Наталия Неткачёва - Ангелы плачут в июне

Воздуха становилось всё меньше. Я захрипела, перед глазами замелькали яркие расплывающиеся разноцветные пятна. Всё кончилось также внезапно, как и началось. Я открыла глаза и закашляла, с трудом удерживая равновесие. Сфокусироваться на предметах удалось не сразу: пред глазами всё расплывалось. Шея болела, дыхание оставалось неровным и прерывистым. Рядом стоял Громов.

— Впечатляет. Очень артистично, — протянул он ровным голосом. — И… что это было?

— Валя была беременна? — спросила я вместо ответа.

Он сверился с заключением эксперта.

— Нет, а почему…

— Спасибо за помощь, лейтенант, встретимся в субботу! — я снова включила плеер и, махнув на прощанье недовольному полицейскому, поспешила покинуть морг.

Дома меня, конечно же, встретила взволнованная бабушка с вопросом:

— Ну как? Ты что-нибудь выяснила?

— Пока не поняла, — я устало плюхнулась в любимое кресло. — В момент смерти Валя была пьяна. Поэтому всё, что я видела, скорее всего, ничего не значит: алкоголь здорово искажает восприятие.

— А что ты видела?

Я помолчала, вглядываясь в знакомый пейзаж за окном.

— Немного… он ударил её.

Бабушка, которая пусть и поверхностно знала обоих «героев» трагедии, схватилась за голову и запричитала:

— Значит, это всё-таки Руслан?! А с виду такой приличный молодой человек! Да ещё к тебе несколько раз приходил.

— Бабуль, не заводись.

— Но он убил эту бедную девочку, ты же сама видела!

Ничего себе вольная интерпретация моих слов!

— Стоп! Я видела, как он её ударил — не больше! А ещё видела заключение гинеколога и ультразвуковое исследование по поводу беременности.

Бабушка перестала метаться по комнате и, как подкошенная, рухнула на диван:

— Боже! Валя была беременна?!

— В том то и дело, что нет. Поэтому в данном случае моим видениям доверять не стоит.

Я невольно прикоснулась к шее, вспомнив жуткое саднящее ощущение затягивающейся удавки. Это уж точно не пьяный бред, её задушили. Кто и как — я не видела. Возможно, что и сам Руслан, он ведь тоже был сильно пьян и, похоже, очень рассержен. Но с бабушкой такими рассуждениями делиться точно не стоит. Не сейчас.

В дверь позвонили. Василиса Аркадьевна поднялась, остановив меня царственным жестом:

— Сиди! Я сама. Ты же опять в глазок не посмотришь.

Через секунду она буквально ворвалась обратно с безумным выражением лица и громко прошептала:

— Господи, это она! Куда мне спрятаться?!

Я ничего не поняла.

— Кто она?

— Та кикимора из санатория! Из-за которой меня чуть не уволили. Ты меня не видела и вообще — меня здесь не было!

Бабушка скрылась в соседней комнате, шикнув на прощанье:

— Чего застыла, открывай!

— Зачем?

Она с недовольным видом выглянула из-за двери.

— Как зачем?! Такой шанс узнать, что у неё на уме и избавить меня от неприятностей!

Я нахмурилась, сложив два плюс два:

— Так этот визит твоих рук дело?

Она плечами пожала.

— Я же рассказывала, что предлагала ей навестить тебя ещё в начале нашего гм… конфликта. Тогда она, мягко говоря, отказалась, а теперь, наверное, передумала. К тому же я попросила кое-кого в санатории порекомендовать твои услуги. Ну, чего стоишь — открывай!

Звонок продолжал настойчиво тренькать. Бабушка повелительно указала на входную дверь и скрылась из вида. Я неохотно поплелась в прихожую. Все мысли занимало случившееся с Валей, встречаться с незваной гостьей не хотелось.

За дверью стояла элегантная молодая женщина с огромными глазами цвета самых синих васильков и коротко стриженными чёрными волосами. На ней были обычные серые джинсы и голубая водолазка. Минимум косметики, тонкая цепочка и пара неброских колечек на руке. Портрет, нарисованный бабушкой, настолько не совпадал с действительностью, что я не смогла скрыть удивления. Неужели это и есть та самая злобная, усыпанная бриллиантами «кикимора»? А может родственница обозналась? Хотя со зрением у бабули до сих пор всё было в порядке.

— Добрый день, вы ко мне?

— Да, если вы — та самая Злата, — в её голосе проскользнуло плохо скрываемое пренебрежение. — Мне говорили о ваших гм… неординарных способностях.

— Да, я о них тоже наслышана. Входите.

Девушка переступила порог и оценивающе осмотрелась. Я провела её на кухню.

— Присаживайтесь. Чем могу помочь?

Она долго приглядывалась к простому деревянному стулу, прежде чем соизволила величественно опуститься на самый его краешек.

— Сначала проясним ситуацию. Я не собираюсь платить за дешёвые фокусы вроде карточных гаданий. Вы должны доказать мне свои способности. Расскажите о моём прошлом, — с каждым словом пренебрежение стремительно перерастало в надменность.

Увы, бабушка не ошиблась: точно кикимора. Ладно, сама напросилась. У таких особ прошлое скучным не бывает. И в транс входить не придётся — она не из тех, кто может долго контролировать мысли и эмоции.

— Вообще-то я никому ничего не должна, но если настаиваете… дайте руку.

Она осторожно протянула ухоженную ладонь с красивым акриловым маникюром. На хорошеньком лице обозначилось скептическое выражение.

Теперь понятно зачем она так неброско вырядилась — меня проверяет. Ладно, приступим…

На третьем имени, с описанием подробностей последней, кстати, совсем недавней романтической встречи она сдалась и резко отдёрнула руку. Вероятно, это далеко не полный список. Неужели муж не догадывается?

— Доказательства приняты?

Она ничуть не смутилась, только выражение лица стало ещё более неприятным и надменным.

— Допустим. Но ты никому ничего не скажешь, дорогуша. Собирайся, поехали!

Я поморщилась. Не люблю фамильярность, поэтому ответила тем же:

— Когда это мы успели перейти на ты? Никуда я с тобой не поеду — другие планы, извини, дорогуша.

В синих глазах сверкнуло такое! Женщина стала похожа на пантеру, приготовившуюся сбить жертву одним прыжком. Не прыгнула и даже не зарычала. Напротив, назвала очень симпатичную круглую цифру и достала из сумочки несколько купюр приятного зеленоватого цвета.

— Это задаток. Если поможешь моей дочери, получишь остальное.

Не спрашивая разрешения, она закурила и нервно продолжила:

— Физической причины её болезни врачи не находят, считают — проблема психологического характера. Какая-то травма, пережитая в детстве. Ты сможешь это увидеть?

Я пересчитала деньги. Не плохо — и на холодильник хватит, и на квартплату останется. И это только задаток.

— Попробую.

— И не вздумай меня шантажировать, — металлические нотки в высоком голосе неприятно резанули слух, вызвав ассоциации с Громовым. — Мужа моя личная жизнь давно не интересует, но он человек известный — огласки не допустит, тебе же хуже придётся. Теперь поедешь?