Ольга Коротаева - Семь невест некромага

Лежик громко зевнул, и я поняла, что лекция по истории затянулась, раз у брата сработал засыпательный инстинкт.

— Так вот! — я потянула инкуба за ухо, и тот недовольно поморщился, но глаза открыл: — Данья рассказала про свою близкую подругу, которая одновременно и дальняя родственница, тоже из Тремдишей. Та влюбилась в некого заезжего мага. Да так влюбилась, что искры из глаз и мозг на вынос! А через неделю после скоропостижной помолвки она бесследно исчезла…

— Помолвка! — с энтузиазмом воскликнула Забава, и я недовольно скривилась: — Так вот почему тебе не хотелось браться за это дело! Проехались по твоей любимой мозоли…

— Когда Данья начала разыскивать подругу, — громко продолжила я, — то выяснилось, что так же бесследно исчезли и все другие наследницы древнего рода. По сведениям ведьмы перед исчезновением все девушки получили предложение руки и сердца от красивого незнакомца.

— Так эта ведьма осталась одна, тогда как все остальные Тремдиши исчезли? — вдруг заинтересовался Лежик, и я кивнула, довольная, что брат услышал главное: — Не кажется ли тебе, что предложения девушкам сделал один и тот же маг?

— Рыбак рыбака! — хохотнула я и хлопнула Лежку по плечу: — Сразу почуял собрата-многоженца? Только вот ты не прячешь своих жён, а тот, похоже, похищает девчат.

— Или убивает, — мрачно добавила Забава.

В офисе воцарилась тревожная тишина, и я ощутила, как шею сковал морозец дурного предчувствия. Передёрнула плечами, — всё лучше, чем поддаваться ревности и гневу! — и весело проговорила:

— Вот поэтому Данья и обратилась к нам! Она хочет защитить себя… ну а если мы найдём её подругу, то обещала заплатить в десять раз больше.

— В десять раз больше, чем сколько? — деловито уточнил Лежик.

— Найдём девчонку — закроем ипотеку, — подмигнула я.

— Отлично! — Инкуб даже подпрыгнул от воодушевления: — Я рад, что ты решилась взяться за это дело!

— Ага, — хищно улыбнулась я: — И вы оба едете со мной!

Забава с энтузиазмом кивнула, а вот Лежик сник.

— Но Мара, — простонал он. — Ты же знаешь, что на трассе меня жутко тошнит…

— Хорошо, — невинно ответила я. — Оставайся! А я, пожалуй, перед отъездом позвоню папуле, — благо он остался в Краморе! — и попрошу передать Аноли, что ты в восторге от зелья и хотел бы принимать его на завтрак вместо кофе… причём прямо из её прекрасных ручек! Традиции превыше всего!

Кожа на лице Лежика позеленела, инкуб беззвучно открывал и закрывал рот, Забава тихонечко хихикала. Брат, взяв себя в руки, судорожно вдохнул и угрюмо пробормотал:

— В Тремдиш, так в Тремдиш.

Дорога грязной серой речкой текла между зелёных берегов полей, в приоткрытое окно влетал озорной ветерок, он легонько трепал мои волосы, обдавая запахами скошенной травы и разгорячённого асфальта. Я покосилась на заднее сидение, где сладко посапывала симпатичная ведьма, а рядом недовольно нахохлился мой братец, и усмехнулась:

— Всё ещё дуешься?

— Злая ты, — проворчал Лежик и демонстративно отвернулся.

Я пожала плечами: ну злая. Да и кто бы остался добреньким после того, что выкинул инститор? Сердце заныло, в горле образовался комок, и я прикусила губу, чтобы не дать слезам вырваться.

— Жалеешь? — тихо спросила Забава, и я невольно вздрогнула.

Покосилась на русалку и криво ухмыльнулась:

— О чём мне жалеть? Это моя работа! Конечно, Тремдиш не ближний свет, но зато денежки посулили хорошие…

— Я не о деле, — нетерпеливо отмахнулась Забава и, склонившись ко мне, прошептала: — Жалеешь, что оттолкнула Генриха? Ты же любишь его…

— Я не отталкивала! — прошипела я и невольно вдавила в пол педаль газа: машина взревела и рванулась вперёд так, что деревья на обочинах превратились в зелёные стены. — Это он сжёг документы и расторгнул нашу помолвку! Я не нужна инститору, да и он мне не нужен!

— Ну да, ну да, — иронично покачала головой Забава. — Он тебе настолько не нужен, что готова разбиться? Куда так несёшься? — Я скрипнула зубами и с усилием потянула стопу на себя, зелёные полосы в окне снова приняли очертания деревьев. Забава вздохнула: — Генрих наверняка считает, что у тебя фобия, связанная со свадьбой. Ты ведь столько раз стирала память Вукуле…

— Забава, прекрати, — простонала я. — Чего ты добиваешься?

— Чтобы ты призналась себе, настолько тебе дорог Генрих! — неожиданно рявкнула русалка. — Ты же сама себя мучаешь. Подумай: разве стал бы Генрих заморачиваться с этими документами, если бы ты была ему не нужна? А? Ему что, делать нечего? Прикинь, сначала поднять на уши Комитет, чтобы доказать своё право называться твоим женихом, а потом за секунду сжечь все плоды своих усилий… Зачем?! Чтобы тебя подразнить? Не кажется тебе, что это немного… чересчур?

— То есть, — сердце дрогнуло, и я прошептала: — Ты считаешь, что инститор реально собирался жениться на мне?

— Нет, блин! — рассмеялась Забава. — Он нереально хотел жениться! Ну ты даёшь, подруга! Прикинь, мужик не прикасался к тебе, держал слово, которое дал твоему отцу… Как ты думаешь, Генрих просто волю тренировал? Думаешь, он не хотел тебя? Да я как помню, какие искры между вами летали, так самой аж хочется найти свою вторую половинку!

Я мрачно усмехнулась:

— Ага! Летают искры… синие! У меня едва сердце не остановилось, когда он сжёг те документы магическим огнём.

Голос оборвался, в носу стало мокро, и я невольно всхлипнула.

— Ты же знаешь, что Генрих жутко вспыльчивый, — миролюбиво произнесла Забава. — Наверняка, он уже жалеет о том, что сжёг документы. И о том, что напугал тебя синим пламенем. Но ты сама довела его, Мара. Во всём виноват твой строптивый характер!

В груди кольнуло, и я недовольно покосилась на русалку.

— Нет! — упрямо возразила я. — Во всём виноват Олдрик! Всё из-за него… Привет, я твой папочка! Через столько лет явился, и нате вам традиции. И сверху воздержание для полного комплекта! — Я всё больше распалялась: — Оно мне надо? Меня Лежка вырастил, инкуб мне больше отец, чем хранитель. А у того человека нет никаких прав, чтобы требовать от Генриха такое. Я, дрить твою за ногу, не послушная девственница, как Аноли! Эх, надо было прирезать старика, когда просил…

— Что?! — лицо Забавы вытянулось так, что я усмехнулась: — Ты же это несерьёзно?

Я вздохнула и переключила передачу: разумеется, несерьёзно! Придавить силой могу, даже окунуть в боль и ужас… Но пронзить мечом — нет. Тошнить начинает, стоит представить это. По спине пробежались мурашки: а вот нечто, что живёт во мне, не задумываясь сделает ещё и не такое! Я вспомнила седого Вукулу и окровавленный меч… Нельзя давать волю даймонии! А сила эта едва не вырвалась на свободу после выходки Генриха. Лучше быть одной, тогда никто не пострадает… И инститор в том числе.