Ольга Коротаева - Агентство «Чудо-трава»

— Так ты не раздевал меня? — прерывая инститора, прошипела я.

— Что же ты так разочарована? — рассмеялся Генрих. — Ведь это легко исправить…

Я сграбастала спальник и бросила инститору в лицо.

— Ты неприлично стеснительна! — простонала Забава, и я нервно усмехнулась на понятия русалки о приличиях.

Раздался звонок, Генрих уронил мешок, который держал в руках, и выудил из кармана сотовый.

— Лихо? — спросил он, Забава невольно сжалась и обхватила себя руками. Лицо инститора посуровело, и он шагнул к столу, взгляд его скользнул в нашу сторону, и по моей шее побежали мурашки, а рука прижалась к карману брюк. Охотник хмуро буркнул: — Понял!

И отключился, я невольно сжалась: он узнал о списке! Сердце моё заколотилось, и я поспешно шагнула к Забаве.

— Тебе нужна моя помощь? — нарочито громко спросила я и, подхватив русалку под локоть, спросила: — Зачем же дело встало? Я тебе всегда помогу… И не нужно в клиенты набиваться. Давай, пойдём в мой кабинет и поговорим…

— Нет! — решительно отстранилась Забава. Брови её сошлись на переносице, а взгляд голубых глаз словно померк: — Я ваш клиент. И я готова оплатить ваши услуги… Точнее, не брать с вас арендную плату пару месяцев.

— Как официально! — фыркнула я и с подозрением покосилась на кривую усмешку на лице инститора: очень уж довольным был его взгляд, не к добру это. — Даже если ты хочешь стать моим клиентом, обращайся ко мне на «ты»…

— Лучше поговорим здесь, — мрачно перебила меня Забава, и взгляд её стал жалким: — Боюсь, что в твоём кабинете я совсем расклеюсь.

— Вот и хорошо, — я погладила русалку по холодной коже предплечья. И нехотя обратилась к инститору: — Можно, мы поговорим наедине? Видишь же, что дело серьёзное.

Генрих пожал плечами.

— Мне бы хотелось знать, что требуется от меня, — сухо проговорил он. — Поэтому нет, наедине нельзя.

В лицо мне бросилась краска, и я ошеломлённо повернулась к русалке:

— Не говори, что тебе нужна и его помощь тоже!

Забава кивнула, и губы её поджались.

— Моя мать, — хрипло начала она и судорожно всхлипнула. Через несколько секунд она тихо продолжила: — Моя мать похищена из клиники. Врачи пытались убедить меня, что она в очередной раз сбежала. Но… обстоятельства странные.

Генрих присел на край стола, и тело его наклонилось вперёд, а изумрудные глаза азартно сверкнули:

— Чую, что здесь замешана ведьма!

Я фыркнула, — инститор в своём репертуаре! — и повернулась к русалке. Она зажмурилась, и кулаки её сжались, а по щеке скользнула слеза. Забава глубоко вдохнула и выпалила:

— Вместо неё в палате оказалась заперта знахарка, которая лечила её. Мама никогда не закрывала дверей… Ни разу! Она ненавидит закрытые двери. И врачи это знают. Но утверждают обратное…

— Ещё бы, — хмыкнула я. — Им же иск смогут предъявить за такой прокол. Одно дело — сбежавший пациент. Совсем другое — похищенный. Так что нужно сделать? — деловито спросила я и с кривой усмешкой потёрла ладони: — Запугать?

Генрих саркастично хмыкнул, а Забава отрицательно покачала головой.

— Та знахарка упорно молчит, — печально проговорила она и гневно вскрикнула: — Но она что-то знает, я уверена в этом! Если бы ты взяла у неё эти воспоминания, возможно, мы узнали бы, кто похитил маму и почему.

Генрих оторвался от стола и шагнул к русалке.

— Я только что общался с Лихо, и он ничего мне не сказал, — холодно произнёс он, — значит, вы не заявили о похищении в полицию!

Забава опустила голову, избегая смотреть в лицо инститору.

— Я не могу, — смущённо пробормотала она. — Недавно произошла история, после которой сослуживцы Лихо обклеили его стол плакатами с изображением обнажённых старух. Лихо не должен страдать ни из-за меня, ни из-за моей сумасшедшей матери!

Генрих упрямо покачнул головой:

— Ну что за детский сад? Уверен, Лихо наплевать, чем обклеен его стол! Он из любой ситуации найдёт… прибыль! Позвоню ему…

— Нет! — Забава бросилась к инститору и повисла на его плече. — Прошу! Я же обратилась к вам двоим, даже готова заплатить! Тем более, что клинике не придётся теперь деньги перечислять, раз у них пациента похитили… Пожалуйста, сохраните всё в тайне!

Генрих медленно опустил руку с телефоном и решительно отстранился от русалки.

— Хорошо, — сухо сказал он. — Если это условие клиента. Но я считаю, что правильнее было бы уведомить полицию о похищении. В любом случае, это можно будет сделать, когда у нас будет больше информации. Мара извлечёт воспоминания, а что требуется от меня?

Забава уронила руки, и плечи её сгорбились.

— Если, — с болью в голосе произнесла она, — у Мары не получится, то вы должны всё выяснить своим способом.

Она многозначительно покосилась на сумку инститора, и лицо Генриха словно окаменело.

— В смысле, если у меня не получится? — с вызовом воскликнула я и подбоченилась: — Когда это у меня не получалось?!

Забава посмотрела на меня так, что я отшатнулась и прикусила язык. Конечно, не получалось, и я сама рассказывала об этом подруге. Поэтому она и не может довериться мне полностью. Но если об этом станет известно инститору, он сможет отозвать мою лицензию. Я произнесла дрожащим голосом:

— А! Я понимаю, это для подстраховки. Мало ли что… Хорошо, едем в клинику.

Генрих усмехнулся, и глаза его сверкнули злым весельем.

— То есть, теперь ты готова работать в паре с таким монстром? — с издёвкой спросил он. — А ещё вчера ты пыталась меня выставить.

Я поймала недоумевающий взгляд Забавы и пожала плечами.

— Ты не первый монстр в моей жизни, — холодно произнесла я, не сводя глаз с охотника. — А я, похоже, первая ведьма с лицензией в твоей жизни, и тебе нельзя меня жечь, как бы ни хотелось! Пять месяцев и двадцать семь дней? Ох, нет, уже двадцать шесть. Все эти дни жажда моей крови будет пронизывать твои жилы. Уж я постараюсь, чтобы пронизывало чувствительнее! Попробуй выжить, инститор!

Тело Генриха напряглось, взгляд стал жёстким, но охотник промолчал, а я повернулась и пошла двери.

— Пойду сменю футболку на надранную инститором, — мимоходом бросила я русалке: — Благо, у меня в кабинете…

— Ничего не забыла, ведьма? — услышала я высокомерный голос Генриха, плечи мои вздрогнули, а ладонь невольно прижалась к карману: он догадывается о списке?

Я медленно развернулась и попыталась улыбнуться, но губы мои задрожали. Генрих протянул руку, и на его раскрытой ладони я увидела маленькую фиолетовую амфору.

— Двадцать первый, не так ли? — странным тоном спросил он и сощурился. — Признаюсь честно: я восхищён!..

Я облегчённо вздохнула и, шагнув к инститору, потянулась за кулоном. От похвалы мне стало вдруг приятно, и я даже ощутила, как щёк моих коснулся жар от лёгкого смущения. Видимо, это действительно круто, перелить за раз столько воспоминаний, раз впечатлён даже охотник…