не то, что они ожидали услышать, но сказать им то, что они хотели, было бы слишком большой ошибкой. Именно об этом он хотел сообщить им. Он сделал глубокий вдох и взглянул на следующий абзац, который был подчеркнут жирной линией.

– Задумывался ли кто-нибудь из вас, что произойдет, если мы начнем производить машины столь же сообразительные, как и мы сами? – Профессор повысил голос: – Вы знаете, что в первую очередь сделают эти машины? Они начнут себя улучшать!

Он сделал паузу, чтобы переждать взрыв смеха. Дав им, как он считал, достаточно посмеяться, усмехнулся и продолжил:

– И после того, как они улучшат свое «быстродействие» примерно на три наносекунды, они станут намного сообразительнее нас.

Он сделал паузу. Смех на этот раз был слабее и звучал как-то неуверенно.

– И знаете, что они сделают тогда? Они приглядятся к нам хорошенько и скажут: «А зачем нам нужны эти недоумки?»

– Тебе следовало сдержаться, – сказала Карен, когда они ехали домой.

Джо откинулся на кожаном сиденье лимузина, усталый и слегка хмельной. Возбуждение прошло, уступив место прежним сомнениям.

– Я сказал то, что считал нужным.

– Не думаю, что слово «недоумки», сказанное в адрес Королевского общества, было вполне уместным, Джо.

– Половина собравшихся были полные недоумки, – сказал он мрачно, понимая, что зашел слишком далеко, но не желая в этом признаться.

Обед, который состоялся после доклада в кругу президента общества, его жены и нескольких ведущих ученых страны, оказался натянутым и неловким. Если вы произнесли удачную речь, все хотят обсудить ее и поздравить вас. Если вы обманули их надежды, они бормочут банальности и стараются переменить тему.

– Недоумки и оргазм! – продолжала Карен. – Я думаю, что ты сегодня вечером в самом деле расстроил многих.

– Каждый на этой планете появляется на свет в результате оргазма.

– Но вовсе не обязательно напоминать им об этом.

– Н-ничего, п-переживут.

Джо помолчал. Набегающие огни косо проносились в лобовом стекле; сначала он подумал, что идет дождь, но потом сообразил, что это действие алкоголя на его восприятие. Через прозрачную разделительную стенку он видел темный силуэт шофера.

– Ведь никто из них не пожаловался тогда, что у них что-то не в порядке с извержением семени?

Голос Карен смягчился:

– Может быть, тебе взять отпуск – ты знаешь, по-настоящему долгий – например, годичный академический? – Она коснулась его руки и сжала ее. – Знаешь, что я подумала, дорогой? Может быть, это то, в чем мы оба нуждаемся. Ты работал слишком долго и напряженно. Мы могли бы поехать куда-нибудь попутешествовать. Ведь Джек пока еще мал, и это не может помешать его образованию.

– Мы могли бы заложить самих себя в АРХИВ и переслать куда-нибудь.

– Но я имела в виду нечто более физическое.

Они оба спали, когда машина подкатила к дому. Открылась дверца и зажегся внутренний свет в салоне, однако Джо понадобилась еще минута-другая, чтобы понять, где он находится.

Он выбрался наружу и поддержал Карен, пока водитель доставал костыли из багажника. Профессор вытащил банкноту из бумажника и протянул шоферу.

– К-который час?

– Десять минут второго, сэр.

Джо зевнул. Он видел свет через шторы и толстое стекло окна холла. Мюриел Аркрайт задержалась, уложив Джека, и он надеялся, что всего через десять минут болтовни они смогут избавиться от нее.

– Джо! – Голос Карен звучал странно. – Где моя машина?

– Хм? – Он полусонно огляделся вокруг.

– Моя машина – ее здесь нет!

Джо посмотрел на свой «сааб», покрытый крупной росой. Но нигде не было и следа маленькой белой «тойоты», которую он купил для Карен. Сначала он подумал, что ее припарковали где-то в другом месте, но вспомнил, что Карен пока не могла водить машину. Он взглянул на улицу, по которой уехал привезший их лимузин, но она была пуста, как обычно в этот час. Все соседские машины были в гаражах или стояли на подъездных дорожках.

– Н-не понимаю. – Джо ощутил какую-то пустоту. – Она была здесь, – должно быть, ее украли.

Он сунул руку в карман, чтобы достать ключи от дома, и вздрогнул от холода, проникшего сквозь его тонкий вечерний костюм. Потом помог Карен взойти на крыльцо. В воздухе носился запах выхлопа отъехавшего лимузина.

– Мюриел должна была услышать, – сказала Карен упавшим голосом.

Джо повернул ключ в замке, толкнул дверь и вошел, держа Карен за руку.

И застыл на месте.

– Боже мой! – Голос Карен прозвучал так, словно ее кто-то схватил за горло.

Глаза Джо перебегали с предмета на предмет, не в силах охватить всю картину. Посреди холла был перевернутый вверх ножками стол, содержимое ящиков разбросано по полу. Отломанная ножка стула лежала рядом с плинтусом, в нескольких футах от расщепленных остатков самого стула. Белая штукатурка проглядывала из отверстия размером с кулак, выбитого в стене. Разорванные обои скрутились вокруг пробоины, как оторванный липкий пластырь. Собранный Джеком из деталей лего кран был растоптан, и маленькие кирпичи рассыпались во все стороны. А прямо перед ними сверкало лезвие широкого ножа, воткнутого снизу в доски деревянного лестничного марша.

– Джо… – Карен вцепилась в его руку, но он не заметил этого. – Джо, – сказала она снова.

Он увидел след, который сначала показался ему чаем, пролитым из чашки на нижнюю часть стены во время всего этого погрома. Но такие же следы были на потолке. И на других стенах. Такие же пятна желтели на ковре. Страх пронзил его и пронесся по всему телу, словно локомотив по туннелю, едва он сделал шаг вперед. И еще один шаг. Пятна были на ступеньках и на поручнях лестницы; темно-красные, вовсе не похожие на чай.

Он попытался сделать еще один шаг, но пол ускользнул из-под ног, словно он стоял на роликах. Стена надвинулась на него, и он оттолкнул ее, сделал еще шаг, ухватился за косяк кухонной двери и протиснулся внутрь.

Кухня была разгромлена: осколки посуды разлетелись по полу. Кровь здесь была повсюду, даже на некоторых рисунках Джека. Ящики валялись на полу, вперемешку с их содержимым. Телефон был расколот и прекратил свое существование, погребенный под холмом сахара. Одна из штор оказалась сорванной, а по стеклу окна, выходящего в патио, паутиной разбежались трещины. Карен не переставая причитала: