Александра Гринберг - Жнец крови и пепла [СИ]

— Ублюдок Эйнтхартен, как знала!.. Откуда бы у шафрийской ведьмы взяться светлому ребенку?! Да в том южном захолустье всех девиц демоны перетрахали!

Киара и сама уже некоторое время задавалась подобными вопросами — достаточно вспомнить о нечеловеческом жаре, о словах Марка про неправильную магию и как тот постоянно потирал шею, стоило поколдовать чуть дольше и мощнее обычного.

«Ты точно светлый, Эйнтхартен?..»

Вот же Бездна.

— Да, да, конечно! — Она выразительно поморщилась. — Вы, архимаги, всегда «так и знали», но почему-то задним числом. Так, ладно, телепорт-то у тебя есть? Не пешком же в Академию тащиться.

Рангрид в ответ посмотрела настолько выразительно, что тут же захотелось забрать свои слова назад — вот уж кого злить не стоило ни при каких условиях.

— Марк, встать можешь?

Он кивнул. Киара потянула его наверх, продолжая крепко прижимать к себе. Их окружило знакомое фиолетовое свечение телепорта.

С последней их встречи архимаг Гарэйн Линдтерн ничуть не изменилась — всё та же элегантная хрупкая женщина, чьи сдержанные манеры никак не вязались с подвижным, нервным лицом. На некромантку она мало походила, а уж в домашнем платье и вовсе казалась безобидной. Жуть какое обманчивое впечатление — второй по силе некромант Империи обычно так же далек от безобидности, как Гренвуд от Шафри.

— Трансформатор? — недоверчиво выдохнула Линдтерн, глядя на Марка едва ли не с ужасом.

— Он самый, дорогая, — сварливо подтвердила леди Фалько, не дожидаясь приглашения войти. Киара неуклюже кивнула своей бывшей наставнице и прошла следом. — И у кого? У сына одного из виднейших имперских военачальников! Ну и скандал будет…

— Куда его, госпожа Линдтерн? — спросила Киара, с беспокойством косясь на Марка — тот, кажется, уже едва соображал, где он и что с ним происходит. Госпожа Линдтерн тяжело вздохнула и тоже одарила боевика оценивающим взглядом. Увиденное ей явственно не пришлось по душе.

— Давай в кабинет. А ты, Рангрид, подожди здесь. Это ненадолго: артефакт уже сломан, извлечь его не составит особого труда.

Рангрид с очевидной неохотой опустилась в кресло и демонстративно сложила руки на груди. Её деятельная натура и крутой нрав с праздным ожиданием никак не сочетались, и Киара не ручалась, что та усидит на месте. Впрочем, она бы сама не отказалась устроить кровавое побоище. Но увы, не могла бросить Марка, пусть и в надежных руках.

Едва оказавшись в знакомом со времен студенчества кабинете, Киара поинтересовалась:

— Что делать?

— Уложи его на кушетку, пока не рухнул.

Линдтерн уже возилась возле приборного стола, на котором красовались разновеликие ларцы и лотки с инструментами — Киара, несмотря на отличную память, уже не мог вспомнить названий половины из них. Первый год её пытались учить на мастера артефактов, но вскоре стало ясно: из Блэр, агрессивной и резкой, нипочем артефактора не слепишь. Вот боевая магия и темные проклятия удавались ей отлично, как и спиритизм — так по-умному именовалась классическая некромантская способность взывать к мертвой материи.

«Вот кто-то уродился дивной принцессой Киарой, — подчас расстроенно бубнил Глуни, будущая мантия магистра давалась ему потом и кровью. — И спирит, и трансмутатор, и малефик… А кто-то — я. Боги и богини, за что я чистокровный имперец?!»

Киара уже и сама была не рада, что она такой уродилась.

«Особо одаренная, блин».

Были бы у неё таланты поскромнее (и самодовольства чуток поменьше), авось и не влипла бы во всю эту историю с недоожившей маньячкой Элриссой. Ну, если это всё-таки Элрисса.

Не влипла бы сама — и не втянула бы Марка за компанию.

Нет, умом понятно, что тот не по милости Киары в таком плачевном состоянии. Но иррациональное чувство стыда вкупе со злостью на собственное бессилие никак не оставляли в покое.

Видать, выражение её лица было уж слишком красноречиво. Настолько, что даже полуживой Марк заметил и слабо сжал её ладонь.

— Эй… Мы разберемся. Со всем этим.

«Дожили, Блэр. Тебя утешает мальчишка, искалеченный своим же папашей-придурком… Да, у него ещё и внезапно воскресшая мать-маньячка имеется».

— Вы оба не представляете, насколько удачно, что эта побрякушка уже сломана, — проговорила Линдтерн, усаживаясь на табурет возле кушетки. В её руках Киара заметила инструмент, напоминающий внушительных размеров щипцы, и содрогнулась. Как она надеялась, не слишком явно. — Избавиться от неё теперь несложно, но ощущения будут очень далеки от приятных. Киара, обезболишь?

Киара послушно уложила ладонь Марку на затылок, искренне надеясь, что не налажает. Тело человека — та же самая материя, что и всякая другая… И всё же некросу гораздо легче управиться с мертвым телом, нежели с живым.

— Готово, — сообщила она. — Так что это за трансформатор? Признаться, впервые о таком слышу.

Линдтерн с ответом не спешила. Вместо этого она поудобнее перехватила инструмент и склонилась над шеей Марка. Признаться, привычной ко всяким ужасам некромантке было жутковато наблюдать за подобным зрелищем — казалось, холодный металл впивается и в её кожу тоже, раздирает, тянет на себя неведомую дрянь, рядом с которой неприятно находиться. Если этот трансформатор так действует на темного мага даже в сломанном состоянии, то что все эти годы испытывал Марк? Об этом и подумать тошно.

Потому Киара и старалась просто смотреть. Она не сводила взгляда с тонкой металлической пластинки; архимаг буквально выдирала её из-под кожи с заметным усилием. Марк при этом умудрился не орать — только вцепился сильнее в её запястье, сжимая до боли, и отрывисто дышал, уткнувшись лицом в подушку.

— Так, вроде всё нормально. Кровь остановишь? — Киара молча переместила ладонь ниже, стараясь в меру своих ущербно скромных целительских талантов затянуть рану. — Что до твоего вопроса, то трансформатор — выкидыш больной фантазии гренвудских магов. Преобразует темную энергию в светлую.

— Но… зачем это нужно?

— Как вы оба знаете, в королевстве Гренвуд вовсю цветет культ единственного истинного бога — Пресветлого отца. То бишь Братство Света у власти, темная магия богопротивна, всем исчадьям Тьмы — смерть… ну и прочее радикальное дерьмо. — Окровавленная пластинка перепорхнула из рук Линдтерн куда-то на стол — послышался звук, похожий на звон ложечки в чашке. — В последние две сотни лет Братство Света вовсю распинается о своей гуманности и миролюбии. Посему темных магов там по большей части не убивают, а… переделывают.

Переделывают. Для имперского мага, считающего Свет и Тьму частями единого целого, такое звучало… немыслимо, дико, противоестественно. Ну да чего ещё можно ожидать от гренвудцев, чьи скудные, зашоренные умы измыслили одного-единственного бога и отвергают всё прочее?