Дебора Харкнесс - Открытие ведьм [litres]

Я моргнула, представив себе вампира в ватиканских покоях.

– Единственной рукописью, которую мне не удалось разыскать, был «Ашмол-782». Метод простого исключения подсказывал, что это и есть тайная книга – если она еще существует.

– Ты прочитал больше алхимических рукописей, чем я.

– Возможно, но это не значит, что я в них что-то понял. Общую черту я, правда, все-таки выделил: это абсолютная уверенность в том, что с помощью алхимика одна субстанция может превратиться в другую, создавая при этом новые формы жизни.

– Похоже на эволюцию.

– Очень, – мягко подтвердил Мэтью.

Мы встали из-за стола. Я свернулась калачиком на одном диване, Мэтью захватил вино и сел в угол другого, вытянув длинные ноги. Устроившись поудобнее, мы приступили к дальнейшим признаниям.

– На прошлой неделе в «Блэкуэллсе» я встретила даймона Агату Уилсон. В Интернете пишут, она знаменитый модельер. Даймоны, по ее словам, верят, что в «Ашмоле-782» содержится история всех рас, включая и человеческую. Питер Нокс считает иначе: он сказал мне, что это первая книга заклинаний, источник всей колдовской силы. Он думает найти там секрет бессмертия… и уничтожения вампиров. После двух этих версий, даймонской и колдовской, самое время послушать твою.

– Вампиры верят, что пропавшая рукопись объясняет тайну нашего долголетия и выносливости. Раньше мы боялись, что колдуны, завладев этой тайной, смогут нас истребить. Кое-кто полагает, что они были причастны к созданию нашего вида, а значит, способны и покончить с ним, обратив магию вспять. Видимо, это и есть та правда, которую можно найти в каждой легенде. – Эта мысль заметно обеспокоила Мэтью.

– Я все же не понимаю, откуда взялась уверенность, что книга о происхождении созданий спрятана в алхимической рукописи.

– Спрятать ее там столь же просто, как Питеру Ноксу замаскироваться под оккультиста. По-моему, именно вампиры узнали, что это труд по алхимии. Слишком все сходится для совпадения. Поиски философского камня помогали алхимикам человеческого происхождения понять, что значит быть вампиром – почти бессмертным, наверняка богатым и способным впитать невероятное количество знаний.

– Философский камень, ну да. – Параллель между этой мистической субстанцией и тем, кто сидел напротив меня, вызывала легкую оторопь. – Но представить, что такая книга существует в реальности, все-таки трудно. Рассказы о ней крайне противоречивы, и какой же дурак станет помещать столько информации в одну книгу?

– В рассказах об этой рукописи, как в сказках о вампирах и колдунах, определенно есть крупица истины. Наша задача вылущить ее из всего остального.

Он сказал «наша». Мэтью, судя по всему, не кривил душой, и я решила поделиться с ним еще кое-чем.

– Ты прав относительно «Ашмола-782». Книга, которую ты ищешь, спрятана в нем.

– Продолжай, – не скрывая любопытства, попросил Мэтью.

– С виду это настоящий алхимический опус, но иллюстрации в нем неправильные – не знаю, случайно это сделано или намеренно. – Я задумчиво прикусила губу, и выступившая на ней капелька крови приковала к себе взгляд Мэтью.

– Почему «с виду»? – Он поднес бокал с вином к самому носу.

– Это палимпсест, но чернила не были смыты – первоначальный текст скрыли с помощью магии. Я могла и не заметить его – так хорошо он спрятан, но свет упал на страницу под нужным углом, и я увидела, как в глубине шевелятся строчки.

– Сумела прочесть что-нибудь?

– Нет. Если в «Ашмоле-782» действительно сказано, кто мы есть, откуда взялись и как от нас можно избавиться, эта информация погребена надежно.

– В настоящий момент это к лучшему, но скоро она нам понадобится.

– Почему? Что за срочность?

– Проще показать тебе это, чем объяснить. Придешь завтра ко мне в лабораторию?

Я кивнула, заинтригованная.

– Можем пойти туда пешком после обеда. – Мэтью встал, потянулся. За разговором о тайнах и происхождении видов мы с ним прикончили всю бутылку. – Поздно уже, мне пора.

Когда он повернул ручку, дверь с грохотом распахнулась.

– У тебя что, замок неисправен? – нахмурился Мэтью.

– Не замечала… – Я принялась двигать защелку туда-сюда.

– Попроси персонал им заняться. Так она и не закроется, наверное. – По его лицу пробежала тень какого-то непонятного чувства. – Жаль, что чудесный вечер заканчивается на такой прозаической ноте.

– Ты правда доволен ужином? – Его желудок беспокоил меня больше всех тайн вселенной.

– Более чем.

Я загляделась на его древнюю красоту. Как это люди не падают, встречая его на улице? Поддавшись импульсу, я встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Собственные губы на холодной, гладкой как атлас коже показались мне очень горячими.

Что это мне взбрело в голову? Опустившись на всю ступню, я смущенно уставилась на злополучный замок.

Это длилось каких-то пару секунд – однако «Ноутс энд квайериз», волшебным образом снятые с библиотечной полки, доказывали, что пара секунд иногда меняет всю нашу жизнь.

Мэтью, убедившись, что я не собираюсь закатить истерику или сбежать, нагнулся и тоже поцеловал меня – в обе щеки, на французский манер, вдыхая аромат ивового сока и жимолости. Когда он выпрямился, взгляд у него был затуманившимся.

– Спокойной ночи, Диана.

Прислонившись к закрытой двери, я увидела мигающую на автоответчике цифру 1. Хорошо, что звонок выключен.

Сара собиралась задать мне тот же вопрос, который я сама себе задавала.

Но мне не хотелось отвечать.

Мэтью, единственный нечеловек среди читателей в Селден-Энде, зашел за мной после обеда. Пока мы шли под расписными потолками к выходу, он расспрашивал меня о работе и о прочитанных за день рукописях.

В Оксфорде сделалось серо и холодно. Я, поежившись, подняла воротник, но Мэтью не мерз, хотя шел без пальто. В пасмурный день он выглядел не столь сногсшибательно, но с фоном все-таки не сливался.

– На тебя обращают внимание, – сказала я, видя, как прохожие оглядываются и качают головой.

– Совсем забыл про пальто – и потом, это на тебя смотрят, не на меня.

Какая-то женщина при виде его улыбки раскрыла рот и пихнула свою спутницу локтем.

– Ошибаешься, – засмеялась я.

Направляясь к Кэбл-колледжу и Университетскому парку, мы повернули направо у Дома Родса и углубились в лабиринт современных лабораторий и компьютерных залов. Под сенью Музея естественной истории – краснокирпичного викторианского храма во славу науки – они представляли собой памятники незатейливой функциональной архитектуры.

Нашей целью был небольшой приземистый домик. Мэтью, пропустив свою пластиковую карточку через считывающее устройство, набрал два разных кода. Потом подвел меня к пропускному пункту, записал как гостя и вручил именной бейдж.