Джей Бонансинга - Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Найти и уничтожить [litres]

– Томми, послушай, они убьют нас. Поверь мне. Нам нужно следовать плану. У нас есть одна попытка. Поверь мне, нам пора выбираться отсюда. Джинкс умерла за Барбару и тех детей. Не дай ее смерти стать напрасной трагедией.

Мальчик издал мучительный вздох, его глаза наполнились слезами.

– Черт с ним, ладно… Будь что будет

Лилли повернулась и побежала через наклонный въезд, покрытый щебенкой.

– Сюда!

Они еще не слишком далеко ушли, когда Норма Саттерс начала хромать и пошатываться, отставая от Лилли и Томми. Они пересекли меньше чем четверть мили одного городского участка – сделали круг перед медицинским центром, увернулись от нескольких выстрелов, обогнули собирающееся стадо мертвых и потом побежали по маленькой улочке. Они достигли ее конца, когда Лилли неожиданно свернула в узкий переулок между двумя зданиями.

Остальные неохотно последовали за ней. Норма теперь отставала все больше, она дышала с трудом, темная кожа была покрыта потом. В переулке пахло паленым деревом и протухшими яйцами, воняло серой и продуктами разложения. Тротуар покрывали человеческие останки, давным-давно превратившиеся в черные скелеты в жарком климате Атланты. Лилли перебиралась через горы мусора и грязные лужи. При этом не выпускала из виду пожарную лестницу в конце переулка. Если им удастся не встретиться с людьми Брайса и добраться до конца улицы, они смогут приступить к следующей части плана. Лестница – ключ ко всему.

Единственной проблемой была Норма. Она ковыляла, держась за бок, пыхтя, словно ржавый буксующий мотор, на лице – душераздирающая смесь усталости, горя и безысходности. Когда Лилли добежала до нижней ступеньки древней железной лестницы, Норма замахала обеими руками, словно окончательно сдаваясь на поле боя безымянному противнику.

– Вы идите, – сказала она, остановившись примерно в пятнадцати футах от Томми.

Мальчик повернулся:

– Что?! Нет, нет, нет, нет, нет. Нам нужно быть вместе. О чем ты тут говоришь?

Норма едва дышала. Она нагнулась и оперлась руками на колени, словно ее рвало.

– Я только задерживаю вас.

– Прекрати!

Лилли потянула за нижнюю ступеньку лестницы, заставляя весь механизм шумно заскрипеть.

– Мы должны быть вместе. И точка. Конец обсуждению.

– Может быть, Джинкс была права. Мне не стоило идти с вами. – Норма с трудом сглотнула ком в горле и болезненно задышала, будто не могла протолкнуть воздух в легкие. – Из-за меня мы все умрем. – Она начала отходить назад. – Я буду в порядке. Я найду вас позже.

– Норма, пожалуйста…

– Все будет хорошо, – она повторяла это снова и снова, кивая, восстанавливая дыхание и отступая назад.

Ее взгляд говорил все, и это заставило желудок Лилли болезненно сжаться.

– Норма, прекрати. Что ты делаешь? Не делай этого. – Лилли опустила оставшуюся часть лестницы. – Томми, давай…. Поднимайся.

Томми вскарабкался по лестнице до первой площадки, остановился и посмотрел вниз.

Норма подавленно махнула рукой:

– Желаю вам удачи. Храни вас Бог! Я знаю, вы найдете их и приведете домой в целости и сохранности.

Лилли пристально смотрела на нее.

– Норма, не делай этого.

Укол страха поразил желудок Лилли. Она поняла, что не только ожидала, что это произойдет, но и боялась этого все время, начиная с момента, как они покинули Вудбери. Норма Саттерс была и продолжала быть голосом разума среди безумия всей этой губительной спасательной миссии. Но глубоко в душе Лилли знала, что она сейчас не могла слушать разум. Сейчас, подчиняясь более глубоким животным инстинктам, Норма выбросила разум к чертям.

Томми вытер глаза, посмотрел вниз и закричал:

– Давай же, оставайся, ты нам не нужна! Убирайся отсюда. Мы не хотим тебя больше видеть, поэтому уходи и …

– Томми! – Лилли посмотрела на мальчика. – Прекрати!

Лилли посмотрела на Норму.

– Он не хотел.

– Все в порядке. – Норма продолжала отходить к выходу из переулка. Она удрученно улыбнулась мальчику с видом матери, оставляющей сына в колледже.

– Присматривай за Лилли, дорогой, – она нежно и снисходительно кивнула. – Теперь ты глава семьи.

Затем она повернулась и поковыляла обратно, оставляя Лилли опустошенной и будто выпотрошенной.

За несколько минут Лилли и мальчик преодолели оставшиеся пять этажей железной лестницы. Когда они достигли крыши на здании страховой компании «Чабб», они едва дышали, пот катился градом, а нервное напряжение заставляло их подрагивать. Крыша была засыпана гравием и рубероидом. Ветер стонал, поигрывая с обломками, посвистывая в потрепанных металлических вентиляционных клапанах, в переплетении труб, похожем на медузу, и воздуховодах размером с холодильник. Пыльные вихри с птичьими перьями и мусором, закручивались в воздухе, как призраки в бледном дневном свете.

Они слышали выстрелы в стеклянных каньонах внизу, выстрелы отдавались эхом в облаках. Поспешив по крыше на ее западный край, они перегнулись через ржавый металлический козырек и увидели внизу людей, двигающихся, слово пешки на шахматной доске. Поначалу, отмечая, что происходило там, внизу, Томми издал стон – в нем звучало странное сочетание стыда, вины, ярости и жажды крови. Его голос прозвучал низко, диким хрипом:

– Нам нужно что-то сделать.

Бессознательно он поднялся и повернулся.

– Нужно помочь ей! – Он направился к противоположной стороне крыши, когда Лилли резко схватила мальчика. Он сердито дергался, пока она держала.

– Отпусти, отпусти меня!

Она зашипела на него, шепотом громким настолько, чтобы быть слышным за ветром, но тихим, чтобы их не услышали те шестеро внизу:

– Тише! Томми, посмотри на меня. Мы ничего не можем тут сделать.

– Но мы не можем просто…

– Мы не сможем спуститься так быстро, мы и полпути по лестнице не пройдем.

– Черт! – Томми пошел обратно к выступу и посмотрел вниз через край крыши. Он сжал кулаки и задышал тяжелее, когда увидел, как погоня разворачивается в лабиринтах боковых улиц и переулков.

– Черт-черт-черт-черт-черт-черт!

Внизу на первом уровне, не вооруженная, одна и в отчаянии, Норма Саттерс бежала за угол бульвара Ральфа Макгила и вниз по улице Нортист настолько быстро, насколько толстые ноги, страдающие от артрита, могли ее нести. Даже с такой высоты и дистанции было ясно, что женщине больно, она насквозь промокла от пота и задыхалась. Во время бега ее руки двигались, словно рычаги насоса, так исступленно, словно она избивала демонов. Томми хотел схватить автомат Лилли и открыть огонь, но вместо этого просто смотрел и сжимал пальцы в кулаки.

Половину квартала женщина уже прошла, но Брайс и его люди преследовали ее, целясь и периодически стреляя. Звук выстрелов заставлял Норму вздрагивать, пока она бежала, сбивал темп бега, угрожал сбить ее с ног. Пули рикошетили и выбивали искры из знаков и телефонных столбов рядом с ней, когда она повернула за угол и направилась на восток на Е-авеню.