Екатерина Белецкая - Насмешники. Дело в шляпе

— Потому что… вон, погляди. Шини, покажи ему, — попросил Аквист.

Шини подкатил мотик к пикапу, и вытащил из кармана ворох смятых бумажек.

— Там праздник, в селе. В общем, нас обложили местные. Если мы опять туда приедем, мы до вечера оттуда не выберемся.

— А откуда столько денег? — опешил Фадан, сообразив, что ему показывает Шини.

— Говорю же, селяне обложили! То им благословение, то моление, то — то, то — се! Их там толпа здоровенная, село большое, да еще из соседних деревень приехали, видимо. Греванам прохода вообще не дают!

— Так, — Фадан задумчиво потер переносицу. — Бонни, доставай карту. Надо смотреть, куда ехать. Тут, как я понял, пообедать не получится.

Пообедать, к слову сказать, хотелось всем. Особенно Бакли.

— Какое там пообедать, я до лепешек дойти не смог, которые рядом продавали, — посетовал Шини.

— А я за все время ни разу не присел, — добавил Аквист. — Но сколько мы заработали…

— И сколько же? — полюбопытствовал Фадан.

— Две тысячи семьсот! Если бы остались, к вечеру было бы тысяч пять. И мы ничего не просили, они сами, — Аквист покачал головой. — Нет, все-таки жизнь в университете и вот это всё — совершенно разные вещи. Фадан, ты вообще думал когда-то о таком?

— Нет, — честно ответил Фадан. — Бонни, что скажешь?

— Ну… — Бонни задумалась. — Обычным мирским греванам, таким, как я, например, не подают. Мы просто читаем проповеди, бесплатно… Фадан, честно, я не думала про это никогда. Мне даже в голову не пришло бы посчитать, сколько получают монастырские. Мало того, я сама подавала, когда куда-то приходила.

— По многу? — с интересом спросил Фадан. Сам он в церкви не ходил, и, конечно, никуда не ездил.

— Да не очень, — пожала плечами Бонни. — Когда двадцатку, когда полтинник. Сейчас-то я понимаю, сколько таких же идиоток и идиотов давали так же, и шли дальше, сокрушаясь, что дали мало, надо было больше.

— А еще они торгуют, и делают много других интересных вещей, — тихонько добавил невидимый Шеф. — Неважно. Заработали, и молодцы. Пора уезжать, кто-то есть хотел. Я прав?

До следующего большого села добрались только через два часа. По счастью, там не было никакого праздника, но на автобусной площади имелся небольшой рынок, где они сумели разжиться домашними пирогами, колбасой, и зеленью. Пообедать решили где-нибудь у дороги, в лесочке. Отъехали от села, выбрали полянку, расстелили на травке кусок ткани, разложили продукты, и сели есть.

— Прямо как настоящий пикник, — радовалась Бонни. — Красиво получилось.

— Милая моя, у нас этих пикников было уже за это время — не счесть, — напомнил Бакли, отламывая кусок колбасы. — Что в этот раз особенного?

— Ну, просто место такое, — принялась объяснять Бонни. — И погода… небо голубое, облака, цветочки, лес прекрасный. Разве нет?

— Ну, да, наверное, — с сомнение в голосе ответил ей Бакли, которому было, в сущности, наплевать и на погоду, и на цветочки. В данный момент его интересовала исключительно колбаса.

— Вот, — наставительно произнесла Бонни. — Будем получать удовольствие.

Но удовольствие им получить не удалось.

Потому что через несколько минут на дороге послышался шум мотора.

— Это что-то большое, — удивленно заметил Бакли, который в звуках двигателей разбирался весьма неплохо.

— Трактор? — спросил Аквист.

— Сам ты трактор… нет, не похоже. Кажется, это автобус.

— Здесь? — удивился Фадан. — Что он может здесь делать?

Через минуту из-за поворота действительно показался здоровенный автобус светло-серого цвета с ярко-зеленой полосой на борту. На полосе имелась надпись, при виде которой Фадан почувствовал, что волосы у него на голове зашевелились от ужаса.

Потому что это был полный автобус греванов.

— Мама… — прошептала Бонни.

Автобус замедлил ход, съехал с дороги на обочину, и остановился.

— Монастырь Трех Самых Умных… — еще тише произнес Аквист. — Это же самый большой мужской монастырь Шенадора!!!

— Обет! — шепотом крикнула Бонни. — Парни, обет молчания! Выразите радость им, пригласите к столу, и только, умоляю, не произносите ни звука!!! Если что, покажите бумажки! Все, тишина, они идут сюда…

К полянке, на которой сидела компания, и правда направлялось трое греванов, все — мужчины. При других обстоятельствах их можно было бы счесть вполне дружелюбными. Красивые добротные тарги, две черные, одна черно-белая, открытые доброжелательные лица, статные гармоничные фигуры. Греваны, что греха таить, выглядели очень приятно, их вид располагал к себе. Подойдя к компании поближе, они заулыбались, и все, даже Бакли, которого неожиданное появление автобуса отвлекло от колбасы и пирога, невольно улыбнулись в ответ.

— Доброго дня, уважаемые, — ласково произнес греван в черно-белой тарге. — Куда едете? Вам помощь не нужна?

Фадан снова улыбнулся, хотя улыбка, кажется, получилась несколько натянутой. Он залез за пазуху, и вытащил сначала фальшивые монастырские документы, а затем бумажку с надписью про обет. Протянул бумаги гревану, продолжая улыбаться.

Ну, компьютерщица, не подведи…

— Документы исправные, — негромко произнес греван. — Все в порядке. А чего этой дорогой поехали?

Фадан указал на свой рот, затем на бумажку, и развел руками.

— Ах, да, обет, — спохватился греван. — Прости, брат Кадан. Я запамятовал. Придется мне про дорогу угадать, да?

Фадан кивнул. Собственно, ничего другого ему не оставалось.

— Решили ткани купить подешевле?

Нет.

— К родне заехать?

Нет.

— Немножко денег по дороге собрать?

Нет.

— Ааа! Понял! — лицо гревана посветлело. — На праздник Святой Дикусцы собрались?

Нет.

— Так что же тогда?

Фадан показал на пикап, а потом сделал рукой движение, словно что-то закручивал. Там закручивал, сям закручивал — а потом показал, словно считает деньги. И развел руками — мол, денег мало.

— Ясно, — кивнул греван. — Надо подешевле починить машину? Точно?

Фадан закивал и заулыбался.

— Ну, это дело хорошее, — тоже улыбнулся греван. — А что ж ваш главный не купит новую?

Фадан пожал плечами и развел руками — мол, почем мне знать?

— Надо купить. Как обет кончится ваш, так ему и скажи. Негоже слугам Триединого кататься на таком хламе, — греван кивнул в сторону фургона. — А если какая работа срочная, как сейчас? А он сломается? Что делать будете?

Фадан сокрушенно вздохнул и покачал головой.

— Вот то-то и оно. Так что пусть не жадничает. Эй, братья, давайте остальным скажите, пусть выходят. Мы, пожалуй, тоже тут покушаем. Место-то какое благостное, а! — греван огляделся. — Поле, цветочки, небо…

Бакли кинул на Бонни уничижающий взгляд — выбрала, мол, пейзаж! Бонни чуть заметно дернула плечом — откуда я, мол, могла знать, что так получится? Шини заметил их безмолвную перепалку, и тихонько ткнул Бакли кулаком в бок — нишкни, мол, чего творишь? Бакли ответил ему сердитым взглядом, но на Бонни дуться, кажется, перестал.