Екатерина Лейфрид - Правила экстрасенса (СИ)

– Любую.

Совершив покупку, Лёня спрятал бутылку за пазуху и вышел из магазина. Мама с девочкой все еще стояли на крыльце, женщина перебирала в руках пакеты, стараясь взять все разом, но потом, сдавшись неисполнимости этого намерения, посмотрела на дочь:

– Надюшь, ты здесь постой с Мурзиком и сумками. Я пока эти отнесу, хорошо?

Девочка послушно кивнула. Женщина направилась к машине, припаркованной в нескольких метрах от магазина.

Лёня обошел девочку и направился в другую сторону, домой, погруженный в свои мрачные мысли.

Он так и не понял, что в тот момент заставило его остановиться: то ли испуганный голос девочки, зовущей своего котенка, спрыгнувшего с её рук, то ли еще более испуганный крик матери, увидевшей, как её ребенок выбегает на проезжую часть вслед за животным, то ли режущий слух визг тормозов. Неведомая сила заставила его повернуться, и он увидел картину из своего сна – девочка, освещенная ярким светом. Только его источником были не прожекторы, как ему казалось раньше. Это были фары надвигающейся на нее легковой машины. Водитель в панике давил на педаль тормоза, но выкатанная сотнями автомобилей ледяная дорога не давала колесам остановиться.

Забыв про все вокруг, Лёня бросился к девочке, испуганно прижимавшей к себе котенка. Обняв её, Лёня упал на землю и откатился в сторону от летящего на них бампера. Легковушка пронеслась мимо и остановилась метрах в десяти.

Осторожно прижимая к себе ребенка, Лёня уже собрался было подняться с ледяного асфальта, как вдруг до него донесся еще один испуганный крик матери, а затем и низкий, напоминающий пароходный, гудок большой фуры, надвигающейся на них по встречной полосе. Укрыв ребенка курткой, Лёня прижался ко льду, стараясь в буквальном смысле слиться с землей. Продолжая низко гудеть, фура проехала над ними и, повернувшись на льду, встала поперек дороги напротив легковушки. Оба водителя, бледные и трясущиеся, вышли на улицу и бросились к лежавшим на асфальте.

Убедившись, что дорога перекрыта, и остальные машины не собираются делать из него «лежачего полицейского», Воронцов наконец решился сесть и заглянул в куртку. Девочка прижималась к капитану, пряча лицо в его свитере, но сама при этом крепко держала в руках котенка. Только когда мама со слезами на глазах подбежала к ним и ласково позвала дочку по имени, Надя отпустила своего спасителя, упала к ней в объятия и тихо заплакала.

Бело-синие всполохи, замигавшие вдали, уже через несколько мгновений были на месте происшествия. Врачи скорой помощи тут же бросились к ребенку, полицейские в свою очередь взяли в оборот обоих водителей. На Лёню никто не обратил внимания.

Но Лёне этого было и не нужно. Он медленно отошел в сторонку, сел на низкий заборчик у края дороги и... улыбнулся. Вытащив из-за пазухи бутылку, тоже невредимо пережившую произошедшее, он с облегчением отшвырнул её в кусты.

Ему вдруг всё стало ясно.

Ясно, почему ему снились эти сны. Почему он вдруг получил эти способности.

Эта сила, давшая их ему, не хотела зла. Никогда, с самого начала… с самого начала она пыталась дать ему понять, что лишь хочет помочь. Во снах она предупреждала его о тех событиях, которые должны были случиться. Только вот Лёня, испугавшись и противясь им, сначала интерпретировал эти предупреждения опасными для себя, а силу – враждебной. Однако ничего страшного с ним не произошло, наоборот, теперь, когда он, наконец, увидел истину, Воронцов даже почувствовал какую-то высшую… защиту. И он понял: он был сам виноват в своих проблемах. Сам виноват в головной боли, в страхе и в мрачности. Ему нельзя было сопротивляться этой силе, потому что он был избран. Кем и почему, Лёня сказать не мог, но он был уверен, что обязан принять свои новые способности как должное, научиться жить с ними и использовать для доброго дела. Все-таки, он и в милицию когда-то пошел, чтобы бороться со злом. Но потом однообразие бытовых убийств и бумажная рутина быстро убили в Лёне геройские замашки и уступили место занудному прагматизму.

Но теперь все станет по-другому, он чувствовал это. С этого момента у него начнется другая жизнь. И может быть, в ней даже найдется немного места для геройства. Как сейчас.

Размышляя над своей нелегкой долей, Воронцов продолжал сидеть на заборчике и лыбиться, как дурачок. Видимо, это заметили и санитары, потому что один из них подошел к нему и обеспокоенно положил руку на плечо:

– Вы себя как чувствуете?

– Я в порядке. – кивнул Лёня.

– У вас рана под глазом кровоточит, пройдемте к машине, обработаем.

– Правда? – Лёня схватился за лицо. Действительно, под левым глазом у него оказалась довольно большая ссадина. – А я и не заметил.

Он прошел к салону «скорой» и послушно позволил молоденькому санитару обработать ранение. Тут же к нему подбежала мама Надюши и принялась благодарить, еле сдерживая слезы. Лёня лишь успевал кивать в ответ, не переставая улыбаться.

Отказавшись от услуг психолога и получив от санитара напоследок довольно неудобный пластырь, закрывающий почти весь левый глаз, Лёня подошел к двум сержантам ДПС, обрабатывающих водителей, по своему виду нуждающихся в психологической помощи гораздо больше, чем он. Капитан вытащил удостоверение и пожал руки коллегам:

– Ребят, Вы их сильно не муштруйте. Они не виноваты. Девочка сама на дорогу выскочила. – сержанты кивнули и, отдав честь, вернули документы владельцам. После того, как они отошли к своей машине, Воронцов перевел взгляд на водителя легковушки и, смеясь, напоследок спросил:

– Скажи, ты всю зиму так без зимней резины и проездил или уже весне радуешься и на летнюю перешел?...

***

Когда капитан вернулся домой, его встретил покой, уют и… да, тут было что-то еще, оно так и не ушло, но теперь Лёня и сам не хотел, чтобы оно уходило. Теперь обе стороны были настроены на перемирие.

Взгляд Воронцова упал на книжку у гардероба. Раздевшись, он лег на диван и открыл вторую главу:

«Если вы сейчас читаете эти строки, то Вас можно поздравить. Вы, скорее всего, уже прошли все пять фаз принятия своей новой жизни: отрицание, гнев, сомнение, депрессию, и, наконец, смирение».

Лёня улыбнулся. Он даже сам не заметил, как пережил всё это всего лишь за один день.

«И теперь настало время принять первое правило, с которым Вы теперь обязаны будете жить. Первое правило экстрасенса, которое гласит: не бойся своих способностей…»

Прошел месяц. Многое изменилось в жизни капитана Воронцова. Дома самое большое преображение пришлось перенести его книжным полкам. Постепенно детективы с них перекочевали в нижние ящики шкафа, уступив место книгам по ясновидению, спиритизму и прочей ерунде, на которую Лёня раньше не потратил бы ни рубля, и которая теперь стала неотъемлемой частью его жизни.