Габриэлла Зевин - Право на рождение [Дилогия]

— Анни, слухи о нас ходят всегда. Большинство не стоят того, чтобы заморачиваться ими.

Но я не отступлюсь.

В доме Саймона мы поднялись по шести лестничным пролетам. Голова весила пуд и я жалела, что не попросила предусмотрительно в больнице аспирина перед тем как сбежать.

Мы обнаружили открытую дверь и стоящего в центре комнаты мистера Киплинга. Он пробыл тут не слишком долго, потому что до сих пор пытался отдышаться после путешествия по лестнице.

— Он уехал, — сказал мистер Киплинг. — Саймон Грин уехал.

— Откуда вы узнали?

Мистер Киплинг кивнул Толстому, затем протянул мне обрывок бумаги:

Дорогой мистер Киплинг,

меня обвиняют в преступлении, поэтому я должен покинуть вас, дабы очистить свое доброе имя.

Вы были для меня как отец.

Прошу простить, что не предупредил заранее.

Прошу простить меня.

Саймон Грин, эсквайр.

— Есть какие-то идеи? — спросил меня мистер Киплинг. — Аня, что случилось с твоей головой?

В ответ на его вопрос я задала собственный.

— Мистер Киплинг, почему вы здесь?

— Саймон Грин просил прийти, я и пришел. Мне следует задать тебе тот же самый вопрос, полагаю.

Я рассказала, что София Биттер сообщила об отравлении, что Саймон Грин ненавидел моего отца и его детей.

Мистер Киплинг перевел взгляд на Толстого.

— Можешь оставить нас наедине?

Толстый кивнул.

— Если понадоблюсь, я в холле.

Мистер Киплинг покачал головой.

— Нет, Аня. Саймон Грин любит вас. И я люблю Саймона.

Я припомнила день, когда у него случился сердечный приступ.

— Вы никогда не задумывались, что это было подстроено?

— Нет, не задумывался. Я не следил за питанием и не берег себя.

— Послушали бы вы Саймона Грина в суде в тот день. Была ли его некомпетентность нарочной? Вдруг он намеревался заключить меня в Свободу?

На это мистер Киплинг сказал, что звучит это предположение параноидально и безумно.

— Он знал все деликатные подробности моего дела. Знал наше местонахождение. Знал все, мистер Киплинг! Если он все это время сотрудничал с Софией Биттер!

— Нет! Он никогда с ней не сотрудничал.

— Почему же? — спросила я.

— Он никогда с ней не сотрудничал, потому что он…

— Кто он? — потребовала я. — Мистер Киплинг, кто такой Саймон Грин?

— Мой подопечный, — отвечал мистер Киплинг.

— Кем он приходится моему отцу?

— Перед тем как попасть под мою опеку, он был на попечении твоего отца.

— Почему мой отец взялся его опекать?

— Аня, я обещал.

— Он мой… — Я не могла это выговорить. Не могла заставить себя это произнести. — Он мой сводный брат?

— Это было так давно. Какой смысл ворошить прошлое?

— Скажите правду! — рявкнула я.

— Я… видишь ли, Аня, есть весомая причина, по которой Саймон Грин не может быть вовлечен в причинение тебе вреда. — Мистер Киплинг вынул из своего бумажника мини-планшет. Включил его и показал мне дисплей. На нем был изображен мой отец, стоящий с маленьким мальчиком. Им оказался Саймон Грин. Я узнала его глаза, похожие на папины и Лео. — Твой отец… ну, можно сказать, он принял Саймона. Взял под свое крыло.

— Я не понимаю, что означает это «можно сказать». Он либо принял его, либо нет. Почему он принял его и не сказал нам?

— Я… может быть, он запланировал на потом, но прожил недостаточно долго. В рассказываемой мной истории отец Саймона Грина работал с твоим отцом. Он погиб на работе, а когда умерла и мать, твой отец решил, что на нем лежит ответственность позаботиться о нем. Он хороший человек, твой отец.

— Зачем вы говорите «истории»? Прекратите пускать туману, мистер Киплинг. — Я покрылась потом и чувствовала, что голова лопнет. Внутри меня закипело что-то ожесточенное и ужасное.

Мистер Киплинг подошел к окну и вперил в него отдалившийся взгляд. — Когда ты познакомилась с Саймоном, он уже давно жаждал встречи с тобой. Но я всегда оберегал его от тебя.

— Зачем? Зачем он хотел встретить меня? Кто я ему?

— Ты никогда не замечала сходства? — обернулся мистер Киплинг. — Глаз и кожи. Что он не похож на твоих кузенов Микки и Джекса? Не похож на твоего брата? Твоего отца? Грин была фамилия матери.

— Он сын моего отца?

— Я точно не знаю, Аня. Но обустроил для него все. Школу. Квартиру. Сделал это по велению твоего отца.

Я почувствовала себя неловко.

— Вы не имели права скрывать его от меня. — Эта фраза казалась мне нелепой в рассказах или фильмах, когда ее выкрикивают, услышав ужасные новости, но я почувствовала потребность в ней. (Конечно, она могла быть связана с ушибленной головой.)

— София Биттер сказала, что Саймон Грин помог с планом по отравлению прошлой осенью.

— Саймон хороший парень, — ответил мистер Киплинг. — Он бы никогда не сделал ничего подобного. Я знаю его целую жизнь.

Я посмотрела на седую голову мистера Киплинга. Мне она нравилась. Она была одной из немногих постоянных хороших вещей в моей жизни. Надо сказать, то, что я намеревалась сделать, было нелегко.

— Я считаю, вы сделали непростительную ошибку в суждениях, мистер Киплинг, и я никоим образом не могу оставить вас работать на меня.

Мистер Киплинг поразмыслил над моими словами.

— Я понимаю. Аня, я понимаю.

В комнату вбежала кошка Саймона.

— Сюда, Koshka, — позвал мистер Киплинг. Кошка настороженно подошла и мистер Киплинг заманил ее в переноску, стоящую на кровати Саймона. — Саймон Грин во время звонка попросил позаботиться о кошке, — объяснил мистер Киплинг.

Я ушла из квартиры. Мистер Киплинг не пытался меня остановить.

***

— Ну так что дальше? — спросил у меня Толстый, когда мы на троллейбусе пересекали бруклинский мост на Манхэттен.

Я покачала головой. После бесплодного дня садилось солнце, я была ошарашена. Я хотела себе большую сцену, где столкнулась бы с Микки и Саймоном, и может быть только один из нас не вышел бы оттуда живым. Вместо этого они оба исчезли.

— Я удивлена побегом Микки, — призналась я.

— Мы не знаем, что ему наговорила София, — сказал Толстый. — И тебя не было рядом, чтобы бы следовать за ними, но на данный момент агенты продаж довольно-таки разочарованы в нем. — Толстый покосился на меня. — Ребенок, не куксись. Когда это все отдалится, конец будет хороший и счастливый. Ты учуяла протухшие яйца, отправила их паковаться и все живы.

— Исключая Лео.

— Господь прибрал его душу. — Толстый перекрестился. — Я говорил тебе, что твой отец гордился бы тобой. Он не верил в насилие.

Кажется, я фыркнула.

— Иногда он его применял, но только в крайнем случае.

— Лишь потому, что Микки сбежал, я не желаю «Шоколаду Баланчина» смерти. Не хочу, чтобы папина компания погибла, — сказала я. Я понимала, что отъезд Микки и Софии сделал «Шоколад» более уязвимым.