Макс Фрай - Мертвый ноль [litres с оптимизированной обложкой]

– Извини, что перебиваю, – остановил ее Джуффин. – Но у меня важный вопрос: перед этой удивительной встречей ты задремала? Могло такое быть?

– Я не спала и не бодрствовала. Я мечтала и представляла, а это не то и не другое. Что-то посерединке как раз. У наших ученых есть специальное старинное слово, обозначающее это состояние, но я его никак не могу запомнить. В нем целых двенадцать слогов!

– Эширейчаушайкаруяшадайя, – подсказал всеведущий сэр Шурф.

Я испытал смутное желание перекреститься, хотя, по идее, давным-давно должен был привыкнуть к его поразительной способности легко воспроизводить самые невероятные сочетания звуков, какие только могут встретиться охочему до старинных рукописей человеку на непростом жизненном пути.

– Да-да-да! – подтвердила принцесса. – Эширейчауя… чашуя… в общем, как ты сказал.

– Ясно, – невозмутимо кивнул Джуффин. – И что было дальше?

– А дальше случилось настоящее чудо, – мечтательно вздохнула принцесса. – Прекрасный мужчина-дракон протянул ко мне руки, и я взлетела навстречу ему. Он меня подхватил, обнял и сказал, вернее, подумал, но так, что мне было слышно: «Молодец, какая ты храбрая». А я молчала, как задница глупой степной гадюки, потому что еще никогда в жизни не встречала никого такого прекрасного. И не знала, как с ним говорить. Но неважно, главное, он меня обнимал. Это было так здорово и необычно, что я даже подумала: а может, это ваше магическое Сердце Мира, о котором в книгах написано столько разных удивительных непонятных вещей, влюбилось в меня и превратилось в мужчину-дракона, чтобы мне угодить?

– Это все-таки вряд ли, – мягко возразил Джуффин. – Сердце Мира не пристает к юным леди по ночам в старых развалинах. И вообще совершенно иначе себя ведет.

– Ну и ладно, значит, это был кто-то другой, но тоже волшебный, – легко согласилась принцесса. – Главное, он сумел угадать мое тайное желание. Я же с детства мечтала о драконе-возлюбленном, с тех пор, как увидела его на картинке. Но чтобы при этом он был хоть немножечко человеком и мог меня целовать. И все было именно так! Ничего подобного я даже в мечтах не представляла: он стал для меня всем Миром, полным любви ко мне одной. С нами происходило все самое прекрасное сразу. Мы летали в небе, обнявшись, и одновременно шли по берегу моря, и лежали в степи на пахучей траве, вместе разжигали костер, танцевали, любовались призрачными дворцами Черхавлы, глотали драгоценные камни, перепрыгивали через ручьи, вкушали пэпэо [15] Пэпэо – чрезвычайно популярное во всем Уандуке лакомство, возможно обладающее какими-то психоделическими свойствами; выяснить последнее опытным путем пока не удалось, а опытные путешественники и знатоки уандукских обычаев утверждают зачастую противоположные вещи; вероятно, они просто покупали свои порции пэпэо у разных поставщиков. , любовались красотой заката, задирали прохожих на вечерних улицах Аяшайи [16] Аяшайя – вторая, так называемая «Веселая» столица Шиншийского Халифата. Всего столиц три: Прекрасная Шаришита, знаменитая своей архитектурой, озерами и садами; Веселая Аяшайя, богатый развлечениями морской порт; Тайная Хайкши на границе с Красной пустыней Хмиро, город ученых, воинов-пограничников, поэтов и художников, которых вдохновляют тамошние пейзажи. Великий Халиф живет во всех трех столицах поочередно, переезжая не по расписанию, а по велению сердца, или как сказали бы о менее знатном человеке, когда вожжа под хвост попадет. , бегали наперегонки, рвали цветы фаумхайны [17] Фаумхайна – редкий уандукский кустарник. Жители Уандука чрезвычайно ценят аромат его цветов, обостряющий восприятие и способствующий возвышенному течению мыслей. , говорили слова любви и молчали, и слушали музыку, которой он сам и был. Жалко, что, когда великий халиф Кутай Ан-Арма приглашал ко двору учителей поэзии, у меня находились дела поважнее: если бы слушала их наставления, сейчас, наверное, сумела бы рассказать о том, что еще с нами случилось. А так могу только вспомнить для вас, как это было прекрасно. Вот так!

Она вскочила с дивана, выбежала на середину комнаты, камнем рухнула на ковер, раскинула руки и ноги так, что стала похожа на гигантскую морскую звезду, и затихла. Какое-то время больше ничего не происходило: девица неподвижно лежала на полу, а Джуффин и Шурф внимательно ее разглядывали; причем первый при этом был убийственно мрачен, а второй, напротив, выглядел несколько чересчур довольным, словно сам только что полмешка цветов фаумхайны сперва занюхал, а потом для пущего эффекта еще и сжевал.

Шурф заметил, что я сижу с озадаченным видом, и спросил:

– Неужели совсем ничего не чувствуешь? А ты попробуй…

Уж не знаю, что он собирался мне посоветовать, потому что в этот момент все случилось само: я вдруг ощутил радостное возбуждение и одновременно удивительный, ни с чем не сравнимый безмятежный покой.

Джуффин с интересом покосился на мою ошалевшую рожу:

– Ага, и тебя проняло. Интересный эффект, правда?

– Это что, шиншийский великий халиф всегда так себя рядом с ними чувствует? – спросил я. – Как же он, бедный, переговоры ведет и указы подписывает? И почему до сих пор не раздарил свою страну на сувениры всем желающим? Невозможно же работать. Я бы точно не смог.

– Все же великий халиф Мурана Кутай Ан-Арума испытывает гораздо менее острые ощущения, поскольку окружающие его принцессы счастливы и безмятежны вполне умеренно, а эта юная леди любезно демонстрирует нам из ряда вон выходящий восторг, – сказал Шурф. – К тому же следует учитывать, что это нам с тобой такое в новинку, а великий халиф к своей ближней свите с детства привык.

Чудесное настроение покинуло меня так же быстро, как и пришло. А принцесса, не поднимаясь с пола, зарыдала, обхватив голову руками, бормоча сквозь слезы: «И больше так никогда не будет? Он не вернется? И все?!»

Джуффин подошел к ней, сел рядом, коснулся рукой макушки, и рыдания понемногу утихли. Принцесса приподнялась на локте, растерянно, словно спросонок, огляделась по сторонам и печально сказала:

– Зря я это затеяла. Хотела похвастаться, как была счастлива. И поделиться радостью, чтобы вам было не очень обидно. А вместо этого заново поняла, что все потеряла. Можно, я не буду больше рассказывать? Очень горько вспоминать. И сердце рвется на части, несмотря на твое колдовство.

– Ладно, если тяжело, не рассказывай, – согласился Джуффин. – Мне и так все в общем понятно. Кроме одного: с чего ты вдруг решила, будто сэр Макс убил твоего возлюбленного? Что между ними произошло?

– Мой возлюбленный испугался, – почти беззвучно сказала принцесса. – Или я сама испугалась? До сих пор не знаю, чей это был страх – мой или его? Но наше общее счастье тогда закончилось. Нельзя быть счастливым, когда боишься, – это понятно. Страх делался все сильней, он стал той силой, которая нас разлучила. Мой возлюбленный разжал объятия, и я рухнула вниз. Падала долго-долго, или мне просто так показалось? Не знаю. Обнимались мы наяву, на что хочешь могу поспорить, а вот падение было похоже на сон. Наконец я ощутила удар и увидела перед собой страшное лицо ужасающего злодея, который нас разлучил.