Галина Романова - Колледж Некромагии. Самый плохой студент

«Тот, кто повис, вознесется. На каждой планете восток там, где встает солнце. Смертью пахнет не воздух. Мы все там будем. Мы всех тут встретим. Надо только верить и ждать – и тогда мир пронесет перед тобой то, о чем ты мечтаешь больше всего. Молись и кайся.»

Студиозусы гуляют!

Эти два слова заставляли бледнеть трактирщиков и содержателей питейных заведений половины города. Обычно два раза в год содрогались стены древнего Зверина перед этими двумя словами – сразу после сессии, когда толпы счастливчиков, сдавших экзамены, смешавшись с толпами тех несчастных, кто экзамены завалил, шли заливать горе и радость во все кабаки и трактиры города. Обычные на вид попойки практически всегда заканчивались драками. Разница была в том, что иногда студенты выходили «разбираться» на свежий воздух, а иногда оставались и заводили потасовку внутри трактира, ломая мебель и круша посуду.

Но в трактире «Петух и скрипка» эти два слова ни у кого не вызывали священной дрожи. «Петух» был заведением только для студиозусов, и вот уже несколько лет сюда наведывались только жители окрестных домов, а также сами студенты. С «Петуха и скрипки» начинались все гулянки. И этим же местом они, в лучшем случае, заканчивались. Обитатели окрестных домов давно привыкли к шуму и гаму до поздней ночи – известно же, что студенты самый шумный народ в мире. Они если не учатся, то пьют и гуляют.

Внутри все было, как в обычном трактире – барная стойка, ряды столов с лавками, несколько отдельных столиков «на двоих» в неглубоких нишах, камин, в котором в любую погоду горел огонь и поджаривалось мясо и дичь. Но имелись и отличия – пол, кроме соломы, был усыпан опилками вперемешку с пометом, зерном и кусками хлеба. Дальний угол зала был отгорожен, и там был устроен насест. В светлое время суток по всему трактиру, заднему двору и неширокому палисаднику у входа бродили десятка полтора кур и два тощих потрепанных петуха, посматривающих друг на друга с застарелой ненавистью. Имелись и скрипки – несколько штук, от примитивных детских до дорогих инструментов, сотворенных иностранными мастерами, висело над камином, а в качестве приглашенного менестреля мог выступать лишь тот музыкант, кто мог играть на скрипке.

Сегодня в зале было малолюдно, но вечер только начался, так что все могло измениться в один миг.

Вошедшие остановились на пороге. Молодая девушка, бледная, взволнованная. И невысокий пухлый мужчина, который годился этому юному созданию в отцы. Впрочем, трактирщик лишь скользнул по странной паре отсутствующим взглядом – мало ли, кто тут бывает!

– Давайте здесь остановимся, мэтр Анастасий, – пролепетала девушка.

– Анастасий, просто Анастасий, – поправил тот, пожав своей спутнице локоток. – Я же не зову вас «студиозус Руге», я зову вас просто Ханна. Вот и я могу для вас быть просто Анастасием?

– Э-э… – девушка оглядела зал. – Не знаю… Наверное…

Она волновалась и трусила. Заставляя ее соглашаться на свидание с преподавателем, друзья заверили, что будут рядом и устроят все в лучшем виде. Но на улицах девушка не встретила ни одного знакомого. И здесь, в самом студенческом трактире города, тоже никого не было. Кроме них, здесь было шесть человек. И все шестеро не были магами.

– Отлично! – просиял мэтр. – Тогда скажите мне это – Анаста-асий, – протянул он нараспев.

– Анастасий, – послушно повторила Ханна.

– Нет. Так не годится! Вы произносите это имя слишком сухо. А надо напевно, плавно…

– Плавно я не смогу, – вздохнула девушка. – Особенно сейчас. У меня… горло болит.

– А мы его сейчас подлечим! – алхимик проворно уволок ее в одну из ниш, взмахом руки подозвал подавальщицу – Моя дама устала, и у нее болит горло. Дайте что-нибудь освежающего. Легкое сладкое вино со льдом подойдет!

Ханна следовала за мэтром Анастасием, как зачарованная. Когда ей Рихард сказал, что она должна согласиться на свидание с преподавателем и под предлогом того, что ей хочется немного отдохнуть и перекусить, завести его в известный всем студентам трактир «Петух и скрипка», она не знала, что задумали приятели. Откровенно говоря, девушка была уверена, что до трактира они не дойдут. И вот теперь они оказались тут, а помощи нет как нет. Где Рихард? Где Оливер? Где хоть кто-нибудь из числа однокурсников? Даже насмешника и спорщика Яноша она была бы рада видеть!

Между тем им в «кабинет» принесли вино и легкую закуску из нарезки различных сортов сыра. Мэтр Анастасий разлил вино по кружкам:

– Ну, за вас, милая!

Девушка коснулась губами края кружки. Пить не хотелось. Голова и так кружилась от страха.

– Милая, – ее спутник в три глотка расправился со своей порцией. – Ханна Руге… У вас изумительное имя – Ханна. Оно такое мягкое. Как вы сами.

Девушка сдавленно кивнула, посматривая по сторонам.

– И вы обещали называть меня просто Анастасием.

– Мм-м…

– Скажите!

– Ан…Ой, не могу. Извините!

– Страшно? А вы глотните еще немного! Ну? – кружка с вином оказалась прямо перед ее носом. Ханна запаниковала. Не то, чтобы она никогда не пила вино – другое дело, что она никогда не пила его в такой компании! Но сделать пару глотков все-таки пришлось – чтобы успокоиться и слегка расслабиться.

– Вы не представляете, Ханна, – тем временем пустился в разглагольствования ее спутник, – как порой нам, преподавателям, тяжело! Мы постоянно должны держать лицо. Постоянно должны носить маску. А ведь мы такие же люди. Нам тоже хочется любви, мы тоже порой страдаем от одиночества. Знаете, как это порой больно? Ты отдаешь всего себя науке, школярам, своей работе – а жизнь проходит мимо. Вы, молодые, красивые, сильные, полные надежд, даже не представляете, как это – постоянно видеть, как уходят годы. Да, мы воспитываем вас, мы отдаем вам свое сердце, но что получаем взамен? Лишь осознание того, что прошлого не вернуть, что перед кем-то другим открыты все дороги, а тебе судьба год за годом топтаться на месте и, выпустив в большую жизнь одних, тут же возвращаешься к началу и опять начинаешь готовить зеленых юнцов… Одно и тоже, каждый год одно и то же. А ведь жизнь не стоит на месте. И ты в один прекрасный момент понимаешь, что у тебя и не было жизни, а только работа, работа и еще раз работа. А все радости прошли стороной. Это так больно! И вот появляетесь вы, Ханна! Как лучик солнца, как шанс что-то изменить, как обещание, как надежда… Не отталкивайте меня, Ханна! – он ловко завладел рукой девушки. – Я же не виноват, что так сложилась моя судьба! А вдруг наша встреча – действительно судьба? Вдруг это любовь?

Девушка попыталась вырваться, но не тут-то было. Алхимик разошелся не на шутку. Он резко притянул девушку к себе, собираясь поцеловать. Ханна в самый последний момент увернулась и почувствовала, как пахнущие вином губы махнули ее по щеке и шее. Студентка содрогнулась от отвращения и поняла, что никто не станет вмешиваться, даже если она позовет на помощь. И никто не спасет.