Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

Войдя в кабинет, Уимсби отпустил секретаря и спросил:

– Что тебя интересует?

– Меня интересует, – медленно проговорил Торби, – что означает «быть Радбеком из Радбека».

Уимсби развел руками:

– Все… и ничего. Ты номинальный глава дела с тех пор, как погиб твой отец… если, конечно, он погиб.

– Есть какие-то сомнения?

– Полагаю, нет. Но ты вернулся.

– Если он погиб, то кем стал я? Леда сказала, будто бы я владею всем. Что это значит?

Уимсби усмехнулся:

– Ты же знаешь девчонок. Их головы не годятся для бизнеса. Право собственности на наши предприятия распределено среди множества людей, бо́льшую часть которых составляют наши служащие. Если твои родители мертвы, к тебе переходит контрольный пакет «Радбек ассошиэйтс», которая, в свою очередь, владеет пакетами – иногда контрольными пакетами акций – в самых разных областях. Сейчас я не стану их перечислять. Я управляю компанией при помощи целого штата юристов, так как сам я ведаю практической стороной дела, и у меня нет времени беспокоиться о том, кто какой частью владеет. Кстати, ты мне напомнил… у тебя не было пока случая тратить особенно много денег, но они могут тебе понадобиться, – Уимсби выдвинул ящик и достал книжечку. – Вот тебе мегабак. Когда кончится, обращайся ко мне.

Торби перелистал книжку. Земные деньги не смущали его: сотня долларов – кредит, который он представлял себе в виде пяти буханок хлеба (трюк, которому он научился у суперкарго), тысяча кредитов – суперкредит, тысяча суперкредитов – мегабак. Столь простая система, что Народ предпочитал пересчитывать деньги разных планет через земную валюту.

Однако здесь была сотня листов по десять тысяч кредитов…

– Это и есть мое наследство?

– О нет, это лишь карманные деньги. Точнее, чеки. Ты можешь разменять их в любом магазине или банке. Знаешь, как это делать?

– Нет.

– Перед тем как сунуть в щель автомата, оставь на чувствительной пластинке отпечаток большого пальца – но не раньше. Скажешь Леде, пусть тебя научит. Если бы эта девчонка так же легко зарабатывала деньги, как тратит их, то ни мне, ни тебе не пришлось бы работать вообще. Однако, – добавил Уимсби, – уж коли мы здесь, давай-ка провернем одно маленькое дельце. – Он достал папку и вытащил из нее бумаги. – Ничего сложного, тебе нужно лишь подписать каждый документ на последней странице и поставить рядом отпечаток большого пальца; потом я позову Берта, и он все нотариально заверит. Они все уже открыты на нужной странице. Давай-ка я придержу их, чтобы листы не скручивались.

Он показал пальцем, где должна стоять подпись. Торби поколебался и, вместо того чтобы расписаться, потянул документ к себе. Но Уимсби не позволил его забрать:

– Что случилось?

– Прежде чем подписывать, я должен прочитать. – Торби вспомнил, как занудно втолковывала это ему бабушка.

Уимсби пожал плечами:

– Это обычные документы, которые для тебя приготовил судья Брудер, – и, положив документ поверх остальных, собрал их в пачку и сунул обратно в папку. – Эти бумаги содержат распоряжение мне продолжать то, что я и так делаю. Кто-то ведь должен заниматься работой.

– Зачем же моя подпись?

– Мера предосторожности.

– Не понимаю.

Уимсби вздохнул:

– Дело в том, что в бизнесе ты не разбираешься. Впрочем, никто от тебя этого и не ожидает; у тебя не было возможности учиться. Вместо тебя приходится работать мне: дело не ждет.

Он помедлил и добавил:

– Проще всего будет объяснить это так. Когда твой отец и мать отправлялись в свое второе свадебное путешествие, им пришлось назначить того, кто будет вести дела в их отсутствие. Естественно, они выбрали меня, поскольку я уже тогда вел их дела, а до того дела твоего дедушки: он умер до их отлета с Земли. Так что, пока они развлекались, компанией управлял я. Не подумай, что я жалуюсь: от такой чести не отказался бы ни один член семьи. К сожалению, твои родители не вернулись назад, и я продолжал исполнять свои обязанности.

Но теперь вернулся ты, и мы должны убедиться в том, что все в порядке. Во-первых, следует официально объявить твоих родителей умершими, причем сделать это нужно до тех пор, как ты вступишь в права наследования. Это займет немало времени. И вот перед тобой я, твой управляющий – управляющий делами всей семьи, – и ты не даешь мне никаких деловых указаний. В этих бумагах и содержатся такие указания.

Торби поскреб подбородок:

– Если я еще не вступил в права наследования, то почему вам что-то нужно от меня?

Уимсби улыбнулся:

– Я сам задаю себе этот вопрос. Однако судья Брудер считает необходимым предусмотреть все варианты. С тех пор как ты стал совершеннолетним…

– «Совершеннолетним»?

Для Торби это был новый термин; у торговцев человек считался достаточно взрослым для всего, что он был в состоянии сделать.

Уимсби принялся объяснять:

– Как только тебе исполняется восемнадцать лет, ты входишь в «законный возраст», после чего дела значительно упрощаются. Отныне в суде тебя не должен представлять опекун. У нас имеются полномочия, переданные нам твоими родителями, теперь к ним добавятся твои, и уже не важно, как долго суд будет устанавливать, мертвы твои родители или нет, и разбираться с их завещаниями. Я, судья Брудер и остальные, кто занимается делами, смогут продолжать их и дальше. Тем самым мы избегаем потери времени… которая могла бы обойтись компании во много мегабаков. Ну, теперь ты понимаешь?

– Думаю, да.

– Отлично. Давай же покончим с этим. – Уимсби начал снова открывать папку.

Бабушка всегда говорила, что, прежде чем подписывать, нужно прочесть бумаги и хорошенько все обдумать.

– Дядя Джек, я хотел бы прочесть их.

– Но ты ничего не поймешь!

– Может быть, вы и правы. – Торби взял папку. – Но я должен их изучить.

Уимсби потянул папку к себе:

– В этом нет необходимости.

На Торби накатила волна упрямства.

– Вы же говорили, что судья Брудер подготовил их для меня?

– Да.

– Поэтому я хочу взять их с собой и попытаться разобраться в них. Я – Радбек из Радбека, и я должен знать, что я делаю.

Уимсби помедлил, затем пожал плечами:

– Ну что ж, попробуй. Ты сам убедишься в том, что я продолжаю делать для тебя то, что делал и прежде.

– И все же я хотел бы знать, что я делаю.

– Ну что ж! Спокойной ночи.

Торби читал бумаги до тех пор, пока не начали слипаться глаза. Язык документов был малопонятен, но, по-видимому, в них действительно было написано то, о чем говорил дядя Джек, – инструкции Джону Уимсби продолжать рутинное управление сложной организацией. Торби заснул с головой, полной терминов типа: «полная доверенность на ведение дел», «все виды деятельности», «распоряжение всеми видами денежных средств», «подлежит отмене только при обоюдном согласии», «отказ от личного вмешательства», «полное доверие», «доверенность на голосование на всех совещаниях акционеров, как ежегодных, так и внеочередных» и так далее.