Карл Александр - Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени

* * *

Эйч Джи резко проснулся, ощущая запах и вкус несвежего газетного листа. Он поднял голову и увидел, что спал, зарывшись лицом в кипу газет. В комнате ожидания оказалось пусто, в окна лился яркий солнечный свет. Он перевернулся на спину. Больница казалась притихшей, замершей. Не видно было толп посетителей, встревоженных врачей, спешащих медсестер или деловитых служащих. Не было даже обычного наплыва сирен и машин «Скорой помощи». Казалось, смерти и травмам тоже нужен отдых – и они ждут вечера и ночи (когда человеческие слабости проявляются ярче), чтобы вернуться к обычному ритму.

Уэллс вышел из комнаты ожидания и отправился в мужской туалет. Умываясь, он обратил внимание на то, что двухдневная щетина стала довольно заметной. Кто же мог подумать, что в путешествие во времени следует захватить бритву? Тут он принюхался к себе.

– Фу!

Флакон с одеколоном тоже не помешал бы. Он снял пиджак, рубашку и галстук, намочил бумажные полотенца и протер все тело. Снова одеваясь, он удовлетворенно улыбнулся: чистое тело помогло ему снова почувствовать себя цивилизованным человеком.

В качестве последнего штриха он пригладил рукой волосы и закрутил усы. Сделав шаг назад, он посмотрел на свое отражение с восхищением. Он выглядит на удивление хорошо, если учесть отсутствие нормальной гигиены.

Выйдя из туалета, он прошагал по коридору, готовясь к сражению у справочной. Задержавшись у автоматов с едой, он купил себе чашку утреннего чая, проглотил чуть теплую жидкость – и проследовал к регистратуре, где твердо потребовал встречи с доктором Родденом. К немалому его удивлению, дежурная медсестра пошла ему навстречу – и спустя несколько минут усталый и задерганный мужчина открыл двери коридора и направился к нему. На левом нагрудном кармане длинного белого халата у мужчины оказалась небольшая табличка, провозглашавшая, что он – «Доктор А. Родден».

– Вы хотели меня видеть?

– Любезный, я уже шестнадцать часов пытаюсь с вами встретиться.

– Ну, не считайте себя одиноким. Адвокат моей супруги ждет уже два с половиной года. – С сухим смешком доктор рассеянно направился к лифтам с видом человека, которому совершенно некогда заниматься собой. – Чего именно вы хотите?

– Мой друг оказался вашим пациентом, и я хотел узнать, как именно мне оформить его выход из больницы.

– Обратитесь к кассиру.

– Конечно. Но вы можете сказать мне, в состоянии ли он перенести дорогу?

– Конечно. Как его зовут?

– Лесли Джон Стивенсон.

Родден начал перелистывать записи в блокноте.

– Хотя судя по тому, что мне сказали ваши медсестры, Стивенсона зарегистрировали как Неизвестного номер шестнадцать, – с отвращением в голосе уточнил Уэллс.

Родден прищурился и стал просматривать записи внимательнее. Остановившись на какой-то странице, он нахмурился – и отвел взгляд.

– Время от времени – раз в неделю или раз в месяц – здесь случается нечто такое, чему у медицинской науки нет никаких объяснений. Случай был совершенно обычный. Мы просто решили немного его понаблюдать. – Он вздохнул. – К сожалению, я должен вам сообщить, что этот человек скончался между двумя и четырьмя часами ночи.

– Мертв? – ахнул Эйч Джи. – Он умер?

– Мне очень жаль.

– Могу я увидеть тело?

– Постойте. – Врач внезапно преисполнился подозрительности. – Вы – родственник покойного?

– У него нет родных!

– Извините. Мне вообще ничего вам говорить не следовало.

Он поспешно удалился.

Уэллс привалился к стене, ухватившись за поручень (установленный для удобства инвалидов), чтобы не упасть. Стивенсон мертв? Его жизнь прервало чужеродное транспортное средство? Конечно, этот тип полностью заслуживал высшую меру наказания, однако ему не следовало умирать, не пройдя через суд присяжных. Это – неподобающий конец для английского джентльмена, какими бы ужасными ни были его преступления.

Самым мерзким во всей этой странной истории было то, что Стивенсон безвременно скончался за пределами собственного времени в чужом мире, где никому не было дела до того, что в данном случае нарушен логический порядок вселенной. Его крики боли, его возможные слова предсмертного раскаяния не прозвучали в Лондоне 1893 года. Они оказались за пределами времени и не были никем услышаны. Случившееся было не просто неестественным – оно было пугающим. Оказаться настолько одиноким, настолько потеряться в смерти! Поистине в механизм гегелевской диалектики попал крупный камень.

Он сунул руки в карманы и, понурившись, поплелся по коридору. Он обманут. Стивенсон мертв. Эйч Джи не сможет вернуться домой с проклятым призом. Справедливость не восторжествует. Его современники не узнают, что самый отвратительный и низкий член общества получил по заслугам. Один Бог знает, сколько еще времени женщины будут выходить на панель, страшась появления Джека-потрошителя. Одиссея Герберта Джорджа Уэллса, которую он совсем недавно считал путешествием во времени ради соблюдения прав человека, провалилась.

Ну что ж, так тому и быть. Что сделано, с тем покончено. Лесли Джон, где бы ты ни находился: покойся в мире, несмотря на свои ужасные преступления.

Уэллс со вздохом поднял голову – и обнаружил, что стоит у входа в большой кафетерий, полный народа. Из двери вырвались ароматы пищи, дразнящие его обоняние. Объявление на двери говорило, что предложение на завтрак включает в себя два яйца, хэш-браунз (что бы это ни было), ломтик бекона, английские маффины, фруктовый коктейль и кофе – и всего лишь за два доллара и семьдесят пять центов. Он проверил свои средства. Восемьдесят семь центов. Он повернулся и побрел прочь.

Он завернул за угол, погрузившись в раздумья. Логически рассуждая, ему следовало бы вернуться в Банк Англии, объяснить, что лишился своих дорожных чеков, и попытаться получить справедливую компенсацию. Однако по грубым прикидкам за восемьдесят семь центов он отъедет от чертовой больницы всего на полмили – и что он станет делать потом? Он понятия не имел. С тем же успехом он мог бы находиться от Банка Англии так же далеко, как Сан-Франциско отстоит от Лондона – или 1979 год от 1893-го.

Он еще раз повернул – и наткнулся на ряд телефонов-автоматов. Он уставился на них. Звенели монеты, неугомонные юнцы орали в электронную стратосферу про парней и девчонок, фунты и унции, сходство между братьями и сестрами.

Одна кабинка была открыта. Эйч Джи влетел в нее, сел и уставился на аппарат, на мгновение пожалев, что не может снять с коробки крышку и посмотреть на механизм внутри. Вместо этого он прочел инструкции, решил, что у него хватит денег на то, чтобы воспользоваться этим устройством, а потом извлек визитку из внутреннего кармана пиджака.