Роберт Маккаммон - Слушатель

Кертис растянулся в улыбке, глядя в стену. Он сказал:

— Думаю, ты права на этот счет.

Она молчала около пятнадцати или двадцати секунд, а затем снова передала ему мысль:

— Мне жаль, что у тебя был плохой день.

— Это не страшно. Главное, что он уже закончился. Но спасибо тебе.

— Кертис, мне пора ложиться спать…

— Да уж, мне тоже пора двигаться в этом направлении.

Он начал развязывать шнурки на ботинках, но она остановила его, спросив:

— С нами что-то не так? Я имею в виду… ЭТО.

Она уже задавала ему этот вопрос прежде, и он ответил ей, как и всегда:

— Мы просто другие. С нами все хорошо, просто… мы отличаемся от остальных. А теперь… если б ты позволила мне встретиться с твоими мамой и папой и рассказать им, что я знаю, думаю, это помогло бы тебе.

— Нет , — ответила она, как и всегда. — Я не могу этого допустить. Возможно, когда-нибудь… но не сейчас. Я не могу сейчас.

— Хорошо. Если или когда ты будешь готова, я приду.

— Спокойной ночи, — отозвалась она.

Он пожелал ей того же. И на этот раз он ощутил, что их психическая связь прервалась. Там, где раньше словно проносились электрические сигналы, теперь была только пустота. Для него это, опять же, был знак, что она становилась все сильнее и сильнее — гораздо сильнее, чем был он в ее возрасте.

Он решил, что ей предстоит тяжелый путь, если она не позволит ему помочь, но только Господу было известно, что думали об этом ее родители. Точно так же, как и его мать считала, что он сошел с ума, пока они не встретились с Госпожой и Мистером Муном [24] Дословно с английского — «Человек-Луна», «Мистер-Луна». .

Сейчас он ничего не мог сделать, чтобы помочь этой девочке.

Кертис разделся, облачился в свою ночную пижаму и лег под простыню. С прикроватного столика он взял книгу, которую читал почти каждую ночь. И хотя он уже не раз прочел ее от корки до корки, он никак не мог насытиться историей Томаса Мэлори «Le Morte D’Arthur». Он не знал, как правильно произносить название этой книги, равно как не знал он и произношение некоторых слов, но это для него ничего не значило. Это была история о благородных рыцарях и их великолепных приключениях, которые так сильно завораживали Кертиса.

Он читал, пока сон не сморил его. Несколько раз он хотел продолжить чтение, но, в конце концов, перестал бороться со сном, выключил лампу и сдался.

— Мистер Ладенмер, извините, но вас желает видеть один мужчина. Я сказала ему, что вы заняты, но…

Джек Ладенмер, сорокалетний владелец пароходной грузовой линии, носившей его имя, подошел к своему дубовому столу и нажал кнопку «ВЫЗОВ» на интеркоме.

— Элис, — отозвался он, — мы с Виктором и в самом деле очень заняты. Я же предупредил, что не хочу, чтобы меня беспокоили. Я неясно выразился?

Ответа не последовало. Ладенмер перевел взгляд на юриста своей компании Виктора Эдвардса и, тяжело вздохнув, пожал плечами. Не успел он вернуться к обсуждению важных тем, как дверь офиса открылась — причем без предварительного стука и ожидания приглашения. В кабинете появилась Элис Тревельян с коричневым конвертом в руке и запальчиво заговорила:

— Извините, сэр, но он настаивает, чтобы я передала вам это, — она положила конверт на темно-зеленую столешницу рядом с контрактом, который Ладенмер обсуждал с юристом. — Я сказала ему, что у вас посетитель, но он…

Элис оборвалась на полуслове, взглянув на своего руководителя. Видит Бог, Джек Ладенмер был справедливым боссом: никогда не проявлял излишнего снобизма или строгости к своим подчиненным и платил им хорошую зарплату, но в ответ он рассчитывал, что сотрудники будут четко исполнять данные им распоряжения. Сейчас, заметив прямое неповиновение, Ладенмер внешне посуровел, во взгляде его светло-голубых глаз мелькнула вспышка молнии, готовая ударить в любую секунду и сжечь всех, кто попадет под горячую руку. Элис прерывисто вздохнула, но решилась договорить, раз уж прервала босса во время важных переговоров — она понимала, что назад дороги уже нет:

— Он сказал, что не уйдет, пока не встретится с вами лично, даже если для этого ему придется прождать весь день. И он хочет переговорить с вами наедине.

— Да кем он себя возомнил, черт возьми, Хьюи, мать его, Лонгом [25] Хьюи Лонг (1893 — 1935) — американский политический деятель, сенатор от штата Луизиана, был известен под прозвищем «Морской царь». Радикальный демократ, 40-й губернатор Луизианы в 1928 — 1932 гг., сенатор в 1932 — 1935. ? — распалился Ладенмер. — Как он прошел мимо Роджера?

— Мистер Делакруа позвонил мне и сообщил, что человек очень сильно настаивал — и это еще мягко говоря. Он сказал мне, что пропустил его наверх, чтобы я сама решила, что с ним делать, — жалобно добавила она.

— У меня нет времени на всю эту ерунду! — Ладенмер оттолкнул конверт, но его пальцы почувствовали в нем что-то тяжелое. Как ему показалось, что-то металлическое. За один миг в нем взыграло любопытство и буквально впилось в него стальной хваткой. — Господи Боже! — воскликнул он, и тут же разорвал конверт, чтобы узнать, что ожидает его внутри.

Несколько секунд в кабинете стояло тягостное молчание, а затем Ладенмер, заметно притихнув, поднял взгляд и обратился к юристу:

— Вик… давай прервемся? Ты не против?

— Что там? — настороженно спросил адвокат.

— Мы закончим позже, — отчеканил Ладенмер, и это стало для Виктора сигналом, что пора вставать со стула и убираться отсюда. Адвокат, который разменял шестой десяток и обладал достойным внешним видом старшего государственного служащего, закрыл свою белую авторучку «Паркер», встал и вышел за дверь, которая вела в его офис, примыкающий к кабинету Ладенмера. Как только Виктор закрыл за собой дверь, Ладенмер обратился к Элис:

— Как его имя?

— Он не представился.

— Хм, черт возьми. Хорошо, скажите ему, что я даю ему десять минут. И еще… в следующий раз, когда вы войдете сюда без стука, пеняйте на себя.

Когда Элис ушла, Ладенмер извлек из разорванного конверта значок детектива полиции Шривпорта, положил его на свой стол и уставился на него, чтобы убедиться, что действительно его хорошо рассмотрел. Хотя у него и остался там кое-какой бизнес, он уже почти одиннадцать лет не был в Шривпорте. Что же это могло значить?

Через несколько секунд детектив появился в кабинете. Держался этот человек так, будто считал себя хозяином положения. Он обладал средним телосложением, не очень внушительным видом и был примерно на четыре дюйма ниже Ладенмера, рост которого составлял шесть футов и шесть дюймов. На детективе был темно-синий костюм, белая рубашка, черный галстук и черная шляпа.

Одет, как для серьезного дела , — подумал Ладенмер, продолжая оценивающе рассматривать гостя. Этого мужчину по справедливости можно было назвать красивым — он выглядел, как стареющий участник хора мальчиков, однако во взгляде его наблюдалась твердость и жесткость. Наряду с этим в глубине его глаз притомилась какая-то странная апатия, и почему-то именно она вызвала у Ладенмера наибольшее беспокойство, спровоцировавшее небольшое, но зловещее покалывание в области затылка.