Ольга Коротаева - Агентство «Чудо-трава»

— Твоей крайней степенью глупости, — глядя мне в глаза, жёстко закончил Генрих. Пальцы мои дрогнули, и кулон едва не разбился. Инститор в последний момент подхватил амфору и продолжил, обращаясь к русалке: — Надо было приложить инструкцию, но я не был уверен, что ведьма читать умеет. До сих пор не имел счастья наблюдать такое чудо… вспомнить хотя бы о контракте! Впрочем, я даже рад! Ещё пару раз по двадцать одному, и мне не придётся терпеть жар в крови пять месяцев и двадцать шесть дней. Ведьма спалит сама себя.

Он сунул мне амфору, шагнул к своей сумке, забросил её на плечо и быстро покинул свой кабинет. А я в бессильной ярости сжала в кулаке проклятый кулон.

Я шла по белоснежному коридору, и меня не покидало ощущение, что это другой мир: жуткий и неприятный. Пахло хлоркой и лекарствами, а глаза уже слезились от противного белого. Доктора и знахарки тоже были одеты исключительно в этот противный цвет. Когда мы подошли к палате, где ранее содержалась мать Забавы, я уже и сама готова была выброситься в окно.

Доктор с фальшивой улыбкой открыл дверь и проговорил, кинув на сумку инститора:

— Может, вы всё же передумаете? У нас прекрасная камера хранения…

— Ни за что, — сухо обрубил его Генрих, награждая таким взглядом, что доктор, казалось, сейчас задымится. — Если уж у вас крадут пациентов, что говорить о простом багаже?

— Хорошо, — дрожащим голосом промолвил доктор, бросая опасливые взгляды на охотника. — Десять минут вам хватит?

— Более чем достаточно, — высокомерно заявил Генрих и зашёл в палату.

Я невольно улыбнулась и покачала головой, иронично наблюдая на лице доктора смешанное выражение растерянности и страха. Скорее всего, я и сама так смотрела на Генриха… Я нахмурилась: интересно, а что тот видит сейчас на моём лице? Я вздрогнула. И почему, чёрт побери, меня это интересует?

Я шагнула в комнатку, и взгляд мой боязливо скользнул по мягким стенам и одинокой фигурке в самом дальнем углу. Пожилая женщина, невысокая и полноватая, сжалась в комочек, словно обиженная на весь мир девочка. Забава словно застряла на пороге, прислонившись к мягкому косяку. Генрих бесстрастно сбросил сумку и, присев на корточки, деловито расстегнул её. Я вздохнула и поспешно подошла к несчастной. Очень уж не хотелось повторения жутких минут, которые мне пришлось провести с инститором в доме старой ведьмы.

— Привет, — как можно дружелюбнее улыбнулась я, но знахарка сжалась ещё больше, и её чёрные глаза полыхнули, словно у загнанного в угол зверька. Я растерянно пробормотала: — Я не сделаю вам ничего плохого…

Генрих саркастично хмыкнул, и я тайком показала наглому охотнику кулак. Губы его скривились, а я снова повернулась к знахарке и медленно, чтобы не напугать её, опустилась на колени.

— Вам плохо? — заботливо спросила я и решительно добавила: — Можно я померяю вам температуру?

Я медленно и очень осторожно протянула руку и подалась вперёд, как женщина вдруг заверещала и распласталась на полу, сжимая голову руками. Я растерянно отдёрнула руку.

— Такое ощущение, — прошептала я, повернувшись к инститору, — что она знает, что я пытаюсь сделать. Может, её пытали?

— Хочешь сказать, — понимающе хмыкнул Генрих, со скрежетом вытаскивая из сумки жуткий жезл, — что её пытала ведьма? Интересно! А что ты сама делала этой ночью? Ах да! У тебя же есть алиби…

Я зарычала, и руки мои напряглись. Вот сейчас брошусь на него и выцарапаю глаза! Но женщина вдруг закричала и начала кататься по полу, а пальцы её вцепились в волосы так, что на белоснежном полу оставались клоки седых волос. Я вздрогнула, а Генрих прижал палец к губам.

— Не шумите! — беспокойно отозвалась Забава, не отрывая взгляда от коридора. — Нам не нужны лишние свидетели. Лучше поспеши, Мара. Из обещанных десяти минут осталось шесть…

̶ Даже если вообще не осталось, — высокомерно хмыкнул Генрих, проверяя на прочность железный хлыст. — С этим докторишкой проблем не будет, я обещаю!

— Ты инститор, а не доктороборец! — недовольно проворчала я. — Жаль, что лицензии выдают лишь ведьмам! Похоже, вашего брата нужно контролировать жёстче! А то так и норовите прирезать каждого, кто вам не нравится… И после этого ты обвиняешь меня в нечестной практике?

Генрих довольно ухмыльнулся и вытащил нож.

— А кто говорил, что я буду его резать? — холодно уточнил он, любуясь сверкающим лезвием. — Я лишь сказал, что с ним проблем у вас не будет.

— Осталось четыре минуты, — несчастным голосом проговорила русалка. — Ребята, может, вы позже будете выяснять отношения?

Я сжала зубы так, что они скрипнули, и повернулась к запуганной знахарке. Не говоря ни слова, я бросилась на женщину и прижала ладонь к её глазам. Та сдавленно пискнула и замерла, словно приготовилась к смерти. Но я лишь забрала у неё последние несколько часов. Когда я отняла руку от её лица, она моргнула, и взгляд её стал осмысленным.

— Кто вы? — напряжённо спросила она.

— О, нет! — простонала я.

— Что? — насторожился Генрих.

— Уходим! — рявкнула я, пытаясь сладить со своей дрожащей челюстью.

— Только не говори, что у тебя получилось, ведьма! — сквозь зубы проговорил Генрих, и пальцы его, удерживающие железный прут, побелели. — Не поверю!

— Время вышло, — взволнованно пискнула Забава. — Вижу несколько человек. Кажется, доктор несколько взволнован…

— Так кто вы? — взвизгнула знахарка, с ужасом наблюдая, как инститор поспешно собирает свои жуткие приспособления в сумку. — Что вы здесь делаете? И где пациентка?

Я вскочила и направилась к русалке, мы выскочили в коридор, с другой стороны которого к нам бежали несколько крепких людей в долбаной белоснежной одежде. Знакомый доктор, который впустил нас, держался позади всех. Я схватила Забаву за руку, и мы бросились от них прочь. Генрих догнал нас уже в коридоре, и на лице его играла довольная усмешка. Я обеспокоенно оглянулась: преследователи исчезли.

— Что?.. — начала было я, но инститор бесцеремонно увлёк меня за локоть.

— Опять теряешь время, ведьма! — властно прошипел он.

Мы втроём сидели на скамейке, а мимо прогуливались парочки. Забава сверлила меня тяжёлым взглядом, а Генрих что-то перебирал в своей сумке. Я же неотрывно смотрела на небольшой фонтан, и его блестящие струи меня немного успокаивали. Руки мои прижимались к груди, и под пальцами я ощущала биение своего сердца.

— Я же могу свихнуться сама, — простонала я и жалостливо посмотрела в глаза русалке: — Я не хочу стать чокнутой…

— Словно это что-то изменит, — иронично хмыкнул Генрих, не поднимая глаз. — Я не в силах представить более ненормальную ведьму…

— И много ты видел нормальных ведьм? — не выдержала я. — Не надоело ещё меня дразнить?