Макс Фрай - Мертвый ноль [litres с оптимизированной обложкой]

Я подумал, что из всех комплиментов, которые так щедро раздавала эта барышня, мне достался самый крутой. «Страшное лицо ужасающего злодея» – о таком я, всю жизнь полагавший себя обладателем совершенно заурядной физиономии, не смел и мечтать.

– Но с чего ты взяла, что вас разлучил именно он, а не какие-то другие обстоятельства? – спросил Джуффин.

– Мой возлюбленный точно знал: этот злодей всему виной, от его тяжелого взгляда закончилась радость. А я знала вместе с ним. Мы так любили друг друга, что у нас были общие мысли. И общий страх. И вообще все. Но его мысль про злодея была последней из тех, что мы разделили. После нее мой мужчина-дракон исчез навсегда, как будто умер. Как вы думаете, он все-таки жив?

– Боюсь, что да, – мрачно сказал Джуффин. И тут же ослепительно улыбнулся: – Прими мои поздравления, сэр Макс, ты лучшее огородное пугало в столице Соединенного Королевства. Если бы даже ты уродился отвратительным типом, который всегда выигрывает у меня в карты, ежедневно жалуется всем вокруг на свою покойную мамашу и ворует табак из карманов коллег, я бы сейчас все равно благословил тот день, когда ты появился в Ехо. Оба дня.

– Спасибо, – растерянно поблагодарил я. – Если хочешь, я могу попробовать, но не обещаю, особенно насчет табака: какой из меня, к драным козам, карманник с руками из задницы…

Но шеф меня не слушал. Он повернулся к принцессе.

– Госпожа Тапута Кут-Каята, ты невероятно удачлива. Пережила самое удивительное приключение, какое только можно представить, и чудом осталась в живых. Из пасти Пожирателя обычно никому не удается уйти.

Принцесса удивленно моргнула и вдруг завопила: «Не-е-е-е-е-е-ет!», да так громко, что я поневоле посочувствовал своим домочадцам. Наверняка сейчас все они подскочили в своих постелях и на подстилках, проклиная тот день, когда связались со мной. Мало того, что набил гостиную самыми ужасающими демонами ада, каких только сумел отыскать, так еще и пытать их зачем-то затеял, не дожидаясь утра. Иной версии у человека, услышавшего душераздирающий вой маленькой шиншийской принцессы, родиться не могло.

Джуффин некоторое время сочувственно слушал эту симфонию протеста, наконец легонько щелкнул принцессу по лбу. Она, хвала Магистрам, тут же заткнулась и повисла на его шее, сбивчиво бормоча: «Спасибо, ты добрый, спасибо, что так хорошо меня заколдовал, я не могу, когда так больно, я не хочу, никогда-никогда!»

Мы с Шурфом растерянно смотрели то на них, то друг на друга. Обычно полное непонимание происходящего посещает нас по очереди: где недостаточно его обширных знаний и систематического ума, могут оказаться полезны моя интуиция и, скажем так, специфический опыт. И наоборот. Но сейчас мы достигли удивительного единодушия: оба не только ни хрена не понимали, но даже не представляли, в какой стороне следует искать выход из этого когнитивного тупика.

– О каком «пожирателе» вы говорили? – наконец спросил Джуффина Шурф. – Боюсь, я ничего не…

– Конечно, ты не знаешь о Пожирателях, – согласился шеф Тайного Сыска. – О них вообще никто не знает. Потому что не о ком знать. На самом деле никаких Пожирателей нет – такова официальная версия. И в общем это правда. То есть для нас с тобой их действительно нет. Как и для всех остальных, родившихся в этом Мире. За это следует сказать спасибо Древним. Они принудили Пожирателей заключить соответствующий договор, и с тех пор об этих тварях действительно ни слуху, ни духу. Однако, судя по всему, в договоре нашлись лазейки. Мне следовало это предусмотреть. Но я не хотел даже думать о Пожирателях. Меня от них тошнит.

На это, кстати, было похоже. Я имею в виду, выражение лица у Джуффина сделалось такое, что впору засылать гонца к шиншийцам с просьбой одолжить нам упаковку пилюль от качки. А лучше сразу две.

– Я не стану говорить, что обычно вы выражаетесь гораздо более ясно, – сухо сказал Шурф. – Потому что это вы и сами прекрасно знаете.

– Да уж догадываюсь, – криво ухмыльнулся Джуффин. – Но войди в мое положение, сэр Шурф. Я хочу сказать, сперва обнимись с этой красоткой, а потом я посмотрю, что останется от ясности твоих выражений. С большим удовольствием посмотрю!

Но Шурф был неумолим.

– Это мастерский комплимент достоинствам юной леди, но вряд ли он является настоящим объяснением.

– Ну почему же, отчасти является. Поскольку в первую очередь мне сейчас надо думать, что с ней делать. А уже потом обо всем остальном, включая четкие и ясные ответы на твои вопросы. Не серчай, сэр Шурф.

– Не надо ничего со мной делать! – всполошилась принцесса. – Просто объясни, что случилось. Почему ты говоришь, будто я чудом осталась живой? Что ты имел в виду? Мой прекрасный возлюбленный не убийца, я точно знаю!

– Конечно, он не убийца, – согласился Джуффин. – Он – сама смерть. Наихудшая ее разновидность, потому что хищники вроде него не оставляют от человека вообще ничего, даже крошечной искры сознания, которая после обычной смерти может продолжить путь.

Я невольно содрогнулся. Шурф, похоже, тоже не слишком обрадовался услышанному. А лицо принцессы сморщилось, как у младенца, изготовившегося заорать. Похоже, именно этому занятию она и вознамерилась посвятить ближайшие часа три, но в последний момент передумала – такова сила утешительных заклинаний сэра Джуффина Халли. Он нас всех заранее спас.

– Ты меня так сильно заколдовал, что теперь толком и не поплачешь, – обиженно сказала ему принцесса. – А я не могу спокойно слушать, как ты такие ужасные злопакостные мерзости говоришь!

– Понимаю, – согласился шеф. – Но придется тебе потерпеть, госпожа Тапута Кут-Каята. Есть свои минусы в том, чтобы остаться живой. Но их немного. Зато плюсов более чем достаточно… И вот наконец-то явился один из самых больших!

Последним восклицанием он поприветствовал леди Сотофу Ханемер, которая, вопреки своей обычной манере появляться внезапно и с фейерверком, на этот раз просто вошла через дверь и присела на подлокотник моего кресла. Положила руку мне на плечо и ласково сказала:

– Вот кто в этом городе действительно умеет устраивать вечеринки с сюрпризами, так это ты, сэр Макс. Чего я только ни навидалась в твоем доме! Только угощение ты всегда зажимаешь, но к этому я была готова. С собой принесла.

Ее голос прозвучал столь утешительно, что в первый момент я чуть не расплакался от облегчения, а во второй – не просто подумал, а каждой частицей тела явственно ощутил: жизнь так прекрасна, что плакать не имеет смысла. Таково обычное воздействие леди Сотофы на мой впечатлительный организм.

Она поставила на стол маленькую корзинку для пикников и принялась вынимать из нее свертки и бутылки. Мы зачарованно смотрели, как растет их число – такое количество провианта поместилось бы разве что в большом заплечном мешке – а Сотофа все доставала и доставала. Наконец, когда мой здоровенный стол, рассчитанный как минимум на пару дюжин гостей, был плотно заставлен едой и напитками, она отбросила в сторону пустую корзинку и бодро сказала: