Макс Фрай - Мертвый ноль [litres с оптимизированной обложкой]

Наконец одна из птиц, до сих пор молчавшая, перебила своих товарищей.

– Он сказал, что любит буривухов. Тут ничего не поделаешь. Каждый имеет право на любовь. Значит, придется договариваться, не устрашая. Мой эксцентричный прапрадед, друживший с человеческими сновидцами, рассказывал, что некоторые люди вполне способны прислушаться к разумным аргументам. Будем надеяться, этот один из них.

Буривухи, не прекращая галдеть, дружно взлетели, причем тот, которого я гладил, сперва сердито рявкнул: «А ну, пусти!» – но тут же ласково добавил: «Не печалься, я скоро вернусь, только сон сменю».

Какое-то время я стоял, задрав голову и любовался полетом гигантских птиц, которые не просто заслонили небо, а заполнили собой весь мир. Наконец буривухи исчезли, и все остальное тоже исчезло, как это порой случается во сне, когда сновидение уже закончилось, а ты почему-то так и не проснулся. И стоишь дурак дураком посреди полного, абсолютного ничего, прикидывая, как лучше: подождать, пока начнется что-нибудь новое, или попробовать проснуться.

На этот раз такого вопроса у меня не было. Если буривухи обещали вернуться, значит надо ждать. Буривухи не способны обманывать; кажется, это единственное, в чем люди их превзошли.

Поэтому я терпеливо ждал. И, надо сказать, получил гораздо больше, чем рассчитывал. Новая реальность сновидения родилась у меня на глазах. Сперва в пустоте появились тонкие бесцветные нити, потом они задрожали и стали переплетаться, одновременно обретая цвет, свечение и объем. Я стоял посреди всего этого и смотрел, как из сияющих нитей сплетается видимый мир – вот заблестел серебристый песок у меня под ногами, из него проросла трава, появились кусты, деревья, огромные камни, быстрый звенящий ручей, по стремительно светлеющему небу медленно поползли облака, а на горизонте вдруг возникла окутанная прозрачной лиловой дымкой горная гряда. Через несколько минут дело было сделано, окружающая реальность выглядела достоверно, как наяву, но я по-прежнему видел пронизывающие ее сияющие нити, связывающие все со всем.

С растущего неподалеку дерева слетел буривух. Он больше не был ни черным, ни даже гигантом, просто очень крупная птица, почти человеческого роста. По рассказам очевидцев, арварохские буривухи примерно такие и есть. А наши, живущие в столице Соединенного Королевства, вдали от родного материка, гораздо мельче, размером с упитанную сову. Мне объясняли, это потому, что у нас их слишком мало; при этом любой буривух из Большого Архива, вернувшись в Арварох и поселившись среди своих, за несколько лет подрастет до обычных размеров. Так уж устроены буривухи: питают друг друга своим присутствием. А орехи, пирожные и прочие лакомства нужны им только для удовольствия и развлечения, физической необходимости в пище у этих удивительных птиц нет.

– Понравилось? – спросил буривух, опустившись на землю рядом со мной.

– Королевский подарок! – подтвердил я.

– Это за то, что ты нас любишь, – объяснила птица. – Надо отвечать благодарностью за любовь.

– Но мы все равно на тебя сердиты, – сказал другой буривух, устраиваясь рядом с первым. – Нельзя нашу девочку обижать!

В таких случаях говорят: «я так и сел». И я действительно сел – в траву. Теперь буривухи, один за другим приземляющиеся на поляне, снова смотрели на меня сверху вниз.

– «Ваша девочка» – это, что ли, Меламори? – наконец спросил я. – Но чем я ее обидел? Тем, что внезапно проснулся во время нашей последней встречи? Ну так меня разбудили. И я ее, между прочим, заранее предупредил, что такое может случиться…

– Кто из вас раньше кого проснулся, что при этом сказал и куда исчез, нам неинтересно, – отрезал ближайший ко мне буривух. – Это ваши человеческие глупости, сами разбирайтесь. Но нельзя пугать молодых, чутких сновидцев, рассказывая им про Пустых!

– Про кого? – опешил я. Но тут же сам догадался: – А, про Пожирателей? Но я вообще-то особо о них не рассказывал, потому что сам почти ни черта не знаю. Только попросил Меламори расспросить вас при случае, вдруг согласитесь меня научить, как избавиться от этой напасти. Вот и все.

– Ты рассказал девочке, как выглядят Пустые, – укоризненно сказал буривух. – Зачем было в ее сне про пернатых змеев болтать? От этих разговоров наша девочка впала в меланхолию и теперь вместо приятных обучающих сновидений ей снится только печальная серая муть. Меланхолия – страшная напасть для сновидца! Бодрствующий посидит, погрустит, а потом непременно что-нибудь случится и его отвлечет. Такова жалкая участь бодрствующего: он почти целиком зависит от внешних обстоятельств. А сновидец творит реальность сам. Это наше сильное место. Но и самое уязвимое – когда мы грустим, никакие внешние события не отвлекут нас от грусти, потому что внешних событий для нас нет, пока не разбудят. А это совсем не дело – сновидца будить!

Все собравшиеся буривухи сердито загомонили, дружно осуждая дурную манеру будить спящих. В любое другое время я бы охотно присоединился к стихийному митингу в защиту священного права всякого живого существа дрыхнуть, сколько заблагорассудится, но сейчас мне было не до того. Я испугался за Меламори.

– И что теперь? – спросил я. – Она так и будет видеть во сне «серую муть»? Это можно исправить? Я могу чем-то помочь?

– Хорошо, что ты об этом спрашиваешь, – сказал один из буривухов. – Помогать не надо, сами справимся. Мы знаем, что делать! Развеселим нашу девочку, разгоним серую муть, все будет хорошо. Но твое желание исправить ошибку свидетельствует о раскаянии. Значит, ты хороший, рассудительный человек, и мы сможем договориться.

– То есть с Меламори все будет в порядке? – спросил я.

– Будет, если не болтать при ней о Пустых, – ответил буривух. – Мы пришли, чтобы запретить тебе упоминать эту пакость при нашей девочке, если она когда-нибудь снова тебе приснится. Но похоже, тебя достаточно попросить.

– Даже просить не надо. Меньше всего на свете я хочу, чтобы Меламори снилась какая-то серая муть. Просто не знал, что этот разговор так на нее подействует. Теперь знаю. Больше ни ей, ни любому другому сновидцу никогда ни слова о Пожирателях не скажу.

– Опытным и умелым сновидцам можешь рассказывать, что захочешь, они все стерпят, – сказал один из буривухов. – Нам, например, от разговоров о Пустых ничего не сделается. Ни на минуту не загрустим! Хоть песню о них сочини и исполняй в наших сновидениях, громыхая боевым барабаном, нам все равно.

– До таких вершин мастерства я пока не вознесся, – признался я. – Но если однажды начну сочинять специальные песни для исполнения в сновидениях, непременно их вам спою.

– Нет уж, спасибо, – отказался буривух. – Жили мы до сих пор без твоих песен, и еще проживем.