Александра Гринберг - Фея и лорд кошмаров [СИ]

Лучше бы и не вспоминал. Стоило только вернуть мозгам ясность, как перед глазами тут же встали воспоминания о том, что он творил. Точнее, что творил его монстр. Потому что у самого Себастьяна не хватило бы наглости клеиться к Мэйр, трогать её так откровенно и нести всю ту околесицу. Что интересно, четыре трупа в камере, два из которых — его вина, волновали не так сильно. Они были врагами, это чувствовалось в воздухе; даже в их мысли необязательно было лезть, чтобы захотеть убить жестоко и кроваво.

Как и Грегора Нэльтана — просто за один факт его существования.

И это ужаснее всего. Если прежде кровожадность была целиком и полностью прерогативой монстра, то теперь желание свернуть ублюдку шею было его собственным. Даже сейчас, когда Нэльтана нет рядом — достаточно вспомнить, что именно он хотел от Мэйр, как… Как хотелось выпустить монстра снова, разнести весь грёбаный Иленгард к такой-то матери, а труп архимага подвесить на центральной площади в назидание другим.

«Это ненормально», — проговорил Себастьян про себя. Монстр попытался возразить, но был быстро заткнут — хватит ему владеть телом, и так повеселился всласть.

Он сел, с силой растирая лицо. Нужно прийти в себя, перестать грезить о Мэйр в своих руках, о нормальной жизни для себя, о домике в уютном месте. Всё это не для него, не для чудовища, которое так и жаждет чьей-нибудь смерти. Его удел — лачуга посреди чащобы, с колючим кустарником вокруг, чтобы больше не совались ни в чем не повинные люди.

Себастьян любопытно огляделся; кажется, уложили его в гостиной. Жилище волшебной феи неуловимо напоминало саму фею; всё вокруг такое же хрупко-легкое, обстановка изысканная и самую чуточку вычурная. И волшебная, да, разумеется. Огромное эркерное окно — Себастьян такое только в книжках видал, — в залитой солнцем нише втиснут еще один диванчик, на нём целая куча вышитых подушек; обои причудливо переливаются, точно изморозь на стекле. У противоположной стены выстроились полки тёмного дерева, сверху донизу забитые книгами; отвести глаза от эдакого раздолья (и вспомнить, что ему вообще-то пора идти) удалось с большим трудом.

Взгляд упал на изящный чайный столик, на котором красовалась большая ваза с фруктами, и Себастьян вмиг ощутил, что готов сожрать оленя. Целиком. Даже сырым. Но придется потерпеть — оставаться в доме Мэйр нельзя, а за оленем придётся поохотиться. Однако чтобы охотиться на кого-либо, надо ещё раздобыть лук или хотя бы какой-никакой нож — на животных его сила не действует.

Шум, говоривший о присутствии в доме кого-то ещё, раздавался откуда-то сбоку; оттуда же доносились манящие запахи жареного мяса и свежего хлеба. Значит, о ноже придется забыть — Себастьян не питал ложных надежд. Один взгляд Мэйр, взмах пушистых ресниц и робкая улыбка — и он лично привяжет себя к ножке ближайшего стула. Ну или вон перила у лестницы какие красивые. А уходить надо, ведь рано или поздно вновь проснется монстр — и нет никакой гарантии, что не останется вместо него навсегда. Подобного допустить никак нельзя. Мэйр должна быть в безопасности, а значит, как можно дальше от Себастьяна со всеми голосами в голове и поехавшей магией.

Одно из окон за множеством тончайших занавесей было чуть приоткрыто; с улицы тянуло прохладой и свежестью; отчетливо и так знакомо пели птицы да шумела листва, наверняка уже чуть тронутая осенней желтизной.

«То, что надо», — решил Себастьян. Деревья, зверушки и никаких волшебных феек вокруг — самое оно для полоумного менталиста, неспособного контролировать себя.

Неподалеку от окна нашлась и дверь, тяжелая и крепкая даже с виду. Без всяких оповещалок, по крайней мере изнутри, без сложной сети охранных заклинаний. Себастьян, ступая как можно тише, в несколько шагов добрался до неё.

И замер, едва коснувшись резной ручки. Мысль, что свою целительницу он больше не увидит, отдалась внутри глухой болью. Так лучше для них обоих, да только от этого не легче ни на гран. Если ему доведется видеть сны, в ближайший год в них будут колдовские глаза, сияющая улыбка и трогательно узкие запястья.

«Так лучше», — повторил Себастьян, прикрыл глаза на секунду и решительно потянул ручку.

— Ну и далеко ты собрался? — послышался за спиной ровный, чуть тягучий голос

— Далеко, — коротко отозвался он, не поворачивая головы. Хотел этим и ограничиться, но не смог. — Так надо, Мэйр, пойми.

— Эта затея обречена на провал, — невозмутимо сообщила Мэйр, забросив на плечо полотенце, которое до этого нервно комкала в руках. — Предлагаю тебе по-хорошему уняться и сесть завтракать. Иначе придется по-плохому — а я уже говорила, что не люблю насилия.

От этого тона, отстраненного и чужого, снова кольнуло внутри. Себастьян неосознанно скользнул в чужие мысли, но вместо холода и злости увидел только печаль и обиду.

— Зато я люблю, — с трудом заставил себя произнести Себастьян. — Он любит. Те люди… я убил их. Без сожалений и сомнений. Мне лучше уйти, Мэйр... Я принесу в твой дом только беду.

Мэйр тяжко вздохнула и покачала головой; нервно заправила за ухо прядь волос, что на свету отливали не то зеленью, не то лазурью — как воронье крыло.

— Иногда я очень хорошо понимаю, почему Киара ведет себя как распоследняя сука, — сокрушенно пробормотала она себе под нос — а затем скрестила руки на груди и хмуро продолжила: — С вами по-другому никак… Послушай, радость моя: даже если ты каким-то образом справишься со мной и уйдешь, то идти всё равно некуда. На севере — Руот'Шэрре, непроходимые топи; в юго-восточном направлении — сплошь города и крупные поселения, а в западной стороне — бескрайний лес. Зачарованный лес, где всем заправляет тысячелетнее полуразумное дерево, которое тебя сожрет и не подавится. Повторяю вопрос — куда ты, мать твою так, собрался?

Что ж, доводы разумные. Видимо, не зря Себастьяна так легко отпустили именно сюда — безопаснее места для психа-убийцы не придумаешь. И убиться при случае может, и другим не навредит.

Поправочка — не навредит никому, кроме Мэйр.

— Выживу как-нибудь. Десять лет выживал, уж с лесом сумею договориться.

Мэйр задрала подбородок кверху и хмыкнула — то ли высокомерно, то ли торжествующе, то ли всё сразу.

— Я уже говорила про долбанутое дерево, которое тебя сожрет? Ах, ну да. Так вот: это моё долбанутое дерево и мой долбанутый лес, — заявила она, — и договариваться тоже нужно со мной. А я тебя не отпускала. Ещё варианты будут? Там еда стынет вообще-то…

— Так отпусти! — не выдержал Себастьян, в два шага преодолел расстояние между ними и, схватив Мэйр за плечи, с силой встряхнул. Чужой испуг, пусть и мимолетный, вмиг заставил устыдиться. Он вздохнул и неожиданно для самого себя уткнулся лбом в плечо целительницы. — Отпусти меня, пожалуйста, Мэйр. Я хочу уйти.