Макс Фрай - Мертвый ноль [litres с оптимизированной обложкой]

– Ну что, – нетерпеливо спросил другой буривух, – мы договорились? Ты больше не станешь рассказывать нашей девочке про Пустых?

– Не стану, – пообещал я.

– А ты не обманываешь? – поинтересовалась одна из птиц. – Мы знаем, что люди так умеют: думать одно, говорить другое, обещать, а потом не делать. И не умирают от этого, даже голова от вранья не у всех болит.

– Это так, – признал я. – Мы, люди, умеем обманывать. Но в сновидениях, кстати, это мало у кого получается, тут нужен особый талант. Гораздо проще врать наяву. Однако на мой счет можете быть совершенно спокойны. В моих же интересах, чтобы Меламори не снилась всякая серая муть вместо магических сновидений. А то не сможет учиться дальше, вернется домой с навеки разбитым сердцем и как даст мне по башке!

Этот аргумент оказался чрезвычайно убедительным. Буривухи удовлетворенно загомонили:

– Она может! Наша девочка может! Еще как может! Она такая! Ка-а-а-а-ак даст!

Восславив таким образом боевой дух леди Меламори, буривухи начали взлетать, один за другим. К тому моменту, как я сообразил, что возвращаться они не собираются, рядом со мной остались только два буривуха.

– И что, и все? – растерянно спросил я. – Вы уходите? Больше не будете мне сниться?

– Ну так мы же обо всем договорились, – ответила одна из птиц. – Чего тянуть?

А вторая добавила:

– Ты уже и так долго спишь по вашим человеческим меркам. Хватит с тебя.

– А про Пожирателей вы мне не расскажете? Ну, то есть, про Пустых, как вы их называете. Мне очень нужно побольше о них узнать.

– Не нужно тебе о них знать. И никому не нужно. Нечего тут знать. Пустых вообще нет! – наперебой заговорили буривухи.

– Ни хрена себе «нет»! – возмутился я. – От одних разговоров о них людям плохо становится, вон, сами говорите, серая муть начинает сниться. Как может стать плохо от того, чего нет?

– Так это смотря насколько нет, – рассудительно сказал один из буривухов. – Если просто нет, как ножа у тебя в кармане, такое «нет» никому не причинит вреда. Но Пустые потому и Пустые, что целиком состоят из одного только полного отсутствия. Вот насколько их нет!

А второй добавил:

– А песен о них ты все-таки лучше не сочиняй. Не надо петь о Пустых. И говорить тоже старайся поменьше. Когда слишком много говоришь о зле, ему становится легче проявиться. Зло любит, когда ему уделяют внимание. Особенно зло, которого нет.

Огорошив меня этим удивительным рассуждением, оба буривуха взлетели, и я остался один в созданном ими сне, таком умиротворяюще прекрасном, что грех просыпаться. Но все равно пришлось.

– …Только не вздумай меня уменьшать! – сразу сказала принцесса. – Первые два дня я тебя по-честному не будила, но…

– Первые – чего?! – я ушам своим не поверил.

– Первые два дня, – повторила она. – Между прочим, я распрекрасно без тебя обходилась. Много раз уходила поесть и помыться, иногда на целый час. И амулет помогает! Подержишься за него и, вроде, ничего.

– Ты настоящий герой, – согласился я. – Так сколько я в итоге проспал?

– Почти три дня. Я так за тебя боялась! Нормальные люди столько не спят! К тому же ты почти не дышал. И не двигался. И не слышал шума, хотя я нарочно впустила в спальню собак, чтобы они тебя разбудили, а не я. Но не помогло, хотя собаки здорово шумели, особенно господин профессор. Кто угодно подскочил бы от его лая, но только не ты!

– Ну надо же, а. Спасибо, что разбудила, три дня это действительно перебор, – растерянно сказал я, растирая лоб и виски, потому что чувствовал себя не то чтобы отдохнувшим, скорее наоборот. Хоть заново спать ложись.

– Вот и я решила, что перебор. А остальным было все равно! – пожаловалась принцесса. – Я всем твоим друзьям говорила, что надо тебя спасать, а они отмахивались: это же Сэромакс, с ним еще и не такое случается, может и год проспать, если ему зачем-то понадобилось, ничего не поделаешь, привыкай.

– Это называется «репутация», – вздохнул я. – На самом деле, никогда прежде такого не было, чтобы я почти трое суток просто так, в незаколдованном состоянии взял и проспал. Но все заранее уверены, что от меня можно ожидать чего угодно. С одной стороны, это приятно. А с другой, никто не спешит спасать. С третьей, на хрена меня спасать, такого злодея, правильно? Я сам кого хочешь спасу, и рука не дрогнет. Кто не спрятался, я не виноват.

– Арварохские буривухи называют Пожирателей «Пустыми», – сказал я.

Сэр Джуффин Халли заинтересованно поднял бровь и одновременно поморщился.

– Ты говорил с арварохскими буривухами? Вот уж повезло так повезло. Они редко соглашаются сниться людям. Даже тубурских Сонных Наездников игнорируют, хотя, по идее, у них много общего, могли бы отлично дружить. Но нет. Я слышал, больше всего на свете арварохские буривухи любят сниться другим птицам, особенно из иных миров. Потому что, с одной стороны, тоже птицы, а значит, какая-никакая родня, а с другой, такие глупые, что удержать свой образ в их помраченном сознании – одна из самых трудных задач для мастера сновидений, как ты сам выражаешься, высший пилотаж. Но для тебя, получается, сделали исключение? Вот что значит иметь личные связи! Леди Меламори замолвила за тебя словечко?

– Что-то вроде того, – усмехнулся я. – Сказала, что я глуп, как птица из иного мира, буривухи заинтересовались и пошли проверять. Разочаровались, конечно. Ни крыльев, ни клюва, ни даже какой-то особой выдающейся глупости у меня нет.

– А на самом деле? – нетерпеливо перебил меня шеф.

– Ну а как ты думаешь? На самом деле я хотел расспросить их о Пожирателях. Прекрасная, на мой взгляд, тема для светских бесед во сне. Но ничего интересного я не выяснил. Арварохские буривухи называют Пожирателей «Пустыми» и считают, что их как бы нет. В том смысле, что Пожиратели состоят из сплошного отсутствия, если я правильно понял этот парадокс.

– Да, можно и так сказать, – задумчиво согласился Джуффин.

– Да ну, ерунда какая! – возмутилась принцесса, все это время вынужденно слушавшая нашу беседу, куда ей было от меня деваться. – Злонамеренный пакостник, который хотел меня съесть, вовсе не состоял из какого-то там «отсутствия». Он казался живым и теплым. И полным любви. Да, я помню, что он меня обманывал. Просто прикидывался, окончательный негодяй. Но для того, чтобы врать, хитрить и притворяться влюбленным, все-таки надо хоть кем-нибудь быть.

– К сожалению, нет, – мягко возразил Джуффин. – Это была твоя собственная жизнь. И твое тепло. И твоя готовность к любви. В том-то и фокус. Поэтому Пожиратели так убедительны: они предлагают своей жертве не себя, а самое лучшее из того, что есть у нее самой.

– Я не понимаю, но звучит почему-то очень жутко, – вздохнула принцесса. – Так жутко, что хочется плакать. И как-то сразу не очень хочется жить.