Татьяна Бродских - Тайны степи

И все же у меня наметился основной круг подозреваемых: первая и третья жены князя, три оставшихся советника, которые неотступными тенями следовали за Джанжууром, но, как и тени, умели оставаться незамеченными, и Манор. Последнего в список я внесла из вредности, мне этот друг князя не нравился, а его женоненавистнические замашки раздражали. Хотя логика подсказывала, что он как раз и непричастен к убийству и заговору, слишком прямолинеен и груб.

— Анна, ну сколько можно сидеть с бумагами? — В гостиную вошел Саид. После нашего возвращения я попросила его съездить в подаренный мне дом и забрать оттуда горе-воров, а еще приставить дополнительную охрану к наложницам и жене покойного советника. Было у меня ощущение, что следующими жертвами преступников станет кто-то из них. — Время позднее, тебе надо отдохнуть.

— Ты прав, но боюсь, я не смогу сейчас уснуть. — Вздохнула и отложила карандаш. — Как ты съездил? Надеюсь, плохих новостей не привез?

— Все живы и здоровы, детей я распорядился покормить, — замялся Саид. — Анна, я тут подумал… в общем, я решил отправить Расиму с братьями в свое стойбище. Парни будут служить на границе, а девочка на кухне.

— А как же наказание? — хмыкнула я, старательно подавляя раздражение, очень сильно напоминающее ревность. Но ведь это глупо, я же сама хотела, чтобы Саид обратил свой взор на другую женщину. Или это из-за того, что я не считаю эту бродяжку Расиму достойной?

— Они уже наказаны жизнью, — нахмурился друг. — Им нужна помощь, а не наказание…

— Ты сначала у них спроси, нужна им такая помощь или нет? Вдруг жить и воровать в столице им нравится намного больше, чем сама идея переехать в глушь, где они будут отрабатывать свой хлеб? Саид, я тебя не отговариваю, — вздохнула я, видя, что мои слова задевают по-настоящему благородную душу мужчины. — Но ты же понимаешь, что многие люди живут в нищете не потому, что так сложилась их жизнь, а потому, что ничего не хотят менять. Сколько я видела таких людей, которые могли бы работать, но зачем, если можно что-нибудь украсть у соседа или продать своего ребенка богатому извращенцу?

— Я всегда был против твоего участия в расследованиях Двэйна. — Саид сел рядом. — Меньше всего мне хотелось, чтобы ты видела всю грязь человеческих пороков.

— Ты думаешь, этой грязи мало в высшем обществе? Нет, мой друг, она есть везде. Может, я и не права, изначально подозревая всех во лжи и недобрых намерениях, но это позволяет мне избежать разочарований. Почти помогает. — Я загрустила, вспомнив, как неприятно и обидно мне было услышать угрозы Августиана. — Думаю, самое время поговорить с нашими воришками. Лица заказчика они не видели, но что-то заметить могли и наша с тобой задача убедить их все нам рассказать. Раз уж ты повел себя с ними добрым малым, то я так и останусь для них бездушной стервой.

— Анна, не говори так. Я понимаю, что ты шутишь, но мне больно это слышать. Для меня ты самая лучшая женщина на свете. — Саид взял меня за руку, наверное, ему хотелось обнять меня или поцеловать, но он сдержал свой порыв. — Но зачем идти, если я могу приказать, и детей приведут сюда?

— Ты же их разместил в конюшне или тоже в каком-нибудь сарае? А там темно, мрачно, грязно — одним словом подходящий антураж для допроса, — улыбнулась мужчине и встала. — Не переживай, мы ненадолго.

Как я и думала, наших молодых воришек закрыли в одном из денников конюшни. Вид у них был все таким же жалким, но в глазах появилась уверенность. Эх, зря Саид проявил участие к их судьбе так не вовремя, мог бы подождать до окончания расследования. Я не считала этих детей прожженными преступниками и тоже верила, что они могут исправиться, но, как и все подростки, они стараниями Саида поверили в свою безнаказанность и напугать их теперь будет не так-то просто. Зачем пугать? Почему не поговорить по душам и не заручиться их добровольной помощью? Все упиралось в стремительно утекающее время, слишком долго уговаривать и убеждать их, что мы на самом деле не враги. Они же выросли на улице, а значит, привыкли, что верить никому нельзя.

Я вошла за Саидом в денник и остановила его, когда он что-то хотел сказать. Мне или этим воришкам, не знаю, сейчас это было неважно. Я пристально вглядывалась в лица молодых парней и их сестры, молча и абсолютно равнодушно. Наш приход заставил их зашевелиться, а после и вовсе встать, они переглядывались и не понимали, чего ждать. Уверенность подростков таяла, а беспокойство росло. Саид еще несколько раз пытался затеять разговор, но я каждый раз не давала ему этого сделать.

— Пойдем, — взяла за локоть друга, собираясь вывести его из денника. Смысла задавать вопросы этой троице я не видела, за день они уже сговорились и явно придумали кучу ответов. И все они были лживые, я видела это по глазам парней. Удивительно, но мелкая девчонка была заводилой в этой команде.

— Но ты же ничего не спросила, — растерялся Саид, а с ним и преступная троица.

— Зачем? Чтобы услышать очередную ложь? — усмехнулась я. — Мне это не надо, я и так узнала правду или ты забыл, что я ведьма? Что может быть проще, чем проникнуть в эти глупые головы? Только заморозить их сердца…

— Анна… — взгляд Саида заметался, он не понимал, шучу я или говорю серьезно.

— Не переживай, мой друг, я не трону этих детей, не стану пачкать свою душу их убийством, — мягко улыбнулась Саиду, слыша, как облегченно вздохнули наши воришки. Рано они обрадовались, представление только началось. — Зачем, если за меня это сделает заказчик преступления? Тот самый, за которым эти юные дарования умудрились проследить и теперь планируют как бы и деньги с него получить, и живыми остаться. Что ты там хотел предложить этим закоренелым бандитам? Честную службу? Ну-ну, попытайся, если ты готов пустить в свой дом порождение Пашуты.

— Это правда, вы проследили за заказчиком? — Саид резко обернулся к подросткам. Что мне нравилось в нем, в моих словах он и на миг не усомнился. Мне даже страшно стало от такого безграничного доверия. А что если я ошиблась? Парни загородили собой сестру, но лица их выдали, слишком много эмоций в них породили мои слова. Даже Саид понял, что его подопечные не были честны с ним. — Прости, Анна, я думал, ты несправедлива к этим детям, но сейчас вижу, что это я в них ошибся…

— Госпожа, если вы можете увидеть прошлое, то знаете и будущее? — крикнула нам вслед Расима.

— У вас нет будущего, — отрезала я, до конца отыгрывая свою роль. Мне было жалко этих несчастных детей, но их показания и сотрудничество было намного важнее, чем собственные чувства. Уже столько людей погибло и сколько еще может умереть, если мы не найдем заговорщиков! — Но последнее желание одного из вас я все же исполню.