Сергей Алексеев - Карагач. Книга вторая. Запах цветущего кедра

— А вот так разговаривать со мной не советую, — предупредил Колюжный, едва сдерживась.

Тот услышал угрозу, но лишь усмехнулся и повёл по коридору первого этажа. Долго разговаривать, как на даче, явно был не намерен, впустил Колюжного в крайний номер, заперся, оставив бойца за дверью, и бросил на стол кожаную папку.

— Вот здесь десяток доносов на тебя. От учёных, уважаемых людей, академиков. Все утверждают, что ты занимался сбором закрытой информации. Знаешь, тут и папаша не поможет — даже пострадает. Думаешь, его не бросят под колёса? Он-то был допущен к секретам государственной важности. И с какой стати вы с ним затеяли столь специфический бизнес — новейшие технологии оборонки?.. Здесь есть всё: с кем и когда встречался, что обсуждали. Хочешь почитать сочинения своих бывших подопечных?

— Вот суки! — восхищённо сказал Колюжный.

— Они-то суки, — подтвердил генерал. — Но судить будут в закрытом режиме. И это только начало! Что ты делал полтора месяца в Австралии? Отдыхал? Нет, занимался промышленным шпионажем. И стащил технологию изготовления герметичного замка «молния». Назвать страну, в пользу которой работал? Пожалуйста — английская фирма «Золотой ключ», в которой ты выиграл тендер на производство туристических космических скафандров. Что скажешь на это, отрок?

У Вячеслава засосало под ложечкой, однако он ответил бодро:

— Клёво!

— И тебе с твоим уважаемым родителем это надо? Идём дальше. На протяжении последнего полугода ты собирал секретную информацию, для чего привлёк Рассохина и Галицына. Имеется в виду информация о местах захоронения старообрядческих книг.

— Секретную? — уже без наигранности изумился Колюжный. — Что же в этом секретного? Я не лазил в ваши сейфы, не похищал документов. И мне никто никаких тайн не раскрывал!

— Рассохин раскрывал! Ты косвенным образом получил от него закрытую информацию.

— И какую же?

— Секретом является само существование Книги Ветхих Царей. Тем более её местонахождение.

— Я об этой книге впервые от тебя и услышал. А где она находится, представления не имею.

— Только не надо мне врать! — грубо заговорил генерал, вновь заставив непроизвольно содрогнуться. — Ты финансировал архивные розыски Рассохина и Галицына? Собирал информацию о жандармском офицере Сорокине?

Нет, точно, он где-то видел этот пугающий, гневный образ!

— Собирал в открытых источниках...

— В открытых, потому что в государстве бардак!

— Это уже вопрос к твоей конторе, — послал он шайбу в ворота генерала-голкипера.

Тот даже не удосужился отмахнуться, явно спешил.

— Теперь по поводу кладоискательской аппаратуры, которую вы с собой привезли на Карагач. Наши эксперты осмотрели: отечественных аналогов не существует. А вот английские есть, только секретные и используются спецслужбами. Или будешь утверждать: Бурнашов сам сконструировал и ты ему никаких образцов не давал?

— Буду!

— И я готов подтвердить! — мгновенно согласился генерал. — Ваш с Рассохиным приятель — гениальный изобретатель. На коленке спаял, из старых телевизоров собрал, с помощью лома и какой-то матери. Когда уже ты начнёшь немного соображать своими мозгами, куда ты вляпался и папашу своего втравил?! Но и это ещё не всё. При обыске у тебя найдена фотография террористки, которая находится в международном розыске. Её имя — Евдокия Сысоева, знакомство с которой ты отрицаешь.

— Каюсь! — Колюжный постучал себя в грудь. — Стащил у тебя на даче.

— А зачем?

— Девица понравилась!

— Так вот, у меня не было такой фотографии.

— Тогда я действительно вляпался!

— Одно неверное движение — и весь компромат будет активизирован. Знаешь, на сколько потянет?

— Как же мне верно двигаться?

Генерал достал чистый лист и ручку и положил перед ним.

— Дать письменное согласие на сотрудничество с нами. Разумеется, негласное. Текст я продиктую. И подписку о неразглашении секретных сведений.

— Что получу взамен?

— Прежде всего — свободу.

— И всё?

— Останешься здесь, на Карагаче, вместе со своими товарищами. И вашим прибором. Наконец, познакомишься со своим предметом обожания — Евдокией Сысоевой. Завяжешь с ней самые близкие отношения.

— Заманчиво! А Матёрую тоже выпустишь на свободу?

Он на миг замешкался, верно, не ожидая такого вопроса, потом воспрял.

— Напишешь согласие — выпущу!

— А могу я с ней встретиться? Прямо сейчас?

— С какой целью?

— Взглянуть на живую! Я же на снимке только видел. А вдруг не понравится? Может, в натуре она крокодил?

— Понравится, — генерал сунул ручку в руки. — Пиши — и свободен. Можешь остаться в этом номере. Тут холодильник заряжен, всё есть.

— А Галицын дал согласие? — вдруг спросил Колюжный.

— Куда бы он делся?

— Почему снова бросили в камеру?

— Чтобы не сбежал. С ним разговор особый. На нём висит несколько уголовных статей.

— Скажи честно: Матёрая сбежала? — ухмыльнулся Вячеслав. — Это же её ищут — всех по тревоге подняли? Ты — взрослый дядька, врать отрокам не хорошо!

— Сбежала! — признался он. — Но это ничего не меняет! Пиши!

— Я восхищаюсь этой женщиной! — искренне сказал Колюжный и бросил ручку. — Вези меня в камеру!

— Понравилось? — глумливо усмехнулся генерал. — Или посоветоваться с Бурнашовым хочешь? Отработать тактику и стратегию поведения? Сговориться?

— Спать хочу, — уклонился Вячеслав. — У меня в камере койко-место есть.

В коридоре раздавались команды, ругань и какая-то беготня. Генерал прислушался и заспешил.

— Сейчас тебя отвезут! — со мстительным великодушием пообещал он. — А мог бы остаться здесь! И ночевать в нормальных условиях.

Он достал наручники и выжидательно замер. Колюжный молча протянул ему руки и сразу же оценил навык: клешни браслетов защёлкнулись одновременно, несмотря на широкие запястья.

— Мастер! — похвалил он.

Генерал молча схватил папку и подтолкнул к выходу.

— Вперёд!

В коридоре поставил его лицом к стене и приказал бойцу охранять. Тот перевесил автомат на живот и меланхолично встал рядом.

Вячеслав глянул вдоль коридора — никого, только в холле всё ещё хлопает дверь и слышен топот ног. Было впечатление, что всё население покинуло маленькую, ещё недавно переполненную гостиницу. Только в одном номере ещё приглушённо бухтели мужские пьяные голоса, и тётушки в кафе убирали столы. Едва генерал исчез, страж постучал кулаком всоседний номер.

— Эй, мужики! Быстро на выход!

Дверь распахнулась. Одеваясь на ходу, бойцы поспешили в холл. И в это время оттуда высунулся бородавчатый.

— Куценко! Особого приглашения ждёшь?

— Да меня приставили к этому! — огрызнулся конвойный. — В камеру надо отправить!