Галина Романова - Колледж Некромагии. Самый плохой студент

Приписка: сохрани мой подарок. Пусть он вечно напоминает обо мне».

Во второй уголок был завязан перстень с алмазом. Рихард взвесил его на ладони.

– Дорогой подарочек, – Оливер окинул камень взглядом ювелира. – Как думаешь, сколько он стоит?

– Не твое дело, – Рихард сжал перстень в кулаке. – Это подарок. Подарки не продаются!

– Но, если у нас не хватит денег…

– Вот когда, – поправил парень, – денег действительно будет не хватать, тогда и подумаем! А пока – даже думать не смей!

С этими словами он так тщательно завернул в платок и записку, и перстень, что Оливер все понял и приуныл. Покутить за счет стоимости подарка графини не удавалось, хотя прежде парни только успевали сбывать ювелирам колечки, сережки, подвески и простые цепочки. А заглянув приятелю в глаза, он сообразил, что друг как-то странно переменился. Он словно повзрослел и выглядел старше своих двадцати двух лет. Сейчас ему можно было дать лет тридцать. Вот странно, как может повлиять на человека такая, казалось бы, мелочь, как расставание с любовницей!

«Наверное, если бы у меня была постоянная девушка, и мы с нею расстались бы так внезапно и так надолго, я бы тоже…хм…переживал», – подумал Оливер. Но из-за маленького роста, торчащих ушей и вечно неопрятного вида он не мог похвастаться повышенным вниманием со стороны женского пола. А, поскольку денег не всегда хватало, то и с девицами легкого поведения он не общался. Отбросив бесполезные сожаления, он потянул друга домой.

Привратник уже успел запереть ворота и караулил опоздавших возле калитки, поигрывая дубинкой – на тот случай, если студент вздумает спорить. Первокурсники послушно платили ему дань, но только до тех пор, пока старшие товарищи не посвящали их в страшную тайну забора – один из прутьев решетки в дальнем углу не был закреплен и просто аккуратно вставлялся в гнездо.

Проскользнув на территорию Колледжа обычным путем, парни поднялись на свой этаж. Общежитие еще не заснуло до конца – во многих комнатах горел свет, кто-то бродил по коридорам, где-то слышались голоса, смех и даже песни, но скромная фигурка, притулившаяся к их двери, казалась настолько одинокой, настолько бросалась этим в глаза, что друзья невольно подобрались.

– Ханна? – даже со спины не узнать подругу они не могли.

Девушка развернулась им навстречу – и вдруг с рыданием бросилась на шею низкорослому Оливеру. Не ожидавший такого напора, тот привалился к Рихарду, который только охнул под двойной тяжестью.

– Ты чего, Ханна? Случилось чего?

– Он…он захотел…Он меня… – раздавалось сквозь рыдания.

Девушка была на грани истерики. И приятели, недолго думая, подхватили ее под руки и уволокли в свою комнату. Там, усадив все еще всхлипывающую Ханну на свою постель, Оливер кинулся варить из всего, что попалось под руку, успокоительный настой, а Рихард присел на свою койку напротив подруги и осторожно взял ее руку в свои.

– Что случилось?

От его мягкого задушевного тона девушка расплакалась с новой силой, но это уже были слезы облегчения – все самое страшное позади, она больше не одинока, ей обязательно помогут.

– Мэтр Анастасий, он меня… он…а я… а мне надо было, – только и удалось добиться сквозь слезы.

Оливер протянул ей стакан со свежей настойкой. Рецепт был типовой – накануне сессии студенты потребляли подобные смеси три раза в сутки, вместо чая, чтобы хоть немного перестать нервничать. Ханна в несколько глотков выпила настойку, жестом попросила налить добавки и уже после того, как опустел и второй стакан, пустилась в объяснения.

Суть их сводилась к тому, что за помощь в одном не совсем приятном и противозаконном деле, мэтр Анастасий потребовал от студентки любовного свидания. Так сказать, по полной программе, чтобы еще и ночь провести в одной постели. А об этом не то, что Ханна – ни одна девушка на всем факультете даже помыслить не могла. Вот она и бросилась к друзьям, когда поняла, что в одиночку с этой проблемой справиться не в состоянии.

Когда Ханна замолчала, приятели переглянулись.

– Вот сволочь, – высказался Оливер, разумея преподавателя алхимии. – И надо же было до такого додуматься! Руки и ноги бы ему переломал, гаду!

Пользуясь моментом, Ханна тихо дотронулась до его ладони. И также тихо отдернула руку. Она лучше многих девчонок знала, что некрасивый Оливер весьма болезненно воспринимал любые знаки внимания, считая их насмешками.

– Ему просто по доброй воле никто не дает, вот он и решил добиться своего силой, – высказался Рихард.

– Ты думаешь?

– Знаю. Ты по сравнению с ним – просто полубог и сногсшибательный красавец.

– А ты – полный бог, – не выдержал Оливер. – Кто у нас первый сердцеед на курсе? Рихард Вагнер… напомнить тебе про брюнетку с факультета алхимии? А ту целительницу? А близняшек с ветеринарного…

– Иди к бесу, – ругнулся тот. – Тут не чужими девками надо меряться, а думать, как своих из беды выручать!

– А что ты сделаешь? Он преподаватель, – подала голос Ханна, – а я студентка. Причем не самая лучшая. Меня и отчислить можно…

– Никто никого не отчислит, – отрезал Рихард. – Ты мне лучше вот что скажи, вы с ним уже о чем-нибудь договорились? Ну, где, когда и как встречаетесь?

– Мы? Встречаемся? – от возмущения девушка даже перестала плакать. – Чтобы я… и этот лысый колобок, от которого воняет хуже, чем от больной свиньи? Ни за что!

– Очень жаль. Тебе придется назначить ему свидание.

– Что? – так и подпрыгнула девушка. – Как? Когда? Где? Ты… с ума сошел, Рихард!

Оливер сел рядом с подругой, и таким образом оказалось двое против одного. Но Рихард и бровью не повел и начал излагать свой план.

– Ты права в том, что нашего Пузыря, – так студенты прозвали преподавателя алхимии, – надо устранить. Но проблема в том, что он – наш препод. И просто подкараулить его и отколотить не получится. Значит, надо выманить Пузыря подальше от Колледжа. Сделаешь?

Ханна мужественно кивнула, хотя пока еще смутно представляла себе, что будет дальше.

По традиции, все письма поступали на имя ректора, а уж тот сортировал их – одни оставлял себе, другие отправлял по назначению, третьи складывал в пухлую папку, чтобы на досуге поразмыслив, что с ними надо делать.

В начале учебного года дел было маловато – учебные планы составлены, группы укомплектованы, места хватает всем. Посему некоторые письма ректор прочитывал внимательно – особенно те, на каких не было обратного адреса.

На этом письме не было не только обратного адреса. Там не было даже смысла. Просто набор фраз. Однако, от прочтения оных ректору почему-то стало жутко. Такие письма не пишут просто так. Они всегда несут в себе угрозу. И между корявых строчек содержался намек. Только вот на что?