Уильям Риттер - Кости зверя

Лицо Брисби вытянулось, руки безвольно повисли по бокам. Лэм подошел к крытому экипажу, стоявшему в тени амбара, и громко постучал по двери.

– Просыпайтесь, лежебоки! Пора отрабатывать свое жалованье.

Повозка закачалась, и из нее выбрались двое заспанных мужчин. Первый был высоким и худощавым, со смуглой кожей и черными волосами; зевнув и потянувшись, он зашел за повозку. Второй оказался розовощеким пухляком, похожим на перезревший персик, со свекольно-красными веснушками и копной рыжих волос. Протерев глаза, он закинул за плечи рюкзак из мешковины, после чего выхватил из повозки связку алюминиевых шестов, но не удержал их, отчего те с лязгом упали на землю.

Лэм в раздражении простонал, но ничего больше не сказал и зашагал вверх по склону. Рыжеволосый подобрал свои вещи и молча прошел мимо нас, следуя за профессором. Второй мужчина, перекинув через плечо несколько кирок и молотов, также поспешил присоединиться к коллегам. Проходя мимо нас, он остановился и, как бы извиняясь, пожал плечами.

– Профессор производит не очень-то благоприятное первое впечатление, но к нему можно привыкнуть.

– Как будто он производит благоприятное второе впечатление! – фыркнул Хорнер.

– Мистер Брэдли! Я вас жду! – крикнул Лэм на полпути вверх по склону.

Мистер Брэдли тяжело вздохнул и поправил инструменты на плече.

– К нему можно привыкнуть, – повторил он и поплелся дальше.

Брисби отвернулся от удалявшейся процессии и уставился на нас; рот его открывался и закрывался.

– Что это было? – выдавил он из себя наконец.

– Вы поставили не на ту лошадь, – сказал Хорнер. – Я же вам говорил, что нужно было заключать договор со мной.

Фермер выглядел так, будто вот-вот расплачется.

– Ну, по крайней мере, все живы и здоровы и никто никого пока не тащит в суд, – поспешила я приободрить его. – Поэтому можно сказать, все вышло гораздо лучше, чем я смела надеяться. И вы, мистер Хорнер, не швырялись камнями. Я оценила вашу сдержанность.

– Ради вас – все что угодно, красавица, – проказливо подмигнул мне Хорнер, а потом задумчиво посмотрел на предгорья. – Но день только начинается.

Брисби сварил нам горький американский кофе, и, попивая его, мы с задней веранды наблюдали за тем, как вокруг всего участка раскопок постепенно возводится брезентовая стена. Единственным заметным издалека результатом наших вчерашних работ были разбросанные вокруг нее кучки грунта.

– Не надо было мне вчера посылать телеграмму, – уныло произнес фермер, прихлебывая черный напиток. – Жалко, что репортерша приедет зря. Теперь, когда Лэм запретил появляться на участке, и писать особенно не о чем.

Хорнер, сжимая свою кружку обеими руками, мрачно всматривался вдаль. Я понимала, какие чувства он сейчас испытывает. Это не ускользнуло и от внимания Брисби, который стал выглядеть еще более унылым.

– И мне жаль, что так все обернулось для вас, мистер Хорнер. Вы проделали такую работу. Собираетесь уехать?

Хорнер глубоко вздохнул и выпрямился.

– Не думаю. Вы сами сказали, что было бы жалко проделать все это зря. Пожалуй, я день-другой погуляю по округе, если не возражаете против моего общества. В конце концов, не хотелось бы мне отплатить за вашу любезность неблагодарностью, оставив вас один на один с этим занудой.

Брисби кивнул и слегка приободрился.

– Только воздержитесь от глупостей, – сказала я. – Помните, вы обещали мне вести себя хорошо, что бы ни случилось.

– Разве я это говорил? – усмехнулся Хорнер. – Непохоже на меня. Ну ладно, ладно, обещаю. Никаких глупостей. Но и вы не списывайте меня со счетов. Я умею быть необычайно очаровательным. – Словно в подтверждение своих слов он одарил меня дерзкой улыбкой. – Может, мы еще сдружимся со стариной Льюисом Лэмом.

– Будьте осторожны, – предупредил его Чарли. – Мне не хотелось бы заключать вас под стражу. Профессор Лэм не кажется таким уж покладистым.

– А как же вы, мисс Рук? – спросил Хорнер. – Для вас участок потерян точно так же, как и для меня.

– Напротив, – ответил вместо меня Джекаби, к моему удивлению, жизнерадостным тоном. Облокотившись на перила, он явно наслаждался окружающим видом. – Мы ничего не потеряли. Теперь, когда раскопки не отвлекают ваше внимание, мы можем сосредоточиться на нашей главной цели, ради которой и приехали сюда.

– На нашей главной цели? – опасливо спросила я.

Теперь, когда сюда должен был явиться репортер, распространяться о настоящей причине нашего приезда было бы в высшей степени неосмотрительно.

– Главная причина заключается в том, чтобы расследовать кости на участке, который теперь окружен барьером, не так ли?

– В действительности, мисс Рук, – сказал Джекаби, глядя на меня и приподнимая бровь, – причина, по которой мы здесь, – это расследование пропажи кости, которой в данный момент там нет.

– Он прав, – согласился Чарли. – Окаменелость так и не найдена, несмотря на то что сменился ее официальный владелец. Пора заняться поисками виновного.

– Может, это был просто волк или какой-нибудь другой зверь? – предположил Брисби.

Джекаби нахмурился.

– Да, очень даже возможно, что наш виновник вовсе не человек. Поверьте, мы очень серьезно рассматриваем и такой сценарий.

– Журналистке это понравится, – иронично заметил Хорнер. – Преступление всегда оживляет историю. А если вы добавите большого серого волка, то статья, пожалуй, попадет и в «Восточное побережье».

Лицо Чарли сохраняло невозмутимое выражение.

– Не думаю, что здесь замешаны волки, – сказала я. – Ископаемые останки обычно не привлекают ныне живущих падальщиков.

– Ну разумеется, привлекают, – возразил Джекаби. – Особенно тех, из газет, что падки до сенсаций. Ну что ж, сдается, пора нам познакомиться с другими обитателями здешнего поселения.

«Поселение» – это для долины Гэд было слишком громко сказано. Прежде чем добраться до ближайшей соседней фермы, мы с Чарли и Джекаби прошли не менее полумили.

Грунтовая дорога подвела нас к скромному домику, чуть меньше дома Брисби, покрытому выцветшей бежевой краской. Мы с Чарли направились сразу к двери, но Джекаби свернул и пошел в обход.

– Что вы задумали, сэр? – спросила я.

– Расследование, – немногословно ответил Джекаби.

– Нельзя же просто так, без приглашения, проникать в чей-то двор. Кроме того, разве расследование не подразумевает опрос людей?

– Против людей я, как правило, ничего не имею, но люди обычно не дают ответов на интересующие меня вопросы.

Вдруг раздался глухой выстрел, и столб ограды над головой Джекаби взорвался щепками. В дверях напротив него стояла женщина в простом белом переднике с внушительным ружьем в руках.

– Хотя, конечно, люди порой весьма удивляют, – добавил мой начальник.