Уильям Риттер - Жуткий король [litres]

– И что это значит? – спросил Джекаби.

Двойнец молчал.

– Это значит, что мы его не убьем, – ответила я.

Пальцы Павла задергались. Вампир умирал.

– Ты не хочешь, чтобы он умер? – спросил двойнец.

– Нет, я не хочу, чтобы вообще кто-нибудь умирал.

– Он не пожалел бы тебя, поменяйся вы местами.

– Это не жалость. Это… – я не знала, как объяснить.

Если не жалость, то что? Гуманность?

– Именно так выглядит гуманность? – спросил двойнец. – Если бы все люди обладали гуманностью!

Он дернул носиком, отчего еще более стал похож на бурундука, стоящего на задних лапках. Я почувствовала зуд в шее, и боль, о которой я почти забыла, вдруг пропала, просто исчезла. Я провела ладонью по порезу: он тоже исчез. На моем платье остались пятна крови, но их источника как не бывало.

– Ты, – я замялась. – Спасибо. А ему можешь помочь?

Я показала на Павла.

– Мог бы, – ответил двойнец.

– Но не будешь, – продолжил за него Джекаби.

– Он этого не хочет, – пояснил двойнец.

Губы Павла шевелились, будто он что-то произносил, но из них не вылетало ни слова.

– Что он, по-твоему, говорит? – спросила я.

– Он тоже читает стихи, – ответил двойнец, прислушавшись к тишине. – Я их не знаю. Они вам знакомы?

Внезапно в моей голове раздался голос Павла.

– …Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?.. [5] Шекспир В. «Гамлет». Пер. Б. Пастернака.

Джекаби тоже заморгал от неожиданности: по всей видимости, он тоже услышал этот голос.

– Это вторые по странности поэтические чтения, на которых мне доводилось присутствовать, – пробормотал он.

– «Гамлет», – сказала я, тряхнув головой. – Он любил Шекспира.

Губы Павла постепенно замерли. Мышцы расслабились. Рука его дернулась в последний раз, и голос у меня в голове погас, словно потухла свеча.

– Он ушел, – произнес двойнец.

– Ну что ж, можешь быть доволен. Тем меньше хлопот для твоего начальника, – ответил Джекаби. – Он был предателем для всех, как ни крути.

– Смерть не доставляет мне радости, – вздохнул двойнец.

– Ты понимаешь, что за этой последуют и другие смерти? – спросил Джекаби. – Хавган вернулся! Ты и твоя вторая половина сами проложили ему дорогу, когда воскресили из мертвых. Но умирать будут не только солдаты и негодяи вроде Павла. Из-за твоего ненаглядного Хавгана погибнут многие невинные люди.

– Нет, это не путь Хавгана. Путь Хавгана хороший.

– Скажи это Хавгану!

– Не могу.

– Ты все еще веришь этому безумцу?

– Моя вторая половина отдала себя Хавгану во время прошлой войны.

– Да, ты говорил. Величайшая жертва двойнеца – вернуть мертвого к жизни.

– Дар двойнеца можно передать и живому, – начал объяснять двойнец. – Ту же силу, которая может исцелить обездвиженное тело и вернуть душу с той стороны, можно вдохнуть в живое тело. Но для живого это будет обжигающая мощь.

Круглая головка двойнеца склонилась к его покрытому мехом плечу.

– Хавгану была необходима мощь, превышающая все, на что когда-либо был способен волшебный народ, – продолжил он. – Моя вторая половина верила в него. Она создала для Хавгана орудие, с помощью которого он мог сосредоточить эту силу, и головной убор, через который он мог бы направить свою волю, копье и корону. Когда этого оказалось недостаточно, он полностью открылся для силы двойнеца. Они приняли свою участь вместе. Хавган знал, что это уничтожит его. Но им двигало отчаянное желание, из-за чего он совершил этот жуткий поступок.

– Власть развращает, – ответил Джекаби. – Ведь об этом поэма, не так ли? «Копье сжимает руку – ту, что копье хватает». В конце концов он потерпел неудачу, потому что его собственная мощь в итоге исковеркала его сущность.

– Хавган не потерпел неудачу. Он победил, но ужасной ценой для себя. Я даже не могу представить эту боль.

– Погоди, что значит победил? – опешила я.

– Он достиг своей цели. Это должно было убить его, но я тоже пришел ему на помощь. Я создал для него амулет, чтобы обуздать полыхающую внутри него мощь, защитить его как изнутри, так и снаружи. Я сделал так, чтобы его нельзя было погубить ни одним смертельным оружием: ни пламенем, ни морозом, ни даже ходом лет.

– Щит, – произнес Джекаби. – Щит был этим амулетом. Твоя вторая половина сделала его всемогущим, а ты – неуязвимым.

– Не совсем неуязвимым. Я оставил щель в его броне. Хавгана можно было убить, но сделать это мог только тот, кто не желал ему смерти, чья душа была чиста, а намерения – благи.

– И тут появляется Араун, – понял Джекаби. – Только не говори, что король волшебного народа чист и всеблаг. Он заносчив и тщеславен.

– Погоди-ка, – вмешалась я. – Если твоя вторая половина принесла себя в жертву до того , как умер Жуткий король, то кто тогда воскресил Хавгана потом ?

– Никто, – ответил двойнец. – Хавган мертв. Он очень долго нес на себе это бремя. Было бы бессердечно требовать от него вновь взвалить на себя эту ношу.

– Если Хавган мертв, то кто носит сейчас Жуткую корону? – осенило Джекаби.

Двойнец открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого вдруг исчез. Едва он пропал, как о парапет, высекая искры, ударилась стрела, угодив как раз в то место, где сидела мохнатая фигурка. Я невольно вскинула голову и увидела стоящую на крыше башни женщину в синей одежде, заряжающую вторую стрелу в изящный арбалет. От уголка ее губ до глаза тянулся шрам цвета слоновой кости.

– Ну что, запутались? – спросила Сериф.

– И должны были запутаться, – продолжила Сериф, прочесывая взглядом прищуренных глаз стену замка. – Двойнецы, они такие: воплощение хаоса, неразберихи и сомнений. Двойнец может убедить вас кромешной ночью в том, что светит солнце и что ваши враги – это друзья.

Позади нее воздух подернулся изумрудным отблеском, и из разлома появился Виргул. Развернувшись в воздухе, он элегантно приземлился на корточки рядом со своим генералом. Явление капитана выглядело гораздо эффектнее, чем мое. Он тут же распрямился и положил руку на рукоять меча.

– Все так думают, но этот двойнец не выглядел особенно враждебным, – заметила я.

– Они и не выглядят враждебными, – прорычала Сериф, опуская арбалет.

– Так какова же была изначальная цель Хавгана? – нахмурилась я.

– Ты о чем? – не поняла Сериф.

– Двойнец сказал, что Хавган победил. Но Араун говорил, что Хавган намеревался разрушить барьер. Он его не разрушил. Завеса существует, по крайне мере, пока. Так каким же образом Хавган победил?