Наталия Московских - Последний

— У тебя есть телефон?

— Что? — непонимающе нахмурилась девушка, утирая раскрасневшиеся от слез глаза.

— Сотовый телефон у тебя есть?

— Да… в кармане.

— Дай его мне. Только без глупостей.

Сомневаться в том, что этот человек сумеет пресечь любую попытку к сопротивлению, не приходилось, поэтому Ривер нашла в кармане джинсов телефон и послушно протянула его водителю. Тот бегло наощупь набрал «911» и принялся ждать. Ответ оператора последовал незамедлительно.

— На Лорен-Стрит, 766 слышались выстрелы. Два. Возможно, нужна скорая. Нет, я не знаю, пострадал ли кто-то. Случайно. Да, благодарю, я вас понял. Что? Мое имя? Конечно, записывайте, — отрапортовал он, однако, когда пришла пора называть имя, нажал на сброс, открыл окно и вышвырнул телефон прочь.

Ривер ахнула, однако, собравшись возмутиться, тут же прикусила язык, решив, что не стоит раздражать вооруженного человека.

— Скорая и полиция уже на месте, так что с твоим другом все будет хорошо. Ему уже ничто не угрожает, — невозмутимо сказал незнакомец.

Ривер поджала губы и смогла лишь кивнуть в ответ.

— Как ты себя чувствуешь? — явно не без опаски поинтересовался незнакомец несколько минут спустя. Ривер нахмурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Сносно, — передернула плечами она.

— Симптомы, о которых я говорил, не беспокоят?

— Я просто знаю, что жутко напугана… возможно, приобрела пару седых волос, лишилась куртки и телефона, ничего не ела, хотя вряд ли после всего этого смогу хоть кусок проглотить, устала, и вряд ли ноги меня удержат, когда я выйду из машины, — осмелев, проговорила она. Мужчина ухмыльнулся в ответ.

— Главное, что ничто из описанного тобою не свидетельствует о необратимых изменениях.

— Не настало ли время рассказать мне, о каких изменениях речь? — осторожно спросила Ривер.

Некоторое время водитель молчал, словно собираясь с мыслями.

— Думаю, начать следует не с этого, — заключил он, наконец. — А с того, что ты вообще знаешь о существе, которое на тебя напало.

Ривер вздохнула.

— До сегодняшнего… то есть, до вчерашнего дня я о его существовании-то ничего не знала. Произошла авария…

— Об аварии мне известно. Ее засняли на видео.

— Да. Мы с Крисом наткнулись на это видео, когда искали какие-либо сведения о вампирах. Я бы никогда в жизни не подумала, что буду всерьез искать нечто подобное, если бы не эти два следа на руке, — девушка закатала рукав и вновь присмотрелась к начавшим заживать точкам. Водитель тоже взглянул на руку девушки и быстро отвел взгляд, убедившись, что ранки не вызывают опасений. — Но мне просто не приходило в голову, от чего еще мог остаться подобный след, кроме вампирских клыков, учитывая, что укусил меня человек . Не знаю, насколько правдивы старые легенды, но в мифах, фильмах и книгах говорится, что укус вампира способен обратить человека в ему подобного. Это… действительно так?

Мужчина покачал головой.

— Не совсем. Он способен изменить человека, но вампиром он его сделать не может. В организме вампиров содержится особый яд, который отравляет человеческий организм, воздействует на психику и даже изменяет физиологию. Этот яд обрекает свою жертву на мгновенную зависимость от крови вампира, фактически превращает человека в послушного раба, в марионетку того, кто его заразил. Мы называем их «перевертышами» или просто зараженными. Они кратковременно приобретают физическую силу и выносливость, как у самих вампиров или даже больше, полностью теряют собственную волю, готовы пойти на все, чтобы угодить своему новому хозяину.

— Как жутко… — поморщилась Ривер.

— Жутко не только это. «Перевертыши» страшно агрессивны, и если заразившего их вампира не оказывается рядом, они начинают рвать на части всех, кого видят в радиусе поражения, напиваются людской крови, которая нисколько не продлевает им жизнь.

Девушка вздрогнула.

— И я… стану таким монстром?

— Ты должна была уже им стать, судя по тому, сколько прошло времени. Обыкновенно изменения начинаются в первые несколько часов. Как минимум, возникают первые симптомы. Зачастую человек начинает резче реагировать на запах и свет, у него изменяется восприятие вкуса еды. В горле пересыхает, начинается сильная жажда, которую не удается утолить, сколько бы воды человек ни выпивал. Может появиться сильная, почти судорожная дрожь, предшествующая потере сознания. Состояние чем-то напоминает сильное похмелье или интоксикацию. Вокруг раны от укуса начинается первый некроз, ткани начинают отмирать, почти полностью исчезает чувствительность к боли. В первые двенадцать часов должно проявиться хоть что-то из этого. В истории не было зафиксировано ни одного случая, когда изменения наступали позже…

Ривер нахмурилась.

— В истории, — повторила она. — Вы сами уже видели подобное?

— На моем веку вампиры перестали плодить «перевертышей», потому что не были способны поддерживать их существование, не привлекая внимания. Они никогда не могли слишком долго содержать своих рабов, но мои предки заставали и подробно фиксировали детали этого процесса…

Ривер прерывисто вздохнула.

— Ваши предки… они — кто? Потомственные охотники на вампиров?

— Можно сказать и так.

— В сети мы наткнулись на некоторые упоминания одной организации, которая прислала своего сотрудника на место происшествия, когда какой-то парень назвал себя вампиром и напал на девушку. Прокусил ей горло. Вы из этой организации, ведь так? «Харриссонский Крест», кажется.

Он вздохнул.

— Да, все верно. Я являюсь ее фактическим руководителем. Меня зовут Джеймс.

Ривер вспомнила это имя, в статье его указывали.

— Джеймс Харриссон?

— Да. Я выезжал на множество таких происшествий, надеясь напасть на след той твари, что укусила тебя.

— Декоре, — уточнила Ривер. — Так вы его назвали.

— Валиант Декоре, — кивнул Джеймс, и лицо его заметно помрачнело. — На данный момент он — последний из своего вида. Остальных тварей наша организация за минувший век практически стерла с лица земли. На счастье человечества, их рождалось не так много.

Ривер пыталась сосредоточиться на словах Харриссона, но почти все ее мысли заняло одно имя. Валиант Декоре . Она не могла отделаться от воспоминаний об аварии. Она помнила гипнотическое синее свечение глаз и отчаяние, с которым он спросил о крови. Он искренне боялся, что Ривер заразится его ядом. Отчего же он решил все же укусить ее? Было это инстинктивно или сознательно? Так или иначе, Ривер не могла забыть его нетерпеливый, требовательный и даже испуганный взгляд в доме Криса Келлера. Ее мучил вопрос о реальных намерениях этого существа, и хотя она видела, что Харриссон стремится окрасить образ Валианта Декоре в самые мрачные из возможных красок, она заранее готова была поставить это под сомнение.